Измена. Первая любовь предателя (СИ) - Баркли Рика

— Мам, — виновато пикает Максим и опускает глаза в свою тарелку с макаронами и сосисками. — Это я ей адрес сказал, мам.

Да чтож такое…

Одна со своей сумкой от крутого бренда за полтора миллиона, второй практически призвал в нашу новую квартиру самую настоящую фурию.

— Зачем? — Олеська глаза округляет.

— Да бабушка ко мне пристала по переписке, потом звонила мне по видео несколько раз… Нет, ну а что такого? Это же мамина мама, а не чужая бомжиха с вокзала, верно?

Верно то оно верно.

Только мама неспроста под ночь примчалась. Будет пытаться вразумить меня, чтобы я Ромочку не бросала и дала ему еще один шанс. Чтобы была мудрой!

А я бы может и смогла простить…

Смогла бы, если бы не поведение моего мужа.

Вместо того, чтобы предпринимать попытки сохранить семью он свою шлюшку Настеньку по рестикам водит, а потом возит в наш общий дом и там ее на нашей супружеской постели…

Приступ тошноты мешает мне сделать глубокий вдох и успокоить нервы.

А стук в дверь и громкое «Да-ша» в подъезде становится еще более настойчивым.

Распахиваю дверь и застываю, когда вижу свою мать с двумя огромными сумками.

— Дочка, — ласково шепчет она, в глаза мои осторожно заглядывает. — Как же так, Дашенька?

— Только не надо мне рассказывать, какая я идиотка.

— Это же Рома тебя с детьми из дома выжал! — вспыхивает гневно и вваливается в квартиру.

Сумки с шумом приземляются на пол.

Видимо, мама привезла свои банки с солеными огурцами и пресной кабачковой икрой, которую даже мой отец не ест.

— Урод! — прыскает мама. — Я то думала, что Рома не такой мелочный!

Мама разводит руками.

Ее щеки полыхают ярким румянцем, а воротнике ее шубки из искусственного меха тают крупные хлопья снега.

И от нее пахнет морозной свежестью.

Я все же делаю глубокий вдох, и тошнота отпускает.

— Рома мне таким интеллигентным всегда казался. Прям прынц заморскый из сказки. И ты рядом с ним, ну девочка — припевочка. А он вон как! Даже детей не пожалел, дом им не оставил!

Я хлопаю ресницами, пытаясь прийти в себя. А мама то права.

Хотя я ведь сама добровольно оставила Роме дом.

Уехала к Аграфене Григорьевне и детей с собой утащила, даже не пыталась претендовать на наше семейное привычное гнездо.

И я даже не задумывалась, как это все выглядит со стороны.

Считай, собственными руками постелила свежее постельное белье на свою постель, чтобы мой муж там развлекался со своей новой шваброй.

Внутри закипает котел обиды от этого горького осознания.

Была бы хитрее, выставила бы мерзавца.

А так и мужа этой Насте отдала, и дом, и кота!

Кота-то я скоро заберу, но…

— Баба Таня, привет! — Олеся выходит с кухни, немного перебивая мои размышления.

Обнимает мою маму, та что-то ей на ухо заговорчески шепчет.

— Максик, иди тебя тоже обниму! Как возмужал то с лета! Ну прям мужчина! Жених!

Максим смущается и глазки в пол опускает.

А я стою и молча наблюдаю на встречу бабушки и внуков.

С моей мамой дети мало общаются.

— Мы там ужинаем, — говорит Олеся. — Будешь есть с нами?

— Конечно, — поспешно кивает моя мать и подхватывает сумки в руки. — Даша, что ты стоишь? Я тут икру кабачковую привезла! Открывай скорее!

Максим и Олеся многозначительно переглядываются, услышав про кабачковую икру.

Забираю у мамы сумки и тащу их на кухню. А в душе прохладно. Даже зябко.

Я то думала, что моя милая родительница мне сейчас будет мозг полоскать, что надо в Рому вцепиться и держаться за него, а теперь и вовсе не знаю, чего ожидать.

Олеська накладывает бабушке сосиски с макаронами, пока я вскрываю крышку на стеклянной банке. Вряд ли кто-то будет есть эту икру, но я не могу не поставить ее на стол.

Мама обидится.

— Я вот что подумала, — тихо говорит мама, усаживаясь за стол. — Раз уж Рома решил перестать заботиться о благосостоянии своей семьи, то мы сами должны отгрызть кусок от его состояния.

Я застываю с банкой в руках.

— А что? — мама оборачивается и мне в глаза заглядывает с каким-то дерзким вызовом. — Ты ведь уже обращалась к адвокату?

— У меня на завтра встреча назначена, — тихо произношу в ответ.

— Вот и скажи адвокату, что претендуешь и на дом, и на Ромкин бизнес.

— Мам, ну я сама как-нибудь разберусь.

— Да ладно, ты разберешься, Даш? — мама прищуривается и губы растягивает в снисходительную улыбку.

— Думаешь, у меня кишка тонка? — буквально выплевываю свой вопрос.

— Ты почему до сих пор на развод не подала? — язвительно интересуется моя мама.

Хлопаю ресницами, а по телу токовые разряды проносятся. Уж чего не ожидала, так это такой вот прыти от своей матери.

Она же была против развода… а теперь…

Либо она искренне поменяла свое мнение насчет измены моего мужа, либо хочет поиметь с моего развода какую-то выгоду для себя. Только какую?

— Даша, в таких вопросах нужно быть жесткой! — мама стучит кулаком по столу, отчего Максим напряженно дергает бровью.

Олеська только губы поджимает и выжидающе на меня смотрит.

— Я скоро подам на развод, — киваю головой и ставлю банку с кабачковой икрой на стол. — Приятного аппетита.

Выходу на балкон, накинув на плечи легкую куртку. Открываю окно и всматриваюсь вдаль ночного города.

Он как на ладони.

Шумный, быстрый.

Холодный ветер тут же начинает играть в моих волосах.

И на глазах проявляются капельки слез. Я смотрю на свою правую руку. На безымянный палец, где еще недавно красовалось обручальное кольцо, как символ чистой верности и непоколебимой любви.

Не хочу задаваться глупыми вопросами. Как он мог… чего ему не хватало… что со мной не так…

Это все не имеет значения.

Рома всегда говорил, что любовь — это действие. И он многое делал, чтобы я чувствовала его любовь и заботу. Свидания, романтичные вечера, неожиданные подарочки, даже если и недорогие. Он умеет проявлять свои чувства. Наша жизнь была пропитана приятными мелочами, наше супружество было выткано словно из кружева.

Легкость и невесомость.

Вот, что я чувствовала рядом с ним.

Сейчас с его стороны нет никаких действий в мою сторону. Он выбирает не меня, а свою первую любовь. И своим безразличием в мою сторону он явно дает понять — я больше никто для него.

Я никто в его судьбе.

Измена — это всегда выбор.

Выбор флиртовать со своей бывшей на встрече выпускников. Выбор остаться в отеле рядом с ней, а не вернуться в теплый дом, где его ждет семья. Выбор водить свою любовницу по ресторанам, вместо того, чтобы всеми силами удержать жену рядом и вымолить прощения.

Рома свой выбор сделал.

И все, что могу я — принять решение Ромы и отпустить его в новую жизнь.

Не страдать, не играть на чувствах, а выбрать позицию взрослой и мудрой женщины.

Достаю телефон из кармана куртки и замерзшими дрожащими пальцами печатаю сообщение:

«Рома, привет! Я готова пойти на твои условия и отсрочить наш развод. Спокойно заключай свою рабочую сделку, а потом мы обсудим раздел имущества и вопрос о содержании детей».

Глава 27

— Ты знаешь ее адрес? — тихо спрашиваю я, наблюдая исподлобья, как мама подрезает стебли у белоснежных роз.

В ее доме стоит непередаваемый аромат цветов, который напоминает мне о прошлом.

Даша тоже любит розы.

Белые, бардовые, ярко розовые… цвет не важен, как и количество цветов в букете.

— Она мне не отчитывалась, — пожимает плечами мама, на меня не смотрит.

— Позвони ей, — настойчиво прошу я.

— Ром, нормально все у тебя? — возмущенно бормочет, по прежнему занимаясь цветочками. — Ты как себе это представляешь?

— Обычно. Позвони и узнай адрес. Не хочешь узнавать у Даши, так позвони внукам. Скажи, что соскучилась и хочешь заглянуть в гости.

— Я не буду участвовать в этом! — безапелляционным тоном заявляет мама.