Наталия Ломовская - Сюрприз для Александрины
– У меня никаких нет, – хмыкнула Стася. – Ни фамильных, ни беспородных. Ни бриллиантов, ни жемчуга.
– Ты могла бы надеть мою камею. Заколоть ею палантин, к примеру. Кажется, она очень дорогая.
– Она мне не нравится, – сморщила носик Стася. – Какая-то старушечья вещица.
– Это неважно. Все равно такой дресс-код полагается только на вечерний прием у президента или свадьбу какого-нибудь посла. Ну, или на вручение Нобелевской премии. Что-то мне подсказывает, что вы с Малышом вряд ли туда пойдете. Black Tie, то есть «черный галстук» – вечерний прием по случаю кого-нибудь торжественного события, например свадьбы, юбилея, театральной премьеры. Вот туда и на Formal Attire – то же самое, только более формально – уже вполне допустимо надеть коктейльное платье. Если написано Black Tie Invited, то есть «галстук по желанию», то тут еще свободнее.
– А куда идут в галстуке по желанию?
– Да куда угодно! Званый ужин в дорогом ресторане, корпоративный банкет, семейное торжество, где гостей много… Я так понимаю, у нас как раз последний случай?
– Ох, Аська, плюнь три раза!
– Не буду я плеваться, что за средневековые суеверия. Так вот, тут надо смотреть по спутнику. Если Малыш в смокинге – тебе нужно вечернее платье в пол, чтобы соответствовать. Если в костюме – можно коктейльное платье. Я тебе два взяла, вот это черное, а это более нарядное.
– Дай же я примерю! – вскрикнула Стася. Ее яркое кимоно волшебной птицей вспорхнуло с плеч и спланировало на пол. Сестре пришелся по вкусу этот наряд, бежевое платье с эффектным вырезом на спине. – Ух ты, офигеть! То есть… Какая прелесть!
– Так лучше, – кивнула я. – А знаешь, как появилось коктейльное платье? В Америке был сухой закон – весь алкоголь под запретом, вечеринки проводились подпольно или вообще у кого-то дома. Девушкам нельзя было слишком уж наряжаться, чтобы не выдать всю компанию, а выглядеть хорошо хотелось… Тогда они придумали укоротить вечернее платье – чтобы его можно было спрятать под пальто, да и в случае чего удирать от полицейских тоже удобнее! Стася, тебе очень идет!
– Вижу, – необыкновенно похорошевшая, Стаська вертелась перед зеркалом, заглядывала себе на спину. Под тонкой смуглой кожей перекатывались морские камешки позвонков.
– А какие сюда колготки? Черные? Бежевые? Или можно так? У меня загар…
– Стаська! Нет, «так» – нельзя! На все эти мероприятия ты непременно должна надевать чулки! Телесные чулки, тонкие, без украшений. И туфли с закрытым носом, кожаные, на каблучке. Никаких босоножек.
– На все? – Стася выглядела потрясенной. – И туда, где галстук по желанию? Black Tie Invited?
– Разумеется.
– Летом? В Италии?
– Не переживай, во всех приличных местах имеются кондиционеры. Живьем не сваришься. А в неприличные вы, я надеюсь, ходить не будете. Хотя, ты знаешь, принцесса Диана всегда нарушала дресс-код – в том смысле, что надевала туфли с открытым мыском.
Стася вдруг заулыбалась.
– Ты чего?
– Ничего. Просто ты сейчас ужасно похожа на маму.
– Да?
– Точно тебе говорю. Такая деловая, распорядительная. Как будто ты одеваешь меня, скажем, для выпускного бала. И мама тоже обожает принцессу Диану. Слушай, ну давай дальше. Что у нас там в перечне светской жизни?
– Да вот как бы и все, – засмеялась я, чувствуя себя необыкновенно счастливой и польщенной. – Creative Black Tie – креативный подход и Black Tie Optional – галстук необязателен. Это значит, что туда можно надеть костюм, например. Или юбку с блузкой. Вот смотри.
Я достала из чемодана лиловую кружевную юбку от Вивьен Вествуд и белый кашемировый топ.
– Ух ты-ы, – запищала Стася. Я ничего не сказала. Мой главный сюрприз был впереди.
– Я уверена, ты быстро разберешься во всех этих тонкостях. Cocktail Attire – то есть коктейль. Если после шести – коктейльное платье. Если до – обычное дневное, но нарядное. Или вот такой красивый костюм. Dressy Casual – «непринужденный стиль».
– О! «Кежуал» я знаю, что такое.
– Забудь, – сказала я ей. – Никаких скинни. Никаких футболок. И вообще спортивно-повседневные вещи не имеются тут в виду. Элегантный костюм – вот такой! Или платье. Если пишут Informal – «неформально», – то же самое. Иногда имеется в виду вечеринка на открытом воздухе, у бассейна. Тогда чулки можно не надевать.
– Это отлично.
– Светлый костюм или платье. Смотри, вот это.
– Красивое. Я люблю маки.
– Можешь расслабиться и обуть босоножки на плоской подошве. Знаешь, мы как-то были в загородном поместье у одного англичанина. Устроили пикник на лужайке. Так ты не представляешь себе, как глупо выглядели девушки, которые увязали длинными шпильками в газоне! И бери с собой палантин, не прогадаешь… А что же ты не спросишь – где наше вечернее платье?
– Где наше вечернее платье? – покорно пролепетала Стася. Глаза у нее горели, как у ребенка, которому пообещали игрушку за то, что он споет Деду Морозу песенку.
– А вот оно! – я достала пластиковый футляр.
Стася даже не ахнула. Она просто потеряла дар речи. Честно говоря, я тоже потеряла его, когда увидела это платье в первый раз. Оно было великолепно, это вечернее платье. Ливанец Эли Сааб, одевавший и принцессу Стефанию, и сиюминутных голливудских звездочек, шивший для жен шейхов, томящихся в своих покоях, как много веков тому назад, создал это платье специально для меня. Для нас.
Плиссированный нежнейший шелк цвета слоновой кости, по корсажу рассыпаны вышитые лепестки роз, на плече кружевной медальон, отделанный перьями марабу, и по всей юбке тут и там вспыхивают кристаллы, матово светят жемчужины. Слишком великолепный, будучи надетым, наряд вдруг теряет всю свою избыточность – красота платья внезапно становится твоей красотой, словно ты так и родилась в жемчугах, кружевах и блестках, появилась из белой шелковой пены. Украшения к нему не только не нужны, но и противопоказаны, будь моя воля, я бы ходила в нем босиком, простоволосой… Но мне некуда надевать этот наряд.
В том-то и беда.
Это платье мне подарил деловой партнер Аптекаря. Хасан Аль-Хаджи являлся министром здравоохранения одного маленького государства, раздираемого гражданскими войнами и междоусобицами. У Аль-Хаджи был чеканный профиль и превосходные зубы. С восточными церемониями преподносил он мне этот бесценный подарок, а глаза, в которых проглядывало что-то древнее, даром что самому Хасану от роду было вряд ли больше сорока лет, странно светились, и Аптекарь даже встревоженно пошевелился. Но не съел бы меня Аль-Хаджи, ведь так? В его стране насчитывалось триста больниц на двадцать миллионов населения, и на деньги, потраченные на это платье, пожалуй, можно было бы выстроить триста первую. Но ничего такого я не осмелилась сказать и приняла подарок, повинуясь незаметному жесту отца. Я ни разу не надевала наряд, а Ирина, с аханьем и придыханиями вешавшая плиссированное чудо в гардероб, сказала:
