Барбара Картленд - Влюбленные беглецы
Марина не сомневалась – Виктору будут сочувствовать. особенно те, кто всегда считал ее избалованной, или те, кто завидовал ее деньгам и успеху у мужчин.
– По крайней мере никто не скажет, что я женюсь на тебе исключительно из-за твоих денег, – обмолвился как-то раз Виктор. Она тогда рассмеялась, добавив, что нет ничего более естественного, чем когда двое действительно состоятельных людей соединяются в брачном союзе.
Иногда она задумывалась: а не было ли это частью проблемы? Что могли они дать друг другу? Запонки от Картье, а в ответ – браслеты от Бушерона? Интересно ли дарить подарки, если даже не замечаешь потраченных на них денег?
– Что же со мной не так? Что мне нужно? – спрашивала она себя ночью, лежа в темноте. Теперь она мучилась этим вопросом снова.
Марина обвела глазами огромную комфортабельную квартиру в престижном лондонском районе Мэйфэр. Шикарные апартаменты заменяли ей дом на протяжении последних трех месяцев – с тех пор, как состоялась их с Виктором помолвка. Это была великолепная квартира, и она обходилась в поистине астрономическую сумму, но Марина Мартин легко могла себе это позволить.
Сейчас Марина подумала, что это и есть одна из причин, почему она так стремится выйти замуж – тогда у нее появится собственное жилье. Ее опекуны все время отказывались дать согласие на приобретение дома в Лондоне или Нью-Йорке или же – когда-то она мечтала об этом – замка в предместье Парижа. Они пытались убедить ее, что тем самым она лишь взвалит на себя лишнюю ответственность. Но Марина знала истинную причину. Опекуны дожидались, пока она выйдет замуж, полагая, что у будущего супруга наверняка будет дом или даже несколько, и тогда ей не понадобится приобретать недвижимость. Марина была вынуждена признать, что это весьма разумный подход. Беда заключалась в том, что те, кто отвечал за ее немалое состояние или вел ее личные дела, неизменно бывали разумны и правы.
Поднимаясь с дивана, Марина бросила взгляд на свое отражение в зеркале.
Она была удивительно стройна и хорошо сложена; ее светлые волосы отливали золотом от природы, а отнюдь не благодаря ухищрениям парикмахера. Глаза, едва ли не фиолетовые, смотрели на мир из-под длинных темных ресниц, а округлый овал лица привел бы в восторг не одного художника.
Марина вздохнула.
– Бог наградил меня всем, кроме сердца, – вслух произнесла она самой себе, хотя и знала, что это не так.
Когда-то, много лет назад, незадолго до окончания школы, она ощутила первое трепетное пробуждение любви. Это было смешное влечение школьницы к мужчине намного старше ее, который относился к ней как к ребенку и в конце концов женился на другой женщине. Впоследствии, когда первая боль утихла, Марина поняла, что того человека нельзя было ни в чем упрекнуть: он не понимал, что в девочке постепенно просыпается женщина. Но волнующая радость пробудившихся в сердце чувств осталась с ней словно в насмешку. И все же по сравнению с той первой влюбленностью все чувства, которые она потом испытывала к другим мужчинам, казались бледными и незначительными. Марина знала, чего хочет от жизни.
Это была любовь, которая на столь краткий миг озарила ее сердце, – прекрасная, удивительная, абсолютно божественная любовь, и Марина знала, что ей не жалко потратить всю свою жизнь, чтобы обрести ее снова.
Она поддалась настойчивости Виктора лишь потому, что была одинока. Как бы смеялись люди, знай они правду! Легендарная Марина Мартин признается в том, что она одинока! И где? Среди водоворота светской жизни, путешествий по всему миру, где ее в качестве почетной и привилегированной гостьи принимают в лучших домах!
Ее отец был англичанином, мать же происходила из одной из самых старейших и именитых семей штата Виргиния. Одна ее бабушка была француженкой, а у второй в жилах текла итальянская кровь. У Марины были родственники по всему миру; они любили ее и радушно принимали у себя, когда бы она ни появлялась, – и все же она чувствовала себя страшно одинокой.
– За всю мою жизнь у меня никогда не было настоящего дома, – призналась она Виктору, когда тот сделал ей предложение.
– Я подарю тебе дюжину домов, – ответил он. Увы, Марине хотелось бы услышать совсем иной ответ.
Отец умер, когда девочке было пять лет. Мать вновь вышла замуж за человека, которого Марина ненавидела всей своей детской душой. Через три года мать погибла, упав с лошади на охоте. После этого бесчисленные тетушки, дядюшки, кузины и старые друзья сменяли друг друга – все они считали для себя великой честью позаботиться о Марине. Когда девушка повзрослела, появились опекуны и секретарши, горничные и шоферы – целая свита, готовая потакать всем ее капризам.
Увы, никто так и не заполнил пустоту в ее сердце. Как же наивна она была, полагая, что Виктор может дать ей все, что невозможно было купить за деньги, даже за ее миллионы! Бедный Виктор! Марине вспомнилось его хмурое лицо, его голос, твердый и решительный, когда он сказал ей:
«Я еще вернусь, чтобы начать наступление заново». Чуть не расплакавшись от отчаяния, Марина вышла из гостиной, пересекла просторный холл и открыла дверь другой комнаты. Там за столами, заваленными грудами писем и уставленными бесчисленными телефонами, трудились три ее секретарши.
– Сибил, – обратилась она к привлекательной девушке лет двадцати пяти, которая только что положила трубку одного из телефонов.
– Да, мисс Мартин?
– Ты нужна мне на минутку.
Марина вышла обратно в холл и, пройдя по длинному коридору, зашла к себе в спальню. Это была огромная комната с видом на Гровнэр-сквер. Листья на деревьях за окнами были по-весеннему нежно-зелеными, а вокруг статуи президента Рузвельта уже расцвели крокусы.
Марина прошла по мягкому ковру, почти того же серо-голубого цвета, что и лондонское небо за окном, и села за туалетный столик с большим трельяжем. Она двигалась почти машинально, словно думая о чем-то другом, и только услышав, как Сибил О'Коннелл закрыла за Собой дверь, повернулась на табурете и посмотрела на свою старшую секретаршу.
– Что вы хотели, мисс Мартин? – поинтересовалась Сибил, пораженная бледностью ее лица.
– Сибил, мне нужно уехать, – ответила Марина.
– Уехать? – переспросила Сибил О'Коннелл с мягким ирландским акцентом.
Марина кивнула.
– Но все полагают, что вы останетесь в Лондоне до окончания сезона, – сказала Сибил.
– Ты не понимаешь, Сибил, – перебила ее Марина. – Я разорвала помолвку.
– О нет! – На лице Сибил читалось неподдельное недоумение. – Мистер Харрисон такой милый. Мне казалось, вы с ним так счастливы. Мы все так радовались за вас.
