Будешь моей (СИ) - Романова Наталия
Хотелось плыть на волнах новых чувств, смаковать, радоваться, а секс… куда он денется?
Сегодня ночью всё случится. Калугин Олег ещё ни разу своего не упускал, и сейчас не упустит.
Просто предварительно кайфанёт сильнее обычного. И так бывает, оказывается.
Органы чувств на полную катушку работали.
На пределе, на грани, за гранью.
Зрение отмечало всё. Каждый видимый миллиметр, каждую пору, россыпь бледных, янтарных веснушек, череду родинок, завитки влажных волос у шеи и висков.
Слух впитывал робкие вдохи, громкие выдохи, плеск воды вокруг разгорячённых тел, его и Тины…
Язык осторожно, будто невзначай, проходился по шее, за ушками, по плечам. Чувствовал сладко-острый вкус женского желания, концентрированный, смешанный с чем-то, до сего момента неизведанным, головокружительным.
Обоняние кружило голову не на шутку. Запахи били наотмашь, со всей силы, до одури. Почти выветрившиеся духи перемешивались с ароматами дурманящей весны, кружили в вихре зашкаливающих эмоций.
Её и его.
Взаимных.
Осязание и вовсе сводило с ума. Лишало разума, остатков терпения.
Разрывало к чертям собачьим сердце, душу, каждую клетку, атом каждый.
Заставляло слетать с орбиты и взрываться, подобно вселенной.
Большой взрыв!
Начало расширения Вселенной в отдельно взятом Калугине Олеге.
Глава 12. Тина
Я заскочила в наш домик, выводя зубами цокот от холода и внутреннего жара одновременно. Если бы не ребята, громко звавшие продолжить веселье – на мангал поставили новую порцию мяса, – неизвестно, чем бы закончилось моё пребывание с Олегом в фурако.
Особенно, когда Ника и Сергей выбрались и отправились в сторону своего домика, не отрываясь друг от друга, будто приклеились.
Казалось, я всё ещё чувствовала обжигающие поцелуи Олега на своих плечах, шее, губах. Особенно на губах. Вкус языка в своём рту чувствовала, и от этого колотило сильнее и сильнее.
Нужно выдохнуть, вдохнуть, успокоится. Это не я, алкоголь говорит во мне. Алкоголь.
Впервые я попробовала выпить в девятнадцать лет, мне определённо не понравилось. Что именно – даже разбирать не стала: сам вкус – это был тёмный стаут с ванильно-карамельным ароматом, ядерная смесь горечи, сладости и спирта – или чувство потери координации и ориентации во времени и пространстве, потери контроля. Тогда же решила отказаться от выпивки, с тех пор удачно удавалось избегать алкоголя.
С Олегом не получалось. С ним многое шло не так, не по плану, если бы он у меня был.
С ним я теряла контроль и почему-то не переживала по этому поводу, а надо бы… надо.
Необходимо!
Окинула взглядом наше небольшое убежище на выходные. Домик-шалаш снаружи больше чем внутри. Всего две комнаты, одна из которых довольно просторная кухня с зоной отдыха – столовой и открытой верандой. Вторая – спальня, львиную долю которой занимала огромная кровать. Небольшая спаленка ещё была на втором ярусе, этажом эту пристройку с лестницей - жёрдочкой назвать невозможно.
Моя сумка стояла там же, где её оставил Олег, посредине большой кровати. Я быстро включила свет, зашторила окно, которое занимало всю стену, скинула с плеч полотенце, разделась, выхватила чистое с полки, хорошенько обтёрлась, взяла первое попавшееся бельё – тот самый комплект, который сунула Зоя в последний момент, – успела натянуть футболку и юбку, прежде чем услышала шум в кухонной зоне.
Выглянула, застыла от неожиданности. Не то, чтобы я никогда раньше не видела голого мужчину, учась в медицинском сложно краснеть при виде обнажённого тела, но наблюдать за конкретным мужчиной без трусов готова не была…
Олег стоял ко мне спиной, быстро обтирался полотенцем, пока я, не в силах оторвать взгляд, изучала то, что видела. Развитые мышцы, широкие плечи, переходящие в узкие бёдра, ямочки над упругими ягодицами, длинные, оформленные ноги. Идеальное атлетическое строение…
Он не выглядел как качок, не вылезающий из спортивного зала, не брезгующий химией. В каждом движении чувствовалась живая сила, выносливость, гибкость хищного зверя.
– Переоделась, Мась? – вдруг куда-то в стену сказал Олег.
Резко развернулся, заставив меня подпрыгнуть на одном месте, залиться румянцем от неожиданности и невольного стыда.
Коротко подстриженные, тёмные, курчавые волосы покрывали область паха, тяжёлая мошонка и слегка эрегированный член впечатляющего размера предстали перед моим ошарашенным взглядом, который я не знала куда деть и, тем не менее, не могла оторвать от того, что видела.
– Я сейчас, – продолжил он, как ни в чём не бывало, выхватил из своей сумки трусы и быстро надел.
Я же не отводила глаз от бугрящегося паха, прикрытого эластичной тканью, и от поросли волос на теле, фантомно ощущая, как эти волоски щекотали кожу, когда мы сидели в фурако…
П-ф-ф-ф… так, нужно просто отвести взгляд, развернуться и выйти, а после…
Уехать? Да, нужно уехать. выбраться сюда оказалось ошибкой.
Я не готова, не могу, не хочу. Вернее, хочу… но…
Почему же так сложно-то!?
– Эй, ты чего, Тин?
Олег подошёл вплотную, когда я предавалась истеричному самобичеванию, краснела, бледнела, боролась с головокружением и строила план побега.
На всё про всё жалкие несколько секунд, пока он одевался в тренировочные штаны и футболку.
– Пойдём? – подал он руку. – Ребята ждут. И вот, надень.
Буквально всунул меня в свою толстовку, накинул капюшон, легонько щёлкнул по носу, подмигнул, одаривая широкой, какой-то беззащитно открытой улыбкой.
Сказала бы уязвимой, если бы сама не чувствовала себя настолько незащищённой, что дыхание спёрло.
– Дыши, – услышала у своих губ, вдохнула смесь коньяка, мятной жвачки и отдушки вейпа.
Мы вышли на крыльцо, где сидел Финик, глядя на хозяина с выразительным упрёком. Машинально погладила пса по покатому лбу, услышала довольное фырчание, была вознаграждена ударом хвоста по ноге, который закрутился вертолётом от мимолётной ласки.
Тактильный ты парень, Джеффри Таурус по паспорту, для своих Финик.
Над озером неслась музыка из портативной колонки, кто-то не поленился, привёз с собой громадину. Разноцветные фонарики, подвешенные вокруг беседки, отражались от тёмной воды, пронизывали мерцающим светом ночное небо, пряча звёзды.
Людей осталось заметно меньше, кто-то ушёл спать с детьми, кто-то уже отдохнул, как говорится, «до соплей», стойкие продолжали веселиться.
На громоздкой деревянной лавке сидели парочки. Сергей обнимал Нику, кормил с рук оливками, поминутно целуя, шепча что-то на ухо.
Рядом устроились точно такие же влюблённые, не обращающие внимание ни на кого, не скрывающие своих чувств, не стесняющиеся их.
На столе появились две бутылки вина, коньяк, виски, початая водка. Оглушающе запахло шашлыками, тарелка со свежей порцией опустилась на центр стола, там же оказалось блюдо с рыбой-гриль и овощами.
Народ пришёл в движение. Начали подтягиваться ближе, разливать, громко переговариваться, шутить, порой скабрезно.
Появился Андрей, как я уже знала, командир, его жена осталась с детьми в дальнем домике. Не сразу, но я сообразила, что именно с ним разговаривала в день захвата детского сада. Вспомнила, как светло-голубые, прозрачные глаза смотрели на меня хмуро. Будто хозяин этих глаз неимоверно хотел послать всех подальше и запретить мне идти в ту злосчастную дверь.
Андрей – мне было неловко называть по имени целого командира настоящего СОБРА, был старше меня, старше Олега, но по отчеству не представился – справился о моём здоровье, увидев пластырь на руке.
На самом деле нужды в повязке не было, просто эстетически шрам выглядел некрасиво, а я всё-таки девушка… Я планировала привыкнуть к этому «украшению», может быть, накопить на косметическую коррекцию, пока же стеснялась.
Небольшой дискомфорт, когда напрягаю руку – вот и всё неудобство.
– Ты молодец. Герой! – похвалил меня Андрей, произнёс тост в честь меня, заставив по-настоящему смутиться.
