Кристина Щукинская - Лабиринты
На мгновение Ксении показалось, что где-то впереди стоит мужчина в джинсах, белых кроссовках с черными полосками и потертой кожаной куртке. Улыбается, прищурив синие глаза цвета индиго. Курит, сжимает красивыми губами сигарету, выпускает дым неизменных "Мальборо".
Теплые руки Андрея вернули в реальность. Муж приобнял, подарил легкий и быстрый поцелуй в макушку. Ксения улыбнулась, прижалась всем телом, чувствуя себя впервые по-настоящему свободной.
Обернувшись к Андрею, женщина посмотрела в его светлые глаза цвета карибской лазури. Кто знает, сколько им осталось? На этот вопрос никто не ответит. Разве что судьба. На сей раз дама в белом карнавальном платье не стала изображать шутовских поклонов. Лишь учтиво поклонилась, надев маску и не пугая оскалом. Любимая игрушка сумела разорвать путы, перестала казаться марионеткой на шелковом шнурке.
"Когда-нибудь, Вадим, когда нибудь... А пока - они всё, что у меня есть", - про себя произнесла Ксения, еще теснее прижимаясь к мужу, нежно глядя на сына, с благодарностью улыбаясь свекрови и друзьям.
А по небу бежали белые облака, подгоняемые ветром. Деревья шелестели кронами, роняя первые пожухшие листья. Солнце играло бликами на черной глади обелиска. Вадим с фотографии смотрел на присутствующих умиротворенно.
Ксения подняла глаза наверх, отгоняя горячую пелену слез. Каменные стены лабиринта безнадежности и боли рассыпались тленом. Реальный мир заиграл всеми красками, убирая блеклость предыдущих тридцати лет...
Живым расставание, иным - облака.
А смерть за порогом, она не близка,
она не войдет.
В качестве эпиграфов в романе использовались тексты песен Канцлера Ги, Хелависы, Юты, Мары, Лоры Московской и Тикки Шельен.
Ноябрь 2011- октябрь 2014
