Изменяя правила (ЛП) - Люкс Сагара

«Чужестранка».

Мальчик подходит ко мне и снова тянет за рубашку.

— Что мы будем делать?

Я отмахиваюсь от него и вдыхаю очередную порцию дыма. Понятия не имею, что делать с ребёнком, или почему оябун попросил меня провести с ним время. С разочарованным вздохом указываю на книжный шкаф в глубине комнаты.

— Видишь что-нибудь, что тебе может понравиться?

Малыш внимательно осматривает полки. Он осторожно поднимает руку и указывает на предмет.

— Я бы хотел вот это.

Зажав сигарету между губами, я направляюсь к указанному им месту.

— Имеешь в виду это?

Его глаза загораются.

— Да. Пожалуйста.

Идея дать ему потрогать антикварную шахматную доску, которую оябун подарил мне на 12-летие, не вызывает у меня восторга, но я всё равно достаю её для него. Я не пользовался ею уже много лет, но на ней нет ни пылинки. Фигуры выстроились в ряд, готовые к новой игре.

Малыш дотрагивается до слона, переставляя его. Когда он поднимает голову и смотрит на меня, он выглядит как самый счастливый ребёнок на свете.

— Хочешь поиграть со мной?

Я скрещиваю руки перед грудью и качаю головой.

— Не думаю. Я не играл уже много лет.

«И ты — чёртово отродье».

Не обращая внимания на мой ответ, сын Хитоши протягивает руки к шахматной доске и поворачивает её так, чтобы забрать чёрные фигуры себе, а белые поставить на мою сторону. В официальных турнирах всегда начинают игру последние, а не чёрные.

— Раз уж ты так долго не играл, первый ход твой.

Я весело улыбаюсь.

— Поясни: ты даёшь мне преимущество, потому что я давно не играл?

— Да.

— Очень хорошо.

Я навязываю агрессивный дебют, уверенный, что смогу быстро закончить партию. К своему удивлению, я понимаю, что малыш не только знает, как играть, но и умеет это делать. Он обходит мои ловушки и, в свою очередь, выстраивает атакующую стратегию.

— Как давно ты играешь?

— Немного, — отвечает он, пожимая плечами.

Я никогда не видел, чтобы ребёнок умел играть так, как он.

— Кто тебя научил?

— Мама.

— Ты когда-нибудь играл против Хитоши?

Мальчик напрягается, но не отвечает.

Не словами.

Видимо, между ним и моим двоюродным братом нет взаимопонимания. Я не удивлён. Хитоши незрелый и эгоистичный. Я съедаю чёрную ладью, вырывая разочарованное шипение. Я не играл много лет, но соперник я хороший.

— Что ты думаешь о Хитоши?

Не отрывая взгляда от шахматной доски, он прикусывает губу. Мальчишка не хочет лгать, но и правду сказать не может. Он никогда не видел, как мы с Хитоши общаемся. Любой на его месте не стал бы выходить за рамки.

— Мама говорит, что я должен его слушаться, — внезапно произносит он, сжимая кулаки от напряжения. — И должен держаться от него подальше.

— Твоя мать — мудрая женщина, — признаю я. — А ты, похоже, умный ребёнок.

Постепенно его тело расслабляется.

Окрылённый комплиментом, он улыбается мне.

— А ещё я достойный соперник.

Заинтригованный его мнением, я решаю дать ему возможность поймать моего короля. Как только он понимает мою ошибку, его глаза загораются. Он так мал, что ему приходится вставать и вытягивать всю руку, чтобы поставить шах. Но он атакует без колебаний.

— Ты искусный, — вынужден признать я.

Он поднимает глаза от шахматной доски, но лишь на мгновение. Когда снова опускает их, я замечаю, что его лицо покраснело, как будто он чем-то смущён. Мальчик сжимает руки в кулаки.

— Я заслуживаю твоего уважения?

Его вопрос застаёт меня врасплох.

Я опираюсь локтями на стол и переплетаю пальцы под подбородком.

— Это зависит от того, есть ли у меня твоё?

— Мама научила меня различать сильного человека и храброго. Она велела мне склонять голову, когда сталкиваешься с тем, кто сильнее, но оказывать уважение только тем, кто его действительно заслуживает.

Мне хочется налить себе виски, потому что последнее, чего мог ожидать от этого дня, — это игры в шахматы и разговора о чести с ребёнком.

— Значит, чтобы заслужить твоё уважение, я должен совершить акт храбрости, — резюмирую я. — И что же я должен сделать? Бросить вызов огню? Поднять ядовитую змею?

— Нет. Ничего из этого.

Ему неловко, но я настаиваю.

— Что тогда?

Дрожащими пальцами он невесомо касается королевы. На мгновение я опасаюсь, что он сдвинет её в неправильном направлении и испортит игру, но этого не происходит. Мальчик — Брайан, заставляю себя вспомнить, — убирает руки с шахматной доски и поднимает голову.

— Поступай правильно, — шепчет он. — Не сейчас, а когда придёт время. И неважно, какими будут последствия.

Меня всё больше и больше впечатляет этот ребёнок. Чем больше я с ним разговариваю, тем больше понимаю, что он не просто повторяет услышанное. Каждое его слово имеет точное место и цель, как фигуры на шахматной доске.

— И что было бы правильно?

Брайан улыбается мне.

— Ты поймёшь, потому что это настроит всех против тебя, но это будет единственный путь, который подскажет тебе твоё сердце.

Глава 9

Глория

Это неправильно.

Я должна быть не здесь, а с сыном. Мне нужно одеться, набить сумку тем немногим, что здесь осталось, и уйти. Я должна воспользоваться шансом, который дал мне Джун, но мои ноги не хотят сотрудничать.

Провожу рукой по волосам и вздыхаю. Небо начинает светлеть. Я не спала всю ночь, обдумывая и переосмысливая то, что произошло вчера. Интересно, Джун тоже хорошо взвесил выбор, какой предоставил мне? Я это сделала. И нашла бесчисленное множество причин, по которым мне следует уехать, и только одну — остаться.

Прижимаю руку к сердцу. Прислушиваюсь к нему.

Годами я игнорировала его или, что ещё хуже, заставляла молчать.

Я знаю, к чему привели меня страх и гордость.

Теперь задаюсь вопросом, куда может привести меня смелость.

Кто-то стучит в дверь, и я вздрагиваю.

Джун не из тех, кто спрашивает разрешения, так что, скорее всего, это не он. Поэтому я втискиваюсь в халат и открываю дверь. Я узнаю парня, именно он привёз меня сюда. Его взгляд блуждает по комнате, словно что-то ищет.

— Оябун приказал проводить вас до машины.

Я скрещиваю руки на груди, враждебно глядя на него.

— Да неужели?

— На случай если вы ещё не собрали багаж, он просил передать, что Айя будет рада оказать вам любую помощь.

Кто знает почему, я не удивлена. Джун ненавидит предателей и лжецов, а я и то и другое. Думаю, он пожалел, что дал мне выбор: остаться или уйти сразу после того, как он выйдет из моей комнаты. Не имея возможности взять назад своё слово, он решил выпроводить меня силой, отправив своих подчинённых.

«Не сработает».

Я облизываю губы, демонстрируя материнскую улыбку.

— Как тебя зовут, паренёк?

Он смотрит на меня в замешательстве.

— Бэйджиро.

— Хорошо, Бэйджиро. Скажи своему оябуну, что я хочу поговорить с ним, как только буду готова.

— Оябуна здесь нет.

— Я подожду его возвращения.

— Это невозможно. Мне приказано посадить вас в машину к половине восьмого и отвезти, куда захотите.

Я облизываю губы.

— Ты сказал, куда захочу?

— Да, мэм.

Мне в голову приходит мысль, столь же безумная, сколь и безрассудная. Улыбаясь, я наклоняю голову набок.

— В таком случае, Бэйджиро, подожди меня в машине. И скажи Айе, что мне не нужна помощь. Оябун получит именно то, что велел.

Глава 10

Джун

Я никогда не приходил в Key Club днём.

Захожу в него в поисках покоя и не удивляюсь, обнаружив, что внутри пусто и тихо. Я подхожу к бару, беру с витрины бутылку виски, пододвигаю к себе стакан, наполняю его наполовину и начинаю пить.

Я знаю это место как свои пять пальцев. Заведение я купил на деньги, вырученные от первой «работы», которую выполнил для своей семьи. Тогда это был всего лишь старый паб, полный плохих людей. Я полностью отремонтировал его, нанял профессиональных танцовщиц и вышибал, чтобы выбирать, кого пускать. Когда паб заработал, мой дядя спросил, может ли он использовать его для своего бизнеса, но я ему не разрешил.