Развод. Мне (не) нужна твоя любовь (СИ) - Белозубова Ольга

— Остается дом. Он слишком большой для тебя одной, так что…

— Так что что? — выпадаю в осадок, догадываясь, к чему он клонит. — Предложишь мне съехать? То есть после двадцати лет брака ты хочешь выставить меня на улицу?

— У тебя есть работа, — невозмутимо хмыкает Артур. — И машина останется тебе.

— Великодушно, — выдавливаю я. — А как же все эти годы, что я поддерживала тебя? Когда ты только начинал, кто сидел с Пашей и Полиной, пока ты пропадал на работе? Кто занимался домом?

— Ева, не начинай, — морщится он.

— Что не начинай? Дом мы продадим, а деньги поделим пополам, чтобы я могла купить себе жилье.

— Можно подумать, у тебя будут какие-то проблемы с тем, где и на что жить.

— Ты о чем? — ничего не понимаю я.

— Ты сама знаешь.

— Похоже на то, что я знаю? — развожу руками. — Что за загадки? Может, объяснишь?

— Не делай из меня идиота, Ева! Я не собираюсь объяснять то, что тебе и так прекрасно известно, — качает головой муж, поджимая губы. — Если думала все скрыть, то не вышло.

Я недоуменно хмурюсь. Да что я такого пытаюсь скрыть? Решительно ничего, хотя Артур явно считает иначе, вон как взъелся.

— Объясни уже по-человечес… — начинаю, но он обрывает на полуслове, цедит сквозь зубы: — В общем, так: я не собираюсь продавать дом.

— Это еще почему? Для одного человека, как ты справедливо заметил, этот дом, и правда, слишком большой.

Я задумчиво свожу брови к переносице, и тут меня осеняет.

— Лана? — спрашиваю, склоняя голову набок. — Ты хочешь жить в нашем доме с ней?

Муж молчит, и я понимаю, что попала в точку.

— Ты развалил наш брак, а теперь она...

— Не впутывай сюда Лану. — Голос Артура становится жестким. — Она здесь ни при чем. Наш брак развалился задолго до ее появления.

— Вот как? — восклицаю. — И давно ты решил, что наш брак развалился? Может быть, когда впервые ее увидел?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Прекрати! — Муж ударяет кулаком по столу. — Я не собираюсь это обсуждать. Завтра приедет мой адвокат с документами. Надеюсь, мы сможем решить все цивилизованно.

— Цивилизованно? — Я горько смеюсь. — Ты двадцать лет строил бизнес на моем терпении и поддержке, а теперь хочешь выставить меня за дверь с подержанной машиной? И это ты называешь цивилизованным?

— Я был бы рад отдать тебе больше, — снова садится за стол Артур, — но…

— Что но? Любовница не согласна на рай в шалаше? — не скрываю сарказма.

Муж не успевает ответить, потому что в дверь в его кабинет приоткрывается, и раздается уже знакомый мне мелодичный женский голос:

— Милый, я не помешаю? Секретаря нет на месте, и я реши…

Лана не договаривает, замирает как вкопанная при виде меня.

Переводит взгляд с Артура на меня и обратно.

С моего лица сходят все краски. Неплохо муж устроился. Думал уломать жену-клушу на нужные ему условия и тут же отпраздновать это дело с любовницей? Даже не постеснялся ее пригласить вслед за мной…

Ну скотина!

Я встаю и, едко усмехаясь, интересуюсь у Ланы:

— Что, все рейсы на самолеты отменили? И поезда тоже не ходят? На крайний случай есть еще автобусы, если ты не в курсе.

— В смысле? — хлопает ресницами-веерами Лана.

Через несколько секунд до нее наконец-то доходит, как она пела про то, что уедет из города, и она густо краснеет.

— Я не…

— Мне не нужны твои оправдания, — бросаю хлестко, — оставь их при себе.

Поворачиваюсь к Артуру:

— Посоветуй своему секретарю более грамотно планировать время для встреч. И знаешь что, милый, — передразниваю голос Ланы, — цивилизованно у нас, похоже, не получится.

В глазах Ланы мелькает что-то похожее на смущение, но быстро сменяется превосходством, когда она понимает, что Артур на ее стороне.

Он встает вслед за мной и быстро подходит к ней, загораживая ее своей широкой спиной.

Я не скрываю усмешки. Неужели боится, что я наброшусь на его любовницу и выцарапаю ее накрашенные глаза?

— Ева, ну зачем ты продолжаешь? Я ведь все тебе объяснил, — темнеет взгляд мужа.

Злится. А меня вот вообще трясет от ярости. Я столько лет строила семью с ним, и что в итоге?

— Все решено, — продолжает Артур тем снисходительным тоном, который я теперь просто ненавижу.

— Решено? — хмыкаю. — Кем? Тобой?

— Да, — кивает муж. — Машина — хорошая компенсация.

Из горла вырывается истерический смешок.

Компенсация? Вот как он это называет?

Я смотрю на них обоих. Артур защищающим жестом приобнимает Лану за талию, и меня захлестывает такая волна отвращения и боли, что темнеет в глазах.

Он уже явно распланировал свою счастливую жизнь с любовницей в нашем доме.

Интересно, Лана уже примеряла мою кухню? Выбирала, какие шторы повесит вместо моих? Или и вовсе разрушит все до голых стен, чтобы сделать ремонт с нуля?

— Ты… — Я не мигая смотрю на мужа, и у меня перехватывает дыхание от злости. — Ты правда думаешь, что можешь вот так просто заменить меня на молоденькую версию и выкинуть из жизни с жалкой подачкой?

Лана демонстративно закатывает глаза, будто я устраиваю недостойную сцену.

О да, конечно, ей не понять. Она думает, что навсегда останется молодой и желанной, что их любовь — особенная, не такая, как была у меня с мужем.

Бедная дурочка. Лет через десять, а то и раньше, Артур заменит ее на кого-то помоложе и вышвырнет на улицу так же, как делает сейчас со мной.

— Давай без сцен, — повышает тон муж. — Дом останется мне, и точка. Надо будет, найму лучших адвокатов. Но не советую тягаться со мной, Ева.

Адвокаты, тягаться… Вот как он заговорил.

Воздух становится густым, как желе. Я не могу вдохнуть. В ушах нарастает звон, будто кто-то ударил в огромный колокол прямо над головой.

Помню, как мы въезжали в этот дом. Артур на руках внес меня через порог, мы смеялись как дети. Помню, как спорили о цвете стен, выбирали мебель... Каждая царапина на паркете — история. На дверях в спальнях Паши и Полины до сих пор красуются отметки их роста…

Ком в горле растет, превращается в камень. Хочется кричать, но голос не слушается. В висках стучит кровь, перед глазами плывут темные пятна.

Как. Он. Может? Как может стоять такой спокойный, такой отстраненный, рядом с этой... этой девчонкой, которая годится ему в дочери?

Меня начинает тошнить. Это уже не просто предательство — публичная казнь. Артур даже не попытался договориться нормально, не попросил Лану выйти, просто поставил меня перед фактом, как увольняемую секретаршу.

Вся наша совместная жизнь уместилась в одну фразу о «хорошей компенсации».

Ноги подкашиваются, но муж даже не дергается поддержать, хотя видит, каково мне. Стоит, засунув одну руку в карманы дорогих брюк, а второй приобнимая Лану. Смотрит сквозь меня, словно я уже призрак, словно меня уже нет.

И это, пожалуй, больнее всего. Не сам факт измены, не унизительная «компенсация», а эта отстраненность. Будто выключили свет, и человек, которого я знала столько лет, исчез, оставив вместо себя равнодушного незнакомца.

И то, что он увидел, какую боль мне причинил, заставляет чувствовать себя еще хуже.

Я собираю последние остатки сил и гордости, выпрямляю спину и поджимаю губы.

— Я тебя услышала, Артур, — бросаю, направляясь к выходу. — Увидимся в суде.

Выхожу на улицу, полной грудью вдыхаю прохладный воздух и твердо обещаю сама себе: муж больше не увидит моей слабости.

Он ведь, судя по его поведению, был уверен, что я не решусь с ним спорить, соглашусь на его условия, лишь бы избежать судебных тяжб.

Возможно, я бы так и поступила, если бы он отнесся ко мне по-человечески и предложил равноценный раздел имущества.

Я достаю телефон, захожу в браузер и ввожу нужный запрос. Через несколько минут чтения решаю: буду бороться. Вот только теперь не просто за дом, но и за бизнес. Да, шансов мало, но, судя по статьям в интернете, они все-таки есть.