Кристина Щукинская - Лабиринты
У Ксении похолодело все внутри, но потом ей показалось, что этот жест был картинным, ненастоящим, наигранным. Как будто Вадим хочет продемонстрировать окружающим свои чувства к жене. Девушка заметила его сосредоточенное лицо, как в те моменты, когда он учит слова из роли и одновременно пытается окунуться в образ.
- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал Костя, выразительно смотря на Метлицкого.
- Костя, сейчас женщины свободны, - хохотнула Анна, легко ударив Меркулова по плечу. - Вернется твоя Ксюша в целости и сохранности.
- А мое мнение кого-нибудь интересует? - Ксения прищурилась, стараясь не встречаться с Вадимом взглядом.
- Нет. Сказано, танцевать! - Вадим подошел к девушке, буквально вытащил ее из кресла и увлек на середину комнаты.
Кто-то из многочисленных друзей Метлицкого оказался понятливым, быстро нашел нужную пластинку с медленной композицией, и песня увлекла новые парочки в танец.
"Черным сделалось белое с этого дня - я живу без тебя, а ты без меня" - неслось из динамиков, и Ксения доверилась сильным рукам, которые уверенно придерживали ее за спину, вели в танце. Она уткнулась носом в плечо Вадима, сдерживая рыдания. Спазм сжал горло, девушка хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная прибоем на берег.
Казалось, что все силы направлены на то, чтобы не вцепиться судорожно в Вадима, не заплакать, не умолять уйти отсюда куда-нибудь, где останутся они вдвоем. Ксения еще раз глубоко вдохнула воздух, пропахший хвоей, мандариновой цедрой и шампанским, сделала шаг, замешкалась и наступила на подол платья. Буквально повисла на Метлицком, который тут же подхватил ее, обжег дыханием шею, по которой спускались два завитка, выбившиеся из прически.
- Ксюха, ты чего? - тихо спросил Вадим.
- Под взглядом твоей жены оступилась! Она на нас очень внимательно смотрит, - тихо произнесла девушка.
- И правда, смотрит, - невозмутимо хмыкнул Метлицкий, глядя ей за спину.
- Вадим, пожалуйста, отпусти меня, - простонала Ксения. - Я не могу так больше. Я домой хочу, меня Костя отвезет. Он с самого начала был против. И прав он прав, понимаешь?
- Ксюша, - холодно процедил Вадим ей на ухо, - кто такой Костя? Почему он что-то решает за тебя?
- А почему ты решаешь за меня? - не выдержала она. - Вадик, остановись, прошу тебя! Ты с ума сошел. Нельзя так. Твоя жена уедет, потом поговорим. Если нам будет, о чем разговаривать...
- Сейчас поговорим, - Метлицкий сделал шаг, и Ксения оказалась спиной к тому месту, где сидела Анна, весело общаясь с Меркуловым. - Давай, на улицу выйдем, только песня закончится.
Девушка вновь подчинилась, не в силах противится голосу, который своими низкими нотками брал ее в плен, не оставляя даже надежды на спасение. Едва мелодия завершилась, Ксения выскользнула из комнаты, прошла через прихожую и вышла на крыльцо.
Она стояла в вечернем платье на морозе, смотрела на темное небо, украшенное россыпью холодных звезд-иголок, таких же недоступных и далеких, как и Вадим, сегодняшней ночью. Где-то вдалеке лаяли собаки, взбудораженные голосами людей, все еще не ложившихся спать и продолжающих радоваться наступлению Нового года; петарды взрывались в вышине, разукрашивая ночь разноцветными всполохами.
Ксения поняла, что продрогла лишь тогда, когда почувствовала на себе тяжесть мужской дубленки из рыжей ламы, в которую ее бережно закутал Метлицкий. От верхней одежды пахло табаком и еще каким-то неуловимым запахом, присущим лишь одному Вадиму. Она зажмурилась, тяжело вздохнула. Мужчина курил, стоял рядом, разглядывал ее в неровном свете, падающим из окна на ступеньки.
Ксения прислонилась спиной к стене, молча смотрела на Вадима, который невозмутимо выпускал табачный дым и был увлечен исключительно этим занятием. Наконец, он выбросил окурок в высокий сугроб около крыльца, подошел к ней, притянул к себе, поцеловал в лоб.
- Ксюш, я прошу тебя, так надо, - жарко он зашептал ей на ухо. - Анька - моя жена, ты же знала об этом. Она скоро уедет, все будет хорошо, обещаю.
- Угу, будет, - уныло бросила девушка. - Вадим, я всё знаю. Но не могу я на вас смотреть! Я как представлю, что ты с ней...
Ксения истерично всхлипнула, но тут же подавила желание броситься к Метлицкому на шею, разрыдаться, расплакаться, как в детстве - не стесняясь никого, не контролировать себя, дав волю чувствам. Но тут же уняла свой импульсивный порыв, прикусила нижнюю губу почти до крови.
- Ксюха! - Вадим отошел от нее, резко ударил рукой по деревянному брусу, из которого был построен дом. Затем подошел к девушке стиснул в руках, прижал к себе, принялся неистово покрывать поцелуями лицо, спускаясь к шее. - Что ж ты мне душу на части-то рвешь?! Ну не могу я сейчас по-другому сделать, пойми. Не могу тебя оставить одну. Сорвусь, плюну на всё, к тебе сбегу... Но и ее отправить назад не имею права! - он замолчал, пристально глядя на девушку.
- Так надо. Просто поверь. Хорошо?
Ксения неопределенно пожала плечами, и вздрогнула, когда губы Вадима принялись стирать ее слезы, капающие из глаз, бежавшие по лицу. Она не заметила, как расплакалась, показала, что полностью зависит от него. Метлицкий нежно взял лицо девушки в ладони. Его губы нашли ее губы, очень нежно, как никогда принялись ласкать, целовать, дарить нежную истому и трепет, которые уже спустя несколько секунд разожгли жаркий огонь, который требовал новую порцию неистовых ласк.
Метлицкий отстранился от Ксении, она уткнулась в его плечо, переводя дыхание.
- Ксюша, - хрипло прошептал Вадим, - всё будет хорошо. Ты же мне веришь? Скажи, что не уйдешь, пожалуйста. Ты нужна мне, здесь, всегда, везде... Ведьмочка моя, зеленоглазая.
У девушки сердце в груди сладко ёкнуло, все чувства встрепенулись. Откуда-то изнутри поднялась волна щемящей и горячей нежности. Вадим еще никогда не говорил с ней таким тоном, он в первый раз говорил ей слова, от которых хотелось раствориться в нем, забрать ту боль, которая была спрятана глубоко внутри и время от времени просачивалась наружу потоком сумбурных слов.
- Ну всё. Давай, пора в дом возвращаться, - совершенно другим тоном произнес Метлицкий.
- Боишься, что Костя жену уведет? - хмыкнула Ксения, стараясь прийти в себе после невероятного падения в бездну, которое ей подарил Вадим своими словами.
Мужчина застыл, больно надавил на плечи девушке. Та непонимающе на него посмотрела, пытаясь понять, что же она сказала не так. Вадим буравил ее взглядом, от которого становилось страшно. Он смотрел на Ксению, словно хотел закрыть собой, спрятать от других мужчин, чтобы они не могли даже крем взгляда коснуться её.
- Ксеня, скажи мне, что у тебя с Костиком? - глухо спросил Вадим, продолжая всматриваться в ее лицо, прожигать холодным огнем синих глаз.
