Кэти Келли - Секреты прошлого
Дверь оказалась запертой только на один замок. Должно быть, Грей вернулся домой пораньше, подумала Мэгги с улыбкой. Ее порадовала возможность провести с ним целый вечер. Все-таки она правильно сделала, пропустив занятие в тренажерном зале. Вместо растяжки на матах ей предстоит приятная растяжка в постели — лучшая альтернатива фитнесу. Грей знал такие позиции, о которых инструктор по пилатесу мог лишь догадываться.
Удивительно, почему Грей не на совещании? Должно быть, встречу отменили.
— Я немного задержусь, — предупредил он Мэгги днем по телефону. — У тебя ведь сегодня занятие по пилатесу, правда? Удачное совпадение, никто никого не будет ждать. Я закажу на дом тайской еды, поужинаем вместе, когда вернемся.
Войдя в квартиру, Мэгги скинула туфли и уже направилась в гостиную, когда услышала какие-то звуки из спальни. Должно быть, Грей смотрел телевизор. Бросив пиджак на спинку стула и оставив сумку на полу, она подошла к двери в спальню и толкнула ее, намереваясь пропеть «сюрприз».
Слово застряло в горле, словно ледяная сосулька. Мэгги застыла на пороге.
Грей лежал на постели совершенно голый, сверху на нем восседала девушка, тоже голая и влажная от пота. Она ритмично подпрыгивала, ее длинные волосы шелковой волной скрывали плечи и часть спины, голова была немного откинута назад, полные груди третьего размера вызывающе торчали вперед, руки Грея лежали на тонкой талии. У девушки была типично модельная внешность.
Двое на постели внезапно заметили вторжение и замерли в ужасе. Мэгги таращила глаза, ничего не соображая. В голове было пусто, как во время сложного теста в кабинете психолога. Тебе показывают картинку и спрашивают, что не так с изображением. А ты смотришь, смотришь и никак не можешь понять, отчего картинка кажется столь нелепой и неправильной.
«Мне кажется, доктор, что-то не в порядке с нашей спальней. Вроде бы все нормально, но есть… кое-какие странности. Вот раскрытая книга корешком вверх — это я оставила ее на тумбочке утром. Рядом фото Грея на фоне собора в Барселоне… А вот какая-то неизвестная мне блондинка верхом на самом Грее. У нее прекрасное тело и удивительного оттенка волосы. Пожалуй, именно в ней-то и вся загвоздка. Еще утром, когда я уходила, ее здесь не было».
Вот так все просто и очевидно, и оттого даже более гадко…
— Мэгги, мне так жаль, что ты застала нас… я не хотел, чтобы все раскрылось таким… некрасивым образом. Я не хотел ранить тебя, детка…
Грей дернулся всем телом, и девица почти рухнула с него на постель и пискнула жалобно, ударившись локтем.
Мэгги молчала. В голове вихрем пронесся поток мыслей, но язык отказывался ворочаться в пересохшем рту. Мэгги просто стояла и таращилась на парочку в постели. Слова, которые произносил Грей, казались дурацкими и почти смешными. Он пытался выкрутиться, пытался сделать вид, что ему не все равно! Какая потрясающая политкорректность! Должно быль, этому учат на курсе политологии наравне с новыми постельными позами, которые следует отрабатывать со студентками дневных факультетов.
Едкая горечь поднималась в горле, все выше и выше, пока Мэгги не зажала рот рукой и не шагнула назад, прочь из спальни. Она бросилась в ванную, ту самую, которую декорировала с такой любовью и которой очень гордилась.
Студентка! Да, наверняка девица была одной из студенток Грея. Она слушала его лекции затаив дыхание, а потом обжималась с ним в подсобках. Наверняка она не раз бывала в библиотеке, получала книги из рук Мэгги и втайне радовалась, что моложе и красивее своей соперницы. Должно быть, она недоумевала, зачем вообще Грею нужна тридцатилетняя баба с непослушными, похожими на метлу волосами, когда рядом есть она, юная, стройная, с волной роскошных белокурых локонов.
Студентки постоянно западали на Грея. Это было неисчерпаемым предметом для шуток в их семье. Даже колкие замечания Шоны, что до добра подобное поклонение юных красоток не доведет, не трогали Мэгги. Грей был хорош собой и выгодно выделялся на фоне пузатых профессоров с их выпирающими брюшками, протирающимися на локтях рукавами пиджаков и лысеющими головами. Женское внимание было вполне оправданным, но Мэгги не видела в этом ничего дурного.
Она встретила Грея пять лет назад, когда только приехала в город, и долго не могла поверить, что этот холеный красавчик — профессор политологии. Подтянутый, улыбчивый, лишенный рассеянности, свойственной ученым мужам, которые способны надеть разные носки или трижды на дню потерять очки, он выгодно выделялся среди своих собратьев на всякой университетской вечеринке. Грей носил джинсы и футболки, на шее — кожаный шнурок с обсидиановой подвеской. Мэгги слышала, что в городке живет блестящий политолог, заполучить которого в свои ряды мечтали все существующие партии, но который неизменно отказывался от подобного сотрудничества. Она знала, что профессор Грей Стэнли выпустил несколько книг, одна из которых считалась своего рода хрестоматией новейшей политологии, однако и представить не могла, что автор сих трудов так хорош собой.
Они столкнулись на одной из университетских вечеринок. Грей коснулся непослушных волос Мэгги и улыбнулся.
— Эй, Рыжая, хочешь, принесу тебе стаканчик красного уксуса, который здесь именуют вином?
Мэгги, похожая на мальчишку-сорванца, только с длинными волосами, привыкла к тому, что мужчины никогда не видят в ней женщину, поэтому любой намек на флирт встречала враждебным, мрачным взглядом. Однако в этот раз она изменила этой привычке — уж слишком красив был Грей Стэнли. У нее даже дыхание перехватило, стоило ей сообразить, что в глазах собеседника сквозит неподдельный интерес.
В тот день на ней была надета свободная черная туника с вышивкой, контрастировавшая с ее белой как мел кожей. Как у всех прочих рыжих, кожа Мэгги не загорала и сквозь нее светились тонкие голубые венки. При этом Грей смотрел на нее так, словно белая кожа с голубыми сосудами и копна рыжих кудрей — лучшее, что могла изобрести природа. Вечеринка проходила в кампусе, зал был забит приглашенными, и Мэгги недоумевала, почему из сотни интересных людей, чей ай-кью приближался к заоблачному, Грей выбрал именно ее. Позднее Шона уверяла, что Грею чертовски повезло заполучить такую красотку, однако ее доводы казались Мэгги смешными. Возможно, в тот вечер ей просто улыбнулась Фортуна…
— Мэгги…
Она захлопнула дверь ванной и подперла ее спиной. Грей был совсем рядом, за деревянной перегородкой. Он звал ее и просил выйти. Теперь он почти не называл ее Рыжей. Должно быть, потому, что она перестала быть той Рыжей, в которую он когда-то влюбился, независимой, ни в ком не нуждавшейся, плевавшей на условности. Она утратила самостоятельность, но так и не превратилась в красотку из модного журнала. Ей больше нечем было привлечь Грея Стэнли. Наверное, она напоминала Грею тигра в клетке, поскучневшего с утратой свободы. Мужчины не любят плененных птиц, если те не рвутся прочь, а весело щебечут и клюют зерно, достающееся без усилий.
