Дженнифер Кокс - Вокруг света за 80... свиданий
Все, начиная от кухни и заканчивая живописной палубой, окруженной прозрачной голубовато-зеленой водой, казалось мне совершенством.
— Андерс, у вас необыкновенная лодка! Я так счастлива, что вы пригласили меня сюда! Большое вам спасибо!
Андерс, выносящий на палубу подносы с сыром, овощными салатами и рыбой, рассмеялся.
— Хотел бы я иметь такую лодку, — честно признался он, — но я позаимствовал ее на вечер. Кроме того, — продолжал Андерс, возвращаясь в каюту и рассматривая вина, прежде чем выбрать бутылку, — неужели вы не заметили, что это не лодка, а плавучая сауна?
Я тоже рассмеялась, но не потому, что оценила шутку — просто она показалась мне чересчур натянутой, чтобы быть правдой.
Он тоже улыбнулся:
— Нет, я серьезно. Идем, покажу.
Он повел меня в глубь камбуза. Все еще смеясь, я откинула занавеску и ступила в узкий коридор. Слева еще одна занавеска отгораживала крохотный туалет и раковину. В конце коридора виднелась стеклянная дверь, за которой струился пар. Я осторожно повернула ручку, и в лицо ударила волна жара, отчего глаза сразу заслезились. Андерс не шутил — это была настоящая большая сауна. Две длинные деревянные скамьи, на конце одной сложены белые полотенца и халаты, в середине жаровня с тлеющими углями. В конце комнаты — еще одна стеклянная дверь, выходящая на скалы, к которым мы были пришвартованы. Невероятное зрелище, я никогда не видела ничего подобного.
Андерс все еще был занят ужином и, подозреваю, специально держался на почтительном расстоянии.
— Ну? — игриво спросил он, когда я вернулась. — Нашли сауну?
Я закрыла глаза, не в силах выразить свои чувства при виде столь безумной роскоши.
— Андерс, это сумасшествие, — недоверчиво констатировала я.
— Почему? — ухмыльнулся он.
Я вдруг забеспокоилась, что выгляжу в его глазах настоящей деревенщиной.
— Все это кажется таким экстравагантным, — медленно выговорила я, пытаясь облечь в слова свой «культурный шок». — В Англии поход в сауну — редкое удовольствие, а такое путешествие, как сегодня, — нечто вроде знаменательного события. Пребывание же на плавучей сауне показалось мне эквивалентом подводной охоты на шоколадки «Ферреророше» в бочонке с шампанским «Моэ и Шандон».
Андерс рассмеялся, словно представив сцену из «Пигмалиона», но тут же успокоил меня:
— Не забывайте, сауна в Швеции — дело обычное. Что же до плавания — это портовый город, и вода — неотъемлемая часть нашей жизни.
Моя реакция, казалось, его очаровала, и я, в свою очередь, немного расслабилась. Хорошо, что мы сумели безмолвно признать наши различия и посчитали их не слишком большим препятствием. В первую минуту Андерс испугал меня. В нем было слишком много всего — красив, богат, силен…
Но теперь, узнав его получше и по достоинству оценив не просто человека, а личность, я была куда меньше обескуражена увиденным. Но меня все еще беспокоила одна деталь.
— В таком случае зачем от меня потребовалось привезти бикини? — Я постаралась с корнем выкорчевать из голоса предательские нотки «я-скорее-брошусь-за-борт-чем-позволю-увидеть-себя-в-бикини».
Неожиданно Андерс тоже смутился.
— Понимаете… я думал, это может оказаться романтичным, но…
При этом «но» у меня сердце подскочило.
— Но… может, я слишком поторопился? И лучше уж просто расслабиться и наслаждаться обществом друг друга?
Я готова была расцеловать его. Да и Андерс, возможно, разделяющий мои тревоги, тоже вздохнул с облегчением. Подняв последний поднос с едой, он перекинул через руку полотенце и шутливо поклонился.
— Если мадам готова, ужин подан, — торжественно объявил Андерс.
Мы уселись на противоположных концах стола, и Андерс принялся открывать одно изысканное блюдо за другим. Клубника, нанизанная на шпажки и присыпанная сахаром, горячие нежные сандвичи с рыбой, сбрызнутые пикантным соусом и истекающие теплым оливковым маслом, запеченный в хрустящих травах сыр с острой горчицей, ароматный хлеб и миски с овощными салатами… Настоящий праздник.
Мы ели руками, забывая вытирать их о салфетки, так что немного погодя наши бокалы покрылись жирными отпечатками губ и пальцев.
И еще мы говорили. О моем путешествии, о наших друзьях, о том, каким представляем будущее.
Андерс оказался организатором местных мероприятий и только сейчас закончил работу над двумя главными событиями года — большим фестивалем музыки и искусств и вручением Гран-при Гетеборга. Он признался, что ужасно устал. Ему не терпится оттянуться с друзьями и провести несколько недель в своей деревянной хижине, укрытой в соседнем лесу.
— Правда? — удивилась я.
Должно быть, мое удивление чем-то задело его, потому что Андерс насмешливо покосился на меня.
— Простите, — поспешно извинилась я. — Не хотела вас обидеть, просто… — я лихорадочно искала нужные слова, — …просто вы кажетесь человеком, любящим городскую жизнь. Не могу представить, что вы способны таскать воду из колодца и собирать хворост для очага.
Он польщено улыбнулся.
— Мне необходимо уединение. Хижина — это место, куда я прячусь, чтобы «перезарядить батареи» и отключиться от всего, что действует на нервы и требует расхода энергии.
Нужно сказать, я вполне его понимала.
— Со мной тоже такое бывает, — согласилась я. — Но мне всегда совестно. Я и без того слишком много путешествую, вдали от друзей, и поэтому, когда возвращаюсь, считаю себя обязанной проводить с ними время. Иначе чувствую себя последней дрянью. И честно говоря, мне хочется бывать с ними почаще — когда путешествуешь ради работы, это прекрасно, но уж очень одиноко.
Андерс грустно усмехнулся:
— Видите ли, мои друзья не всегда понимают, что хотя я люблю свою работу, она все же отнимает много времени и очень тяжела. Но с возрастом меня все меньше волнуют требования окружающих и все больше радует собственное общество.
Он объяснил, что порвал с последней подружкой, поскольку оба много путешествовали по работе и надолго разлучались. И хотя это, похоже, его ранило, я чувствовала, что Андерс счастлив в своем одиночестве и действительно наслаждается им так, как я, например, вряд ли сумела бы. Он рано развелся, и его единственный сын уже взрослый. Что ж, если ты мужчина и имеешь детей, возможно, именно эта потребность уже удовлетворена и ты начинаешь ценить покой и одиночество.
Наша беседа длилась целую вечность. Мы говорили за ужином, за сочным десертом из кусочков тропических фруктов и горького шоколада. Мы болтали за кофе, а потом и за коньяком. Не закрывали рты все время, пока пели Фрэнк Синатра, «У-2», Брюс Спрингстин, Мэтт Монро. Говорили о Гетеборге и Лондоне, о людях, которых мы любили, и тех, что разбили наши сердца, о любимой работе…
