Опьяненные страстью - Шелвис Джилл

Охваченный неожиданно бурным весельем, он отпустил ее.

Сзади подошел Стоун:

– Девушек полагается приглашать на свидание, а не отпугивать.

Ти Джей повернулся к брату. Стоун – высокий, стройный и загоревший на горном воздухе, с пронзительным взглядом зеленых глаз и растянутыми в улыбке губами – точная копия самого Ти Джея.

– Думаешь, я отпугнул ее?

– Думаю, ты произвел на нее абсолютно другое впечатление. – Стоун покачал головой. – Хотя понятия не имею, что она в тебе нашла: ты ведь страшен как смертный грех.

Проигнорировав реплику, Ти Джей извернулся, чтобы снова взглянуть на Харли.

– Опять отправишься в долгое путешествие, лишь бы подальше от нее? Но это же временная мера, и все мы это знаем.

– Стоун?

– Что?

– Заткнись.

Стоун хлопнул брата по плечу, но заткнуться и не подумал:

– Признайся, старик: тебя влечет к этой женщине так же сильно, как к горам. Вопрос в другом: что скорее приведет к гибели?

Глава 1

На следующий день Харли сидела за кухонным столом, глядя на банковскую выписку, но сколько ни сиди и ни смотри на документы, денег на арендную плату за дом не хватит.

Вот что бывает, когда берешь две работы на полставки: на одной хотя бы платят, а вот на другой не так чтобы.

Она закрыла лаптоп, несколько раз ударилась лбом о стол так, что бумаги разлетелись, а ноутбук подскочил, но и это не помогло. Через шесть лет учебы на вечернем отделении колледжа она наконец получила степень по биологии дикой природы. Шесть долгих лет ремонта машин и грузовиков днем и учебы по ночам, и по-прежнему не сводит концы с концами!

Но есть и светлая сторона. Благодаря своему новенькому диплому ей удалось поступить в интернатуру на полставки в качестве научного сотрудника биолога в Федеральной службе рыбных ресурсов и дикой природы и, если она произведет впечатление, вполне возможно, весной станет уже полноправным научным сотрудником в их филиале в Колорадо. Поскольку именно эта работа неплохо оплачивалась, главной целью Харли стало произвести на них впечатление.

Здесь же в ее обязанности входило сводить данные и анализы отчетов, которые должны были ответить на вопросы о популяции западных койотов. На словах это впечатляло куда больше, чем на деле. По правде говоря, денег на это почти не выделялось. Основной штат сотрудников, состоящий из двух биологов, изучавших дикую природу, находился в Колорадо, а несколько несчастных интернов, которым почти не платили, были рассеяны по Калифорнии, Неваде, Айдахо и Вайомингу.

Но Харли уже стояла одной ногой на пороге, потому что намеревалась получить работу в Колорадо.

Когда в животе заурчало, напомнив о том, что она пропустила обед, пришлось встать и заглянуть в холодильник. К сожалению, фея еды так и не прилетела, поэтому выбор был небогатым и весьма сомнительным: творог, яблоко или остатки шоколадного мороженого с двойной помадкой. Она хранила мороженое на самый крайний случай, но вероятность, что ее выгонят за неуплату аренды, казалась именно таким крайним случаем.

Она как раз сунула большой кусок мороженого в рот и застонала от удовольствия, почувствовав вкус шоколада на языке, когда зазвонил телефон.

Девушка взглянула на него с той же настороженностью, с какой смотрят на гремучую змею. Возможно, это хозяин дома, а может, матушка решила принести ей какое-нибудь блюдо с соевым творогом в благодарность за то, что помогла ей заплатить по закладной в этом месяце. Или отец хочет напроситься на ночлег, поскольку его выгнала очередная возлюбленная и спать ему негде. Или это сестрица Скай, чтобы в очередной раз позаимствовать еду и (или) деньги, которых, что неудивительно, почти не было. Харли любила свою семью – правда любила, – но не могла смириться с беззаботностью и легкомыслием родных.

Особенно теперь, когда у нее столько забот.

Телефон перестал звонить, прежде чем включился автоответчик.

Облегченно вздохнув и постаравшись отделаться от дурных предчувствий, Харли осмотрела комбинезон. День выдался относительно спокойным, и масляных пятен было всего два: одно красовалось на бедре, а второе – на руке. Неплохо. Пожалуй, можно оттереть жидкостью для снятия лака для ногтей.

Подняв ложку, она посмотрелась в нее как в зеркало. Харли не была тщеславна: знала, что находится в хорошей форме, но редко что-то делала с целью подчеркнуть свои достоинства. Она мельком оглядела лицо и поняла, что слишком рано обрадовалась: на лбу чернел еще один масляный мазок.

Хорошо, что сегодня нет свидания!

Взгляните только на нее! Еще один светлый момент в том дерьме, которое представляет собой ее жизнь.

Печальная правда заключалась в том, что в последнее время у нее было всего два свидания, и оба с Ноуланом, ее другом и боссом, причем одно из них было случайным, когда ей пришлось заменить ему генератор переменного тока и отвезти на встречу в Саут-Шор. Но все же два свидания – это больше, чем у нее было по меньшей мере за полгода.

Сегодня должно было состояться их третье свидание, что как нельзя кстати, потому что его очередь платить за ужин, да вот только он застрял в Пласервилле и вернется домой очень поздно.

Но если бы их отношения были такими, какими она описывала их Ти Джею, «очень поздно» не было бы проблемой, твердил тихий внутренний голосок.

«Между мной и Ноуланом проскакивает столько искр, что, стоит нам подойти друг к другу, загорается одежда».

Боже! Она действительно сказала это Ти Джею, а он одарил ее этой своей улыбочкой, от которой мурашки по коже, да еще и прошептал «лгунья».

Чванливый наглый осел! Да, но… такой чертовски обаятельный чванливый наглый осел!

Она прерывисто вздохнула – такой вздох может вызвать только обаятельная особь мужеска полу… или шоколад – и опять взялась за мороженое. Когда в дверь постучали, Харли медленно подошла и глянула в глазок.

Черт! Обаятельный чванливый осел собственной персоной, правда, несколько растрепанный и уставший, словно и у него был тяжелый день. Она чуть помедлила, нахмурившись, а потом молча открыла дверь, что было невежливо, но она и не задавалась целью демонстрировать хорошее воспитание. Ей было не по себе, она чувствовала, что теряет уверенность, и нервничала. Ничего подобного наверняка никогда не довелось испытывать Ти Джею.

Очевидно, не приходилось ему и переживать по поводу необходимости заполнять паузы. Вместо этого он просто стоял: рост выше шести футов, гора твердых мышц и тестостерона – и делал то, что делал всю жизнь, без каких-либо намерений: воздействовал на клеточки ее мозга, превращая их в пюре.

Да, при одном взгляде на него она превращалась из ученого-биолога в пускающую слюну кретинку. Не ее вина, что боги генов благословили его. Грива выгоревших на солнце каштановых волос, непокорных и волнистых, падающих на лоб, глубоко посаженные, оценивающие, пронизывающие зеленые глаза, от которых ничто не ускользало. Он сильно загорел после долгих путешествий по горам и тропам, при мысли о которых у городских парней начиналась трясучка, и его тело – сплошной соблазн.

– Почему ты здесь? – вместо дружеского приветствия, какое получил бы Ноулан, спросила Харли (причины ее неловкости в присутствии Ти Джея были так же сложны и запутанны, как все остальное в ее жизни в этот момент).

Судя по взгляду, он понял причину ее тона и едва заметно улыбнулся:

– Не собираешься пригласить?

Ах, он заговорил! Но нет! Нет, черт побери! Это все равно что пустить волка в гости к ягнятам.

Харли покачала головой и одновременно проглотила очередную ложку мороженого, которое, естественно, попало не в то горло. Холодная боль взорвалась за глазными яблоками, от кашля по щекам потекли слезы.

Шагнув ближе, слишком близко для ее спокойствия, Ти Джей провел рукой по ее спине и похлопал между лопатками, пока она кашляла и задыхалась, а потом пробормотал:

– Мозги замерзли?

Он не отходил, что само уже выводило из себя, но кроме этого, касался ее своими тугими мышцами, отчего и у монахини пробудилось бы желание. А она, несмотря на отсутствие сексуальной жизни, монахиней не была, иначе ее с позором изгнали бы из монастыря за недостойные мысли.