После развода. Не предал, а разлюбил (СИ) - Ветрова Влада

— Добрый вечер, — отзывается Богдан, продолжая лежать лицом вниз. — К Вам не пробиться, — посмеивается.

— Да, запись плотная, — скромничаю, тщательно намыливая руки.

Ополаскиваю, вытираю, разворачиваюсь лицом к столу и наталкиваюсь на его прямой взгляд. Мужчина, очевидно, не справился с любопытством. Приподнялся на локтях, чтобы увидеть меня. Но вот с чем еще он явно не справился, так это с первой реакцией.

Он поморщился и прикрыл глаза. Всего на секунду, добившую мою самооценку.

Глава 9

Богдан

Опускаю голову и матерю себя так виртуозно, что на пару секунд забываю, где я. Таисия! Я же узнал ее имя, когда записывался! Черт возьми, неужели так сложно сложить два плюс два⁈

— Устраивайтесь, пожалуйста, — немного скрипуче произносит девушка. Развернулась ко мне спиной и переставляет на маленьком столике на колесиках баночки с места на место.

Снова закрываю глаза и послушно опускаюсь.

Мудак. Какой же мудак. И как объяснить, что моя реакция относится совершенно не к ней? Вот как? Таисия, видите ли, моя бывшая жена подстроила наше знакомство, потому что считает, что мы идеально друг другу подходим. Так, что ли? Какая чушь…

— Расслабляющий, верно?

— Да, — отвечаю коротко.

Она опускает горячие ладони на мою наверняка покрытую испариной спину и приступает к работе. Я хер знает, что ей нужно сделать, чтобы расслабить меня в этой ситуации. Вырубить, разве что.

Давай, Богдан, сконцентрируйся, найди слова. Хоть что-нибудь из себя выдави! Как можно так обидеть человека, подтолкнувшего, фактически, на новую жизнь?

Но в голове кроме отборного мата, который, естественно, стоит оставить при себе, ни единой мысли. А я ведь умный мужик. Во всяком случае, я таковым себя считал. Видимо, зря. Или дело в ней? Почему каждый раз, когда замешана она, я выгляжу так тупо?

Увлекаюсь созерцанием пола, когда вдруг чувствую, как на мою спину что-то капает, а руки Таисии на мгновение отрываются от моего тела. Потом она вновь приступает к массажу, но поразившая меня догадка заставляет приподняться и обернуться через плечо.

И все, нахрен, опускается. Я довел ее до слез. Да ну как так-то, а?

— Простите, — пищит девушка и зажимает себе рот и нос одной рукой.

Делает шаг в направлении двери, а потом вдруг резко кидается в противоположную сторону, задев бедром столик с баночками. Шумно шмыгает носом, встав ко мне спиной, и вторично извиняется, а я довольно громко бьюсь головой об стол.

— Таисия, позвольте объяснить, — произношу мученически, осознав и приняв, что кроме правды мне ей сказать нечего. Буду выглядеть еще глупее, но, может хоть тогда она перестанет плакать.

— Нет-нет, — тараторит импульсивно. — Не стоит. Я не сто баксов, чтобы всем нравиться. Извините за реакцию, буквально одну минуту. Я бы вышла, но там камеры, начальство их просматривает. Как выяснилось…

— Вы очень привлекательная, — говорю от чистого сердца, а она взвизгивает, существенно повысив голос:

— Прошу Вас! Не надо, — последнее добавляет уже спокойнее. — Извините.

Она быстро проскальзывает мимо меня к раковине, снова задев столик, умывается и пытается беззвучно высморкаться. Тщательно моет руки, вытирается и, немного покашляв, возвращается к столу, на котором я, дебил, не знаю, что делать.

— Устраивайтесь, пожалуйста.

Она всерьез думает, что в этой ситуации способна заставить меня релаксировать? Если так, то не больно-то я ее самомнение и ущемил.

«Нет, дятел, она расстроена и с удовольствием бы свалила, но не может, потому что ты оккупировал своей тушей ее рабочее место!», — охотно подсказывает внутреннее «Я».

— Я все же расскажу, а там сами решайте.

Неуклюже проворачиваюсь под полотенцем и сажусь, свесив ноги к полу. Таисия шокировано распахивает глаза и пятится назад, в очередной раз задевая столик. Быстрым взглядом пробегается по мне и разворачивается спиной, зачем-то еще и закрыв ладонями глаза.

Опускаю взгляд на полотенце и бормочу:

— Не видно же ничего.

— Видно больше, чем нужно!

— Вы же массажист. Это почти что врач.

— Это уже не работа, а черте что, — ворчит и убирает руки от лица, опуская их по швам и сжимая в кажущиеся крошечными кулачки.

Интересно, как ей с такими ручками удавалось быть успешным спортивным массажистом? А она именно такой и была, Баринов о ней очень высокого мнения. Не такого, как о себе, но все же.

— Прошу Вас, лягте обратно, — просит тихо.

— Мою бывшую жену зовут Виолетта. — Таисия оборачивается через плечо и хмурится. — Да, именно та, о ком Вы подумали и та, о ком подумал я, увидев сегодня Вас. Год назад мы развелись, и она решила, что извести меня анкетами свободных женщин — отличная идея. На Вашей мое терпение лопнуло. Не потому, что что-то не так с Вами, а потому, что достало. Высказал ей все, она приняла. А через пару месяцев, когда я потерял бдительность, записала на массаж.

— Поэтому моя анкета вдруг потерялась? Ждала Вашего внимания?

— Я узнал об этом, только когда Ваша подруга пришла скандалить.

— Понятно, — вдруг чуть слышно смеется. — Так вот почему она вдруг позвонила… Это все… довольно странно.

— Я пытался придумать объяснение получше, но его нет. Простите. Я действительно считаю, что Вы очень привлекательны. Новая стрижка?

— Анкету мою Вы, похоже, все же смотрели. — Ловко ловит на оговорке, а я вторично морщусь.

— Видео. Самое начало.

— Ясно…

— Я закрыл его не потому, что Вы некрасивая, а, — начинаю было, но с опозданием понимаю, что сам себе рою яму.

— Ну же, договаривайте, — подначивает и явно наслаждается моим незавидным положением.

— Потому что там Вы — неуверенная в себе. И неуклюжая. Еще раз простите.

— Бывает, когда нервничаю. А вообще, у нее стул качался. Может, ляжете уже, а? Со спинами я разговаривать привыкла, а вот со стеной — попахивает сумасшествием.

* * *

Ложусь, кое-как дотягиваясь руками до полотенца, пытаясь расправить и прикрыть по максимуму. Почему нельзя положить нормальное банное? Как с этим огрызком вообще управляться…

— Готовы? — поторапливает Таисия.

— Почти, — хриплю от напряжения. — Готов.

Выдыхаю и обмякаю, определенно чувствуя себя более расслабленным, чем еще минуту назад.

— Богдан, Ваша правая нога немного отекла, — говорит вдруг. — Это нормально после операции, повода для волнения нет, — добавляет поспешно. — Просто подумала, пока Вы здесь, я могла бы сделать легкий лимфодренажный массаж.

— Делайте, — легко соглашаюсь.

— Но нужно получить одобрение от лечащего врача, — договаривает всю мысль.

— Довольно поздно для звонка.

— Если не сделать — утром будет еще хуже. Давно без костылей?

— Третий день.

— А рекомендации, полагаю, соблюдаете постольку-поскольку, — произносит укоризненно, умудряясь пристыдить меня.

— Я хожу, — отвечаю глухо. — Медленно, но зато без трости, костылей, палок и других сподручных предметов. И не хромаю.

— Ну, недолго, если продолжите в том же духе, — слабо фыркает. — Минуту. Сергей Борисович, добрый вечер. Да, иногда смотрю, я не самый счастливый человек, но знаете, на что прямо сейчас? Ага. Ну отек, конечно. Поняла. Передам. Богдан, завтра в девять утра на прием, — говорит уже мне. — А сейчас… я все-таки потрогаю Вашу ногу, — явно ехидничает, припоминая мой первый визит, и снова идет к раковине, чтобы вымыть руки, теперь уже после использования телефона.

— Спасибо, — отвечаю с немалой долей удивления. Почему она так впрягается? — Зачем Вам это? — спрашиваю вслух.

— Что именно?

— Поднимать кого-то поздним вечером ради едва знакомого человека. Тем более после случившегося.

— Мне это ничего не стоит, — отвечает просто, после чего собственный вопрос кажется глупым. — Знаете, почему Баринов предпочитает заниматься реабилитацией спортсменов?