Будешь моей (СИ) - Романова Наталия

Всё – сплетни, пустые домыслы.

Сестра замуж выходит, да, но после всех экзаменов, получения аттестата, выпускного вечера, и исключительно по собственной воле, что с удовольствием подтвердит лично.

У Хадисы хватило отваги не подтвердить, ночью и вовсе сбежать от родителей и братьев, со следами побоев на теле и лице, спрятаться у Андрюхи.

В итоге Хадиса сдала экзамены, получила аттестат, поступила в колледж, поменяла не только фамилию, выйдя замуж за Андрюху, но и имя, чтобы ничего не напоминало о родительской семье.

Родные попытались рыпнуться, подключить диаспору, но быстро поняли, влезать в разборки с командиром местного СОБРа не стоит. Предпочли забыть о существовании собственного ребёнка.

Отчего эта история вдруг вспомнилась Олегу, бес его знает, крутилась в голове отчего-то.

Сами собой возникали вопросы, а смог бы он вот так же, как Андрюха, пойти против традиций, здравого смысла, где-то закона, выхватить свою девочку вопреки всем и вся? Ради Маськи смог бы?

Впрочем, какие «вопреки всем и вся» в их случае с Тиной? Его родительская семья не без особенностей, если трезвым взглядом поглядеть, то офонареть от иных загонов можно, но к нему лично это никакого отношения не имело.

Не следовал он законам гласным, негласным, религиозным, традиционным. Любым. За то и выхватывал с завидной регулярностью от отца-генерала.

Тина же, сразу видно, девчонка простая. Была бы обременена родителями с придурью, не училась бы в колледже в чужом городе за тысячи километры от родного дома.

– А Тина знает, что у тебя девушка есть, к тому же беременная? Рассказывал ей про Яну, или сюрприз будет?

Услышал за спиной голос Ники – девушки Сокурова. Дёрнул же чёрт однажды сходить общей компашкой в четыре человека в боулинг.

Кучеренкова тогда старательно отыгрывала роль постоянной дамы сердца. Олег от скуки подыгрывал. А что? По слухам все мужики рано или поздно останавливаются, перестают собирать всё, что шевелиться, а что не шевелиться – шевелить и трахать.

Почему бы ему было не остановится на Яне? Понятно, почему.

Ему понятно, Нике, выходит, нет.

– Общаетесь? – повернулся он к девушке сослуживца.

– Редко, – призналась Ника. – Несколько дней назад случайно встретились. – К свадьбе вашей готовится, говорит, с родители её познакомил… я чуть было на рождение младшего Калугина сбор не начала, а ты Тину какую-то сюда привозишь, – фыркнула с акцентом на «сюда».

Кучеренкову Олег в кошмарном сне не привёз бы на общий сбор, не стал бы знакомить с парнями. С Андрюхой – их командиром, Верой, с Савельевым, Макаром, с Сокуровым, даже с той же Никой не стал.

В том статусе, которое даёт подобное знакомство – исключено.

В боулинг, ресторан, сауну любую шмару можно притащить. Сюда – только избранных, с кем серьёзно.

– Какая-то – это Яна, – ответил Олег, морщась. – Нет, Тина ничего не знает, и ты ничего не скажешь, – отдал он распоряжение.

Надо бы рассказать про тест на отцовство, ответ на который задерживается, но посвящать в похождения собственных сперматозоидов Нику, следовательно, Сокурова не хочется.

Обойдутся.

– Непорядочно это, Калугин, – вынесла вердикт Ника, окинув неприязненным взглядом оппонента.

– Ну, прости, на роль рыцаря Круглого стола не подписывался, – отвесил клоунский поклон Олег.

Непорядочно зная, что одна женщина возможно беременна от него, вводить другую в круг друзей, только он ничего не обещал Кучеренковой.

И вообще, результатов теста дождаться надо, потом думать, что рассказывать и кому.

К свадьбе она готовится. Шустрая какая, ты погляди на неё…

Надо бы заехать, поговорить ещё раз. Повторенье – мать ученья, говорят.

Подошёл Андрюха, увёл Соню, освобождая друга от роли няньки.

Олег встал, двинулся в сторону бани, откуда с визгами, писками и счастливыми криками выскакивали девчонки, светя телами в купальниках, и бежали по мосткам в сторону холодного с зимы озера.

Погода стояла летняя. Вечер вовсе на удивление тёплый.

Деревья надели пышные зелёные шапки, по берегам пестрели сочно-жёлтые одуванчики. Разносился удушливо-сладкий запах цветущих кустарников, каких именно – Олег не знал. Зелёных с листьями – это мог сказать наверняка.

Одним словом – лето жаркое, лето пьяное.

Купальный же сезон открывать рановато, вот после баньки в самый раз.

Устроился в фурако, растянулся, расслабился, уставился на озёрную гладь. Девчата продолжали сновать из бани в озеро и обратно. Некоторые прыгали прямо в простыне, в запале не успев надеть купальник.

Вот почему Маська не такая смелая? Он бы с радостью посмотрел на полупрозрачную тряпочку, облегающую стройное тело, которое уже страсть как хотелось завалить…

Челюсть сводило от желания, в глазах темнело от воображения, что сегодня будет, как случится, а что случится именно сегодня, через пару-другую часов, ни малейших сомнений не возникало.

Член дымился, того и гляди вода закипит не от внутренней печи фурако, а от пылающего органа.

– Скучаешь? – перевалился через бортик Сокуров, уже в изрядном подпитии, как бы не развезло раньше времени. – Двигайся, харэ одному задницу греть, – загоготал он. – Ника, Ник! Тащись сюда, и Тинку прихвати, а, и шампанское ещё! – проорал в сторону озера, откуда доносился женский смех.

– Неймётся? – беззлобно бросил Олег. – Пусть бы девчата попарились.

– А мне тут с тобой, что ли париться? – выдал Сокуров, похабно заржав.

Через минуту появилась Ника, румяная от перепада температуры, в купальнике, который подчёркивал, а не скрывал, благо стесняться было нечего.

Ника – внешне типичная «соска», немного удивительно, что остановила выбор на рядовом бойце, могла бы ставку задрать повыше.

Олег перевёл взгляд на зардевшуюся Тину.

Ох, Маська, жалко тебе надеть такой же купальник, как у Ники?.. Чтоб тонюсенькие тесёмочки по бокам трусиков и от лифчика одно название чтобы…

Хотя… Вот это, почти монашеское бикини, в самый раз.

Нечего пьяным Сокуровым зыркать на его девочку, так ведь и комиссовать бедолагу могут по состоянию здоровья.

– Иди сюда, любовь моя! – гаркнул Сокуров.

Рванул на себя Нику, та плюхнулась мешком в горячую воду, вынырнула с недовольным визгом, съездила по груди горе-ухажера. Завязалась шуточная борьба с тисканьем и шипением.

Олег отодвинул спиной бултыхающуюся парочку, подал руку Тине, поманив, как котёнка.

Давай же, Маська, тебе понравится. Обещаю сильно не распускать руки, не при лосе Сокурове точно. Перебьётся, образина пьяная.

Тина осторожно опустилась в воду, с опаской косясь на Нику с Сокуровым, которые продолжали брачные игры гиббонов, не обращая ни на кого внимания, того и гляди сношаться начнут, невзирая на свидетелей.

Олег устроился удобней на скамейке, потянул осторожно Маську, та шлёпнулась между его ног, упёрлась спиной в его грудь.

Т-с-с-с, п-ф-ф-ф. У-ф-ф-ф!

Осторожней, Маська, терпение не безгранично, и это мягко сказано.

Контраст горячей воды, пока ещё прохладного женского тела, шелковистой кожи заставили член почти взорваться, яйца призывно заныли, в глазах на секунду помутилось.

Пришлось усилием воли взять себя в руки, хотя в руки хотелось взять отнюдь не волю, а лучше всучить это в женские ладони, чтобы приласкали, погладили, приголубили… п-ф-ф-ф-ф…

Обхватил рукой девичью талию, тонкую, гибкую.

Вдохнул запах волос на влажной макушке – цветочный, отдающий озером, берёзовым веником, хвойным концентратом.

Опустил ладонь на живот, чувствуя упругость молодого тела, шелковистую кожу.

Потянул ближе, прижал сильнее, впечатал в себя, замер от неожиданности.

Казалось бы, всё как всегда.

Взведённый до предела организм ожидаемо отреагировал на манящее женское тело вставшим колом членом, нервами, оголёнными, как провода, когда каждое движение работает на результат – скорый секс.

И всё-таки просачивалось нечто необычное, непривычное, что объяснить толком не получалось, да и не хотелось.