Ника Муратова - Прогулки по радуге
— Ну и брошу к черту эту работу! — в сердцах бросила Эрика в ответ на реплику матери. — Уйду на фирму торговать оборудованием, заработаю кучу денег, и не надо будет дрожать над каждым миллиметром какой-нибудь там почечной ткани.
— Разве тебе не нравится твоя работа?
— Да в том-то и дело, что нравится, не нравилась — давно бы уже все бросила. Но коллектив у нас — это же не коллеги, а серпентарий какой-то! Так и норовят ужалить, так и норовят! Так и ждут, когда же другой споткнется. Сразу готовы затоптать.
— Ты изматываешь себя, дорогая. Ты хочешь совместить и работу, и постоянные вечеринки за полночь, но это отражается на твоем здоровье, и прежде всего на твоей нервной системе! — осторожно сказала Луиза Иннокентьевна. — По-моему, тебе пора уже подумать о своей жизни серьезно. Ты хорошо справляешься с работой, твой директор говорил нам, что у тебя вполне получается, но пора бы уже подумать и о создании семьи. Ты так не считаешь? Материально мы тебя сможем поддерживать всегда, но тебе ведь нужно мужское плечо, как и любой нормальной женщине, не так ли?
— А я что, не думаю об этом, по-твоему? — Эрика лежала на диване и устало смотрела в потолок. — Я что, сижу взаперти и ни с кем не встречаюсь? Да я даже с вашими протеже дебильными не отказываюсь встречаться, а результат все тот же. Мне уже самой все это надоело. О-сто-чер-те-ло! Все как будто сговорились выводить меня из себя чем-нибудь. Обязательно что-нибудь эдакое да выкинут, чтобы я больше никогда не захотела их видеть. Такое впечатление, что вокруг сборище идиотов. Нет, ну, мам, я не утрирую, ну ты бы сама никогда не согласилась с такими даже поужинать.
— Ну не может же быть так, что все плохие вокруг тебя, дочка. Просто надо уметь разглядеть в человеке хорошее, что-то особенное, а ты не хочешь этого делать, отвергаешь сразу — и все тут. Точка.
— Мама, не трави душу, и так тошно. Сама я все это прекрасно знаю. Но поделать ничего не могу. Изменить себя не могу. Такая я вот у тебя бяка выросла. — Эрика поднялась с дивана и подошла к матери, обняв ее, как в детстве. — Раньше надо было меня воспитывать, мам. Теперь я уже большая девочка.
— Ой, не зарекайся. Жизнь порой так меняет людей, что и предположить невозможно. Хотя лучше будет, если тебя это минует. Потому что обычно это происходит через потери и неудачи. Счастье не заставляет людей меняться. Зачем меняться, когда и так все хорошо? Поэтому уж лучше не меняйся!
— Да уж, перспектива сломаться под влиянием неприятностей мне не кажется привлекательной!
— Может, тебе временно отдохнуть от работы? Давай мы пошлем тебя за границу, подумай, куда ты хочешь? Отвлечешься от всего, что тебе так надоело, да и свежие впечатления никогда не повредят.
— Да что, я там не была, что ли, — отмахнулась Эрика. Затем она задумалась ненадолго. — Хотя, может, на недельку стоит смотаться. Я подумаю, мам.
Эрика заперлась у себя в комнате, залившись слезами. На кого она злилась, было совершенно непонятно. Жизнь раскладывала перед ней только самые лучшие карты, но она, казалось, совершенно не ориентировалась в них. Судьба всегда была к Эрике благосклонна. Мало того что родилась она в обеспеченной и известной семье (отец, Евгений Анатольевич, занимал высокий пост в правительстве и владел довольно крупным бизнесом, мать, Луиза Иннокентьевна, не работала, но вела насыщенную светскую жизнь и принимала активное участие в организации различных мероприятий в сфере моды и дизайна), Эрике еще достались от природы хорошенькое личико и в придачу очень даже неплохие мозги. Вдобавок к этому она получила от родителей редкое имя, выделяющее ее в любом коллективе с первого же момента. Роскошные волнистые волосы с каштаново-солнечным отливом в сочетании с зелеными глазами, которые становились серыми, когда настроение ее менялось в сторону бури, придавали ей вид маленькой колдуньи, которая шла по жизни, не встречая преград на своем пути и не сомневаясь, что любое ее желание будет исполнено и без применения колдовских чар.
Так было с самого раннего детства, когда не оставалось вокруг ни одной души, не поддавшейся ее очарованию. Лет до пяти за ней смотрела няня, вышколенная строгой бабушкой и боявшаяся сказать слово поперек маленькой принцессе. В те времена отец Эрики, Евгений Анатольевич Лазарев, еще не занимал высокий пост и не владел такими капиталами, как сейчас, но зато ее дедушка с бабушкой по линии матери были из старинного рода, отпрыски которого не потеряли практически ничего даже после революции и умудрились неплохо устроиться и при советской власти. Выдав замуж дочь, они настояли на том, чтобы молодые первое время жили с ними, так как дом был большой, места хватало, была прислуга и финансовое положение их было, естественно, намного лучше, чем у молодого зятя. Так они и жили все вместе, пока не пристроили зятя в хорошее место, откуда и началась его успешная карьера, пережившая с помощью связей тестя все неспокойные политические времена, включая перестройку. Но до их ухода в отдельную квартиру (из которой они позже, после кончины бабушки и дедушки, опять переехали в усадьбу родителей) за маленькой Эрикой присматривала няня, строго следовавшая инструкциям бабушки во всем, что касалось воспитания наследницы. Когда девочке исполнилось пять лет, мама ее, Луиза Иннокентьевна, заволновалась, что она совершенно лишена навыков общения со сверстниками, замкнувшись в доме среди взрослых и лишь изредка общаясь с детьми их друзей. Начитавшись книг по воспитанию детей, она запаниковала, что девочке придется нелегко в школьном коллективе, и на семейном совете они решили отдать ее на один год перед школой в детский сад. Заведение, конечно, выбрали, самое что ни на есть лучшее, с воспитателями провели необходимую беседу на тему, как оберегать Эрику от ненужных психологических проблем, и после этого девочку выпустили, словно голубку в небо, в детсадовский коллектив. К их удивлению, Эрика не испытывала никаких проблем в детском саду. Добивалась она этого больше тем, что все воспитатели и нянечки просто обожали прелестную девчушку, и она была всегда на особом положении любимицы. Со сверстниками отношения тоже складывались вполне нормально, но, даже если у нее и возникали проблемы с ними, старшие были всегда на ее стороне, не разбираясь, кто прав, кто виноват, а дети в таком возрасте боятся авторитетов и подсознательно тянутся к любимчикам.
Так подошло время школьной поры, и Эрика пошла в одну из лучших в городе школ. Школьные годы тоже пролетели без особых забот. Мозги у нее были на месте, и учеба давалась ей без труда. Не в пример многим детям, которые, будучи херувимчиками в раннем детстве, выйдя из этого возраста, утрачивают свою прелесть, Эрика этого избежала, сохранив красоту принцессы с фарфоровым лицом и огромными зелеными глазами. Даже в период подростковой угловатости, когда многие девочки в ее классе переживали по поводу своей неказистости и нежеланных прыщиков, она легко и плавно прошла его без ущерба для своей внешности и вскоре из хорошенькой девочки превратилась в прелестную девушку. Некоторые находили, что ее немного портит излишняя самоуверенность и надменность, но, когда ей было надо, она умела очаровать даже таких придирчивых критиков. Такая вот она была, Эрика, всегда окруженная обожанием, поклонниками и удачей. Уверенная в каждом своем шаге и идущая по жизни с высоко поднятой головой.
