Алекс Джиллиан - Бумажные цветы
— Ты позвал меня для того, чтобы поговорить о моих парнях? — вздернув подбородок, с вызовом спросила девушка.
— Ты сама начала рассказывать о своем Максиме. Мне отнюдь не приятно слушать о нем или о том, ради которого ты втянула нас в эту историю. — холодно отчеканил Скворцов.
— Мы должны сделать вид, что ничего не было. — выдохнула Марго. — Ради Дианы. Ради нас самих. Пожалуйста, Ник, не говори ей правду.
— Я не скажу. — согласился он. — Но дело не в Диане. Дело в тебе. Что ты чувствуешь, Маргарита? Неловкость? Стыд? Я раздражаю тебя? Может, я не приятен тебе.
— Нет. — возмутилась девушка, тряхнув черными локонами. — Я не хочу, чтобы Ди было больно.
— Я чувствовал себя счастливым, Марго… — он пристально посмотрел в зеленые глаза, в которых мелькнуло сожаление и раскаянье. Не то, что он жаждал увидеть.
— Ничто не мешает тебе быть счастливым, Ник. — тихо выговорила она. — Я постараюсь не попадаться вам на глаза. У меня будет своя семья, у вас — своя. Праздников в году не так уж много. А для обязательных сборищ в кругу семьи и того меньше.
Ник смотрел на нее, не моргая, едва ли улавливая смысл нелепых фраз, срывающихся с побледневших губ.
— Ты знаешь, что чувствовать себя счастливым и быть таковым — не одно и то же? — спросил он. Марго недоуменно нахмурила тонкие дуги бровей, скептически усмехнулась.
— Очередная лекция по философии, профессор?
— Нет. Лекции — удел Дианы, не мой.
— Но у вас много общего, согласись.
— Соглашусь.
— Любовь к разглагольствованиям и нравоучениям. Я прожила с ней много лет под одной крышей. Ди умеет воспитывать других, но не себя. Боюсь, что ты из того же числа проповедников. Сапожник без сапог. — не скрываемая ирония пропитала каждое слово, сказанное Маргаритой.
— Я хотел купить тебе цветы. — произнес Ник совершенно будничным тоном, приправленным очаровательной улыбкой.
Марго впала в ступор. Он смеется над ней? Издевается? Присмотрелась внимательнее. Нет, не похоже. Он безумен — мелькнула мысль.
— Но не купил. Я подумал, что ты убежишь, завидев меня с букетом наперевес…
— Ник, это не смешно! — строго оборвала его Маргарита.
— А кто смеется? — он демонстративно огляделся по сторонам.
Девушка рассержено толкнула его в грудь, тем самым нарушив дистанцию. И это стало самой большой ошибкой с ее стороны. Лицо мужчины неуловимо изменилось, став серьезным и сосредоточенным, зрачки расширились, выдавая мощное сексуальное возбуждение. Она не успела среагировать и вовремя уклониться. Сильные руки уверенно обхватили ее плечи, привлекая еще ближе. Сердце трепыхнулось испуганной пташкой, угодившей в ловушку. Она отчаянно всхлипнула, когда горячий рот Ника властно накрыл ее дрожащие губы. Он целовал ее долго и терпеливо, не давая опомниться, постепенно круша молчаливое сопротивление девушки. И она сдалась, приоткрыв губы. Жадный искусный язык Ника быстро проник внутрь ее рта и встретил своего робкого собрата. Марго вцепилась в футболку на его груди, чтобы удержать равновесие. Все здравые опасения, мысли и сомнения растворились в бесконечной нежности момента. В горле образовался комок, а к закрытым глазам подкатили горячие слезы. Что это было? Неловкость? Стыд? Раздражение? Нет. Марго знала, почему он спросил ее о том, что она чувствует. При помощи слов Ник не смог вытянуть правду, и…
— Ты — моя. — оторвавшись от ее губ, прошептал он. Синие глаза зачаровано наблюдали за смятением на раскрасневшемся лице девушки. Блеск глаз выдавал ее с головой. — Стоило бежать тогда? Ты лишила нас трех лет жизни.
— Нет. — закричала Марго, отталкивая мужчину и отступая назад. Теперь изумрудные глаза сверкали возмущением и негодованием. — Ты спятил. Никаких нас не существует. Только в твоем больном воображении. Боже, ты еще более безумен, чем я.
Девушка потрясенно покачала головой, продолжая медленно отступать. Ник не сердился на нее. Ей нужно время, чтобы успокоиться и принять правду.
— Значит, мы оба безумны, милая. — иронично заметил он. — Ты так же равнодушна ко мне, как и я к тебе. К чему условности? Мы знаем, чего хотим. В чем проблема? Просто будь со мной. Позволь себе быть счастливой.
— Ты забыл еще об одном звене в нашей истории, даже о двух звеньях.
— Диана и твой жених? — спокойно уточнил Ник.
— Точно.
— Они переживут.
— Так просто?
— А ничего сложного не существует, Марго. — он шагнул навстречу, не обращая внимания на протестующе вытянутые руки девушки. — Сложности мы придумываем сами. Ты придумываешь. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. И буду.
— Как ты можешь любить меня? Ты не знаешь, кто я. — нервно воскликнула Марго. В глазах девушки застыл неподдельный ужас.
— Мне не нужно знать, кто ты. Неважно. Все неважно, кроме чувств и нескольких минут, в течение которых я смотрел на тебя три года назад в полумраке ночного клуба. Я увидел твои глаза, услышал голос и еще до того момента, как ты согласилась пойти со мной, знал, что не отпущу, никогда больше не отпущу тебя. Но ты сбежала. Я искал тебя. Целый год возвращался в Ярославль, болтался по клубам и различным мероприятиям, где собирается молодежь, бродил по центру города и дворам спальных районов, чувствуя себя полнейшим идиотом. Я ничего о тебе не знал, кроме имени, которое оказалось не настоящим…
— Я не могу больше это слушать! — яростно оборвала Марго эмоциональную страстную речь мужчины. — Я ухожу. Умоляю, не преследуй меня. Возвращайся домой. Тебя ждет Диана. Ей ты нужен. Ей! А не мне.
— Марго. — Ник вытянул руку, пытаясь поймать девушку, но она уже бежала по аллее, расталкивая недовольных прохожих. Прочь от него.
— Вот дурак. Все-таки испугал ее. — пробормотал себе под нос Никита, провожая взглядом мелькающий белый подол сарафана.
Марго не помнила, как вернулась домой. Очнулась уже в квартире, съежившаяся в комочек в мягком кресле возле окна. Она смотрела в одну точку, но совершенно ничего не видела. В мыслях и эмоциях полная апатия. Девушка прислушивалась к тишине, считая про себя. Она дошла до двух миллионов пятнадцати, когда поняла, что дальше считать нельзя. Без причин. Нельзя и все. Подняла голову и огляделась. Не заметила, как наступила ночь. Где-то в коридоре звонил мобильник. Она не хотела подходить. Для этого нужно было шевелиться, но внутреннее твердое убеждение говорило, что этого делать не нужно. Телефон затих, и гнетущая тишина стала давить на уши. Густой сумрак по углам комнаты наполнял душу паническим страхом. Ей казалось, что невидимые тени наблюдают за ней осуждающими жуткими глазами.
