Мой сталкер (СИ) - Лазаревская Лиза

– Ну-у-у, раз уж твоя квартира занята, – с ноткой сарказма, обиды и даже злости говорю я, почти обвиняя, но он не обращает внимания на мои слова.

– Нет, я не расслышал. Повтори, пожалуйста.

– Все ты расслышал.

– Но все равно повтори. Просто не могу понять, меня разыгрывают? Где камера? Куда помахать?

– Очень смешно, – я злобно закатываю глаза.

– Разве ты не знаешь, что глупости делать нельзя? – с насмешкой спрашивает он, явно стараясь заставить меня чувствовать себя неловко.

Уверена, ему доставляет удовольствие вгонять меня в краску.

– Мне можно, я же девочка. Я и так уже сделала много глупостей. Например, влюбилась в тебя.

– Вот это как раз верное решение. Министерство здравоохранения одобряет.

– Так что? Я иду домой одна? – пытаюсь поддразнить Андрея.

– А папа ругаться не будет?

– Не будет, он же на работе. Так что пару часов у нас есть, если ты, конечно, будешь соображать быстрее.

Последняя фраза заставляет Андрея широко улыбнуться.

Я позволяю его рукам блуждать по моему телу и даже не представляю, чем такие прогулки могут обернуться. Мне безумно страшно, но я готова полностью довериться ему, потому что он окунает меня в океан из своей ласки. Мы не тонем в нежности. Мы ею дышим.

– Проказница?

– Не-а.

– А я думаю, да.

* * *

– Я думал, ты мне свою комнату покажешь?

– Я вообще-то хотела сделать пирог и накормить тебя им.

Крайне неожиданно ловлю грустную нотку. Все-таки становится страшно. В восемнадцать лет стараешься мыслить широко, но нехватка опыта все равно говорит за себя. Пригласить парня домой – уже немного другой уровень. Для меня это важнее, чем если бы я пришла к нему. И дело не в пошлом подтексте, просто он увидит тебя иначе – розовые обои в комнате, детские тапки, кружки с принтами из мультиков, фотографии. Я впускаю его на свою сокровенную территорию.

– Извини, не знала, что тебе только это и нужно…

– Да я же пошутил, котенок, чего ты? Я капец голодный.

– Хорошо, тогда жди.

– Жду, мой капитан.

Андрей перестает мешать.

Он молча засел в телефоне, но это еще больше отвлекает. Теперь беспрерывно думаю о том, что ему пишет Луна. Стараюсь не придавать значения. Вообще я очень редко показываю свою ревность. Потому что иногда кажется, что он просто издевается, и лучше драмы и скандалы оставлять за кадром, дабы не давать ему лишнего повода посмеяться.

Клубничный чизкейк получается слегка пригоревшим, но он все равно уминает половину за раз.

– Очень вкусно. Я, конечно, хотел тебя, но пирог тоже ничего.

– Ненавижу этот твой тупой пошлый юмор.

– А это не юмор.

И в этого человека я влюблена? Странно, ведь для эмоций нам нужны те, кто для жизни абсолютно не подходит. Парадокс. А чувства по натуре своей самостоятельны, независимы. Разрешения не спрашивают, за аренду не платят, селятся и все, выгоняй сколько хочешь – не уйдут.

Борясь ежесекундно с внутренним голосом, что просит остановиться, я все-таки беру его за руку и веду за собой – как мне кажется, в логово нежности. Несложно отгадать посыл, достаточно просто ощутить касание, которое скажет больше, чем слова.

Андрей меня понимает. Не останавливается сам и не останавливает меня.

Ему не до моей комнаты, когда наши тела падают на кровать. Нависая надо мной, он целует меня со звериной лаской. Чуть приподнимает платье. Мы растворяемся в моменте. Мне кажется, я готова, по-настоящему готова испытать что-то. По своей воле.

Но неужели это происходит? В меня входят пальцы. Ноги автоматически сжимаются и начинают дрожать. Не могу расслабиться. Хочу, но не получается.

– Разожми, – настойчиво требует он.

Возбуждение делает из парней животных.

– Не могу, – отвечаю, чуть не плача.

– Тихо, маленькая. Мы только попробуем, – успокаивающе произносит он. – Я сразу же прекращу, если ты скажешь, обещаю. Даже не сомневайся.

Но я не говорю и никак не останавливаю его, изо всех сил пытаясь перебороть себя и прошлое, которое постоянно что-то шепчет вдогонку. Мне тяжело быть до конца открытой. Даже наполовину не могу, но очень стараюсь.

И прогресс виден – я стягиваю Андрея футболку. Посматриваю на рельефный торс, но украдкой – не хочу, чтобы он зазнавался из-за того, что я рассматриваю его.

Все словно происходит в параллельной вселенной.

Тяжело поверить, что он здесь – в моей девчачьей постели, заставляет мой пульс совершать чуть ли не сто двадцать ударов в минуту. Пальцы его левой руки проникают под платье и змеей скользят по животу вверх.

– А вот и моя остановочка, – улыбается он, аккуратно лаская мою грудь, чем заставляет табун мурашек пробежаться по моему позвоночнику.

Впервые вижу на себе чей-то влюбленный взгляд.

Я хочу Андрея не настолько из возбуждения, насколько из любви – но он делает все для того, чтобы мне стало приятно.

Нахожу интересное и расслабляющее занятие – вожу указательным пальцем по непонятным узорам на его плече. За толстовками и футболками полностью не видно татуировок.

– У меня сносит крышу, – хрипит он. – Почему ты такая?

– Какая же?

– Вот такая. Опьяняешь сильнее шотов.

– А что это значит? – спрашиваю, дотрагиваясь до каких-то символов на крепкой мужской груди.

– Здесь очень глубокий смысл. Это значит: «Я люблю свою красавицу Лизочку».

– Обманщик! – злостно кричу я, ударяю его в плечо. – Не ври!

– Да не вру, глупышка. Обязательно такое набью.

– Ага, чтобы потом, когда мы расстались, ты нашел себе другую девушку с моим именем, потому что ты набил тупую татуировку.

– Расстанемся? Ты от меня не отделаешься.

– Так что значит эта надпись? – опять спрашиваю я.

Только губы Андрея снова прикасаются к моим, как я отчетливо слышу какие-то манипуляции с замочной скважиной. Проносятся сотни мыслей.

Папа?

Вроде до семи еще полно времени.

Вдруг грабители? Но вряд ли они сигнализацию отключили.

– Не понял.

– Подожди! Не выходи только, пожалуйста! – шепчу, на ходу накидывая платье.

Закрываю дверь в комнату. Запыхавшаяся бегу к входной двери.

По мне, так лучше бы были грабители.

– Лизуш? Ты дома уже?

– А чего ты так рано? – воскликнула я, надеясь, что Андрей не упадет сейчас на папу, как снег на голову в июле.

– Хотел сюрприз тебе сделать, мяса пожарить. Думал, ты сама позже придешь. Не стали с Владиком отмечать?

– Да мы с ним потом отметим.

– Так можно тебя поздравить? – спрашивает папа, тепло улыбаясь.

– Да, я сдала! – говорю я, радостно кидаясь в его объятия. – Очень быстро закрыла, даже обидно, что столько просидела над зубрежкой, а вопросы слишком легкие попались.

– Я тебя поздравляю, золотце! Теперь уже второкурсница. Так а чего не переодеваешься?

– Да платье это люблю сильно.

Из-за искренности папиных слов напрочь забываю о том, что в моей комнате секрет – и не надо, чтобы папа о нем узнал. Сейчас, по крайней мере. Андрей ему не понравится, даже к гадалке не ходи. Но мне все равно, просто не хочется ссориться сейчас ни с одним, ни с другим.

– Так, я сейчас пожарю мясо. Еще тортик купил.

– Зачем? Я же сказала, что испеку что-то.

– Да я подумал, что ты как всегда – сказала и забыла.

– Не забыла и испекла вообще-то. Только уже половину съела.

– Серьезно? Что-то ты действительно вдохновленная. Неужто с Кириллом помирилась? – Он специально насмехается надо мной.

Папа даже не представляет, на какой скандал я могу нарваться из-за того, что он из вредности снова вспоминает Кирилла.

– Пап, ты специально издеваешься надо мной? Оставь в покое этого Кирилла, я тебя уже второй месяц прошу ничего о нем не говорить! Можно услышать это наконец?

– Да можно-можно. Я же шучу. Без Кирилла – так без Кирилла. Без проблем.

– Каждый раз так говоришь. Он, наверное, уже заикается.

– Ничего, потерпит.