Если бы не ты (СИ) - Ви Чарли

Артём стоит, разинув рот, провожая меня взглядом, полным непонимания и раздражения. Но мне всё равно.

Выхожу в коридор, спотыкаюсь, удерживаю равновесие. Сердце замирает, а потом начинает биться с удвоенной силой. Вот она, дверь его палаты.

Останавливаюсь, набираю полные лёгкие воздуха и открываю дверь.

В палате полумрак, пахнет лекарствами и больницей. На койке, увешанный проводами и трубками, лежит Добрыня. Лицо бледное, осунувшееся, но живое. Вокруг него стоят трое мужчин. Как на подбор высокие, широкоплечие, будто для фотосессии отобранные. Но я Добрыня их выше и больше, это я с точностью могу сказать. Два темноволосых, что оба кареглазые черноволосые, третий светловолосый. Все трое смотрят на меня с удивлением.

Мне всё равно на их взгляды, единственный человек, на которого я сейчас смотрю – это Добрыня. А он медленно поворачивает голову в мою сторону и его глаза расширяются от изумления. На губах появляется слабая улыбка. Он силится что-то сказать, но получается лишь невнятный хрип.

Подхожу к нему, беру его руку в свою. Такая большая, сильная, тёплая рука.

– Я здесь, – шепчу я, – Ты помнишь меня?

– Леся, – хрипло отвечает он, пытается сжать мою ладонь в ответ, но получается слабо. А у меня с груди будто килограмм двадцать веса сняли.

Делаю глубокий вдох. Улыбаюсь.

Стою возле его койки, держу его руку и чувствую, как по щекам катятся слёзы. Слёзы облегчения, счастья, надежды. Он помнит меня. Он – это всё, что имеет значение в этот момент. Артём, развод, все проблемы и тревоги отступают на второй план, словно их и не было никогда. Есть только мы, здесь и сейчас.

Всё можно пережить и измену, и предательство, вот только потерю любимого человека пережить намного сложнее. И я счастлива, что Добрыня жив. Пришёл в себя.

Дверь палаты хлопает и позади себя слышу голос Артёма.

– И как теперь это понимать? Ты что с этим…с этим уродом спала? – возмущённо шипит Артём.

Я оборачиваюсь. Смотрю на него. Пытаюсь собрать воедино мысли и ответить так, чтобы он ушёл навсегда. Но вместо меня вперёд выступает высокий мужчина, похожий на цыгана, у него даже серьга в ухе как у цыгана.

– На*уй пошёл отсюда, – резко отвечает хриплым тихим голосом мужчина.

– Вообще-то, это моя жена, – пытается возразить Артём.

– И что?

Артём теряется с ответом на этот вроде бы простой вопрос.

Смотрю на Артёма, и внутри нет ничего, кроме пустоты. Ни злости, ни обиды, даже жалости нет. Он чужой. Совсем чужой. Как будто и не было всех этих лет, как будто я просто ошиблась дверью и попала не в свою жизнь.

«Жена…» – эхом отдаётся в моей голове. Какая я ему жена? Я - Леся, и стою сейчас у койки мужчины, которого спас меня и жизнь готов был отдать.

Делаю глубокий вдох, чтобы набрать воздуха побольше.

– Артём, между нами всё кончено. Давно кончено. Ты просто не хотел этого видеть. Как только меня выпишут, я первым делом подам на развод. И больше не приходи. Услышь меня наконец.

Голос звучит твёрдо и уверенно, даже для самой себя неожиданно. Впервые за долгое время я говорю то, что думаю, то, что чувствую. И это чертовски приятно. А три мужчины, которые словно великаны закрывают меня от мужа, добавляют ещё больше веса моим словам.

Артём смотрит на меня ошарашенно, пытается что-то сказать, но я отворачиваюсь и снова смотрю на Добрыню. Чувствую, как он тянет меня к себе за руку. Наклоняюсь к нему, обнимаю за шею и слышу его тихий шёпот.

– Умничка. Ты моя, Леся.

Эпилог

Три месяца после аварии пронеслись в вихрем. Сначала развод. Суды, бумаги, раздел имущества – будто дурной сон, к которому я не имела ни малейшего отношения. И вот она, долгожданная свобода! Свобода от пут прошлого, от навязанных обязательств, от человека, которого, по всей видимости, я никогда и не любила. Фух, выдохнула!

Сегодня мы в гостях у друзей Данила (если честно мне всё равно привычнее его Добрыней называть). Цыган одиночка, очень скрытный тип, я так и не разобралась в нём, он разговор со мной избегает. Рамиль с лучезарной Ликой и их неугомонные чертенята, Костя с Аней и их маленькая рыжая бестия Элина – вот наша дружная компания.

Держу Элину на руках, щекочу ей пяточки, а сердце наполняется теплом, словно от горячего какао. Через семь месяцев и у меня будет такое же маленькое чудо-юдо! Может, такая же милая рыжеволосая девочка, а может, и мальчик. Да какая разница. Главное – наш! Родной комочек счастья! Хотя я немного нервничаю сообщать об этом Добрыне. Мы как-то про детей с ним не говорили. Для меня это была больная тема. Я ведь думала, что проблема того, что я не могу забеременеть была во мне. А оказалось, всё дело в Артёме было. Зато я три года прожила с постоянным чувством вины перед ним. Слава богу, это всё позади.

Бросаю взгляд на Добрыню. Он там, в эпицентре мужских разговоров, понятных только им, что-то увлечённо рассказывает, заразительно смеётся. Но я кожей чувствую, как его взгляд нет-нет да и скользит по мне.

Он всегда так: вроде бы с ними, но частичка его души всегда рядом со мной. Ловит мой взгляд, вскидывает бровь, молчаливо спрашивая: «Всё ли в порядке, любимая?». Киваю в ответ и вижу, как он немного расслабляется.

Вот он какой, я до сих пор не привыкла к такой заботе, хотя да, немного расслабилась.

Сегодня я хочу ему всё рассказать. О тесте, который перевернул мой мир. О нашем будущем, полном детского смеха и бессонных ночей. О крошечном зёрнышке новой жизни, что растёт внутри меня. Та ночь… после всего пережитого, мы были как никогда близки, словно две половинки одного целого. Наша любовь – безумная, всепоглощающая, словно тайфун чувств – просто не могла не дать свои плоды!

Аня, словно прочитав мои мысли, подходит и забирает Элину. Я же, унесённая потоком грёз, неосознанно кладу руку на живот. Так и сижу, вся в своих размышлениях, пока не чувствую горячие, надёжные ладони Добрыни на своих плечах.

– Всё хорошо? – шепчет он мне на ухо, обжигая кожу своим дыханием.

Я киваю, но он не отходит. Чувствует, что что-то не так. Чувствует меня каждой клеточкой своего большого, доброго сердца.

Вечер подходит к концу, и мы, уставшие, но счастливые, едем домой. После той злополучной больницы Добрыня, не раздумывая ни секунды, забрал меня к себе. С тех пор мы не расставались ни на день. Он был моей скалой, моей крепостью, моей самой большой любовью. Помог пережить этот кошмарный развод. С Артёмом пришлось объясняться пару раз, то ещё удовольствие. Он никак не мог смириться с моим уходом, но что я могла поделать? Сердцу не прикажешь. У него был шанс быть хорошим мужем, он его упустил.

Подъезжаем к дому. Добрыня глушит мотор, помогает выйти из машины.

Дом у Добрыни, хотя он и говорит: «Это не мой дом, а наш. Привыкай Леся», я пока не привыкла. Моим он станет, только когда я стану официальной женой. До этого события осталось совсем немного, две недели.

Входим в дом, он останавливает меня, обнимает. Стоим в темноте в прихожей. Просто обнимаемся. Любимые моменты. Я всегда лесную избушку вспоминаю, как мы ночевали вместе.

– А ты мне ничего рассказать не хочешь? – неожиданно спрашивает он.

Я лишь прижимаюсь щекой к его груди, прячу улыбку, молчу. Похоже, мой гений дедукции обо всём догадался сам.

– Ну… есть одна новость, – говорю я, закусываю нижнюю губу, поднимаю голову. Свет с улицы тускло освещает лицо Добрыни и его губы, уголки которых приподнялись в улыбке. – И я даже не знаю, как ты к этому отнесёшься…

Добрыня смотрит на меня пристально, не перебивает, с нетерпением ожидая продолжения. Мне кажется, он даже дыхание затаил.

– Я вчера сделала тест. Он… положительный. Ты скоро станешь папой!

Мурашки бегут по коже, словно маленькие электрические разряды. Тишина становится почти осязаемой, оглушительной. Добрыня смотрит на меня, хлопая ресницами, будто не веря своим ушам. А потом… хватает меня в объятия. Крепко-крепко, до хруста костей!