Измена или Восстать из пепла (СИ) - Барсук Екатерина

— Чего? Ничего не слышу. Погромче?

— МОЯ ДОЧЬ ПРОПАЛА, ГОВОРЮ! — я срываюсь на крик и машу перед ее лицом телефоном с фотографией дочки.

— Не знаю такую.

— Как не знаете? Она здесь с первого класса учится!

— Не знаю и всё! Чего разоралась!

Миша не выдержал, рукой отодвинул меня от женщины и пробасил:

— А вы тут для декорации сидите или что? Чем ваш директор смотрел, когда вас нанимал?

Женщина ни на секунду не смутилась, не расстроилась и даже не думала проявить сочувствие.

На шум внизу спустились работники школы, среди которых вальяжно и лениво перекатывался с лестницы со ступеньки на ступеньку его величество директор. Это был седой мужчина лет за пятьдесят, с огромным пивным пузом, сальными волосами, красным от натуги лицом (для этого толстяка даже пара шагов давалась с усилием) и в огромном костюме, который при желании можно было бы пережить в чехол для автомобиля.

— Что тут происходит? — мужчина пыхтел и ковылял к нам.

— А то происходит, что вами займутся контролирующие органы. Рособрнадзору тут явно есть на что посмотреть. Дети сами себе предоставлены, учителя шляются по школе туда сюда, чаи гоняют, зайти к вам может кто угодно — рай для любого, кто захочет детям навредить. Я такого беспорядка еще не видел.

Михаил обвел взглядом директора с ног до головы.

— Видимо, бюджетные деньги на финансирование идут на прокормку главного кабана.

Директор раскраснелся еще больше и попытался накинуться на Мишу. Тот легким движением рук схватил его за грудки и приставил к стене. Тучное тело ударилось о твердую поверхность с глухим звуком и его обладатель тут же застонал.

— Да как вы… Отпустите! Ну же.

— Так ему и надо — Дина поддерживающе похлопала Мишу по плечу, а я только сейчас вспомнила, в каком состоянии он был час назад. Живительный куриный бульон, не иначе. Я недовольно зыркнула на дочь — не нужно лезть в конфликт двух взрослых мужчин и подливать масла в огонь.

Миша отпустил руки, директор тут же отряхнулся и выпрямился, стал чем то напоминать разъяренного петуха после драки.

— Чего вам нужно?

— Я — Марина Клюева. Моя дочь, София, пропала из этой школы. Никто не следил за ней, учительницы на месте не было, охранница тоже не в курсе. Вы понимаете, что будет с вами, если с моей дочерью что-то случилось?

С каждым новым словом директор потел всё больше, достал из кармана синего пиджака платок и начал вытирать блестящий лоб, левой рукой хватаясь за сердце.

— Мы разберемся! Обязательно разберемся! Кто ваш классный руководитель?

— Светлана Алексеевна. Вот она.

Я показала пальцем на учительницу в толпе, наплевав на вежливость.

Директор набрал в легкие воздух и переключился с ором на нее.

— Ты чего не следишь за детьми⁈ Кто забрал эту… Софию Клюеву?

Учительница была молодой, на вид была ровесницей Дины. Стояла вся растерянная, словно вот-вот расплачется.

— Я не видела. Я ушла на минутку! Нужно было важные дела обсудить. Рабочие моменты.

Она не прекращала мямлить, а цирк этот мне надоедал. Михаил посмотрел в телефон.

— Ребята из розыска скоро тут будут. Готовьтесь разговаривать по душам — сказал он в сторону директора и учительницы, а сам взял меня и Дину за руки, меня — нежно подхватив за плечо, Дину — вежливо, потянув за ладонь, и вывел на улицу.

Здесь вовсю цвела ароматная липа, так что мы все попытались перевести дух и отдышаться. Рядом был небольшой пруд, оставшийся со времен СССР, уже поросший тиной и заболоченный. Тем не менее, в нем все равно резвилась пара уточек, а рядом стояла скамейка, на которую мы и присели в ожидании. Спустя пару минут тишина прервалась: Миша стал рассуждать.

— Давайте подумаем логически. По статистике, преступления в большинстве своем люди совершают против знакомых людей. Бояться маньяков — это человеческая ошибка, потому что с большей вероятностью тебе навредит человек из реальной жизни. Кто мог желать зла Соне?

— Сомневаюсь, что маленькая девочка могла кому-то навредить. Скорее, ее используют как инструмент против нас. Может, это папа?

Дина с удовольствием вступила в диалог. Я чувствовала, что ей не хватает отцовского плеча и она может воспринимать Мишу как доброго папу, который из ее жизни ушел.

Мог ли украсть Соню Сережа? Сомневаюсь. Хотя, после кражи денег я поняла, что совсем его не знаю.

— Сейчас попробую позвонить.

Долго шли гудки, уже успели сотрудники розыска подойти к нам, успел Миша еще раз объяснить им ситуацию и направить разговаривать с директором. И только через минут пять он соизволил взять трубку.

— Алло? Марина?

— Алло. Твоя дочь пропала. Не знаешь, кто мог приложить к этому руку?

— Что? Как пропала?

— Хочешь сказать, ты ни при чем?

— Когда Соня пропала? Я… У меня сейчас с деньгами проблемы, но я могу приехать.

Услышала, как он поднимается, суетится, звенит ключами. С деньгами проблемы. Так и знала, что эта девушка оставит его ни с чем. Идиота кусок.

— Марин, меня мама закрыла дома, вышла за продуктами часа три назад… Три… Часа… Бля-я.

— Не говори мне, что это Галина Александровна забрала Соню. Что ты там ей наплел? И куда она могла ее привести?

— Я ничего ей не говорил. Ну, почти. Я сам в шоке, Марин.

Мне было противно слышать его голос.

— Если она появится дома с Соней — набери сразу мне.

— Да, конечно.

Дина смотрит на меня, как бы спрашивая, «ну что там?».

— Скорее всего, Соня у бабушки. Осталось их найти.

Глава 14

Рассказала Мише о звонке, назвала адрес тещи — туда направили поисковых людей с собаками. Отправила фотографию Галины Александровны — так можно было направить ориентировки в ближайшие торговые центры, цирк, зоопарк, куда так любила ходить Соня.

Спустя десять минут сотрудники ближайших заведений знали, что если увидят кого-то похожего с ребенком — нужно звонить сразу Михаилу.

— Остается только ждать. Литьем слез тут ничем не поможешь, предлагаю перекусить в ресторане рядом. Дина, Марина? Согласны?

— Да, очень согласны — Дину спрашивать о том, хочет ли она поесть было не нужно — она всегда за. Теперь еще и на меня смотрит в ожидании.

— Я не особо хочу есть…

— Ну мам!

Сколько раз в жизни я слышала это «ну мам!». Самое ужасное, что почти всегда это срабатывает.

— Но если вы проголодались, то поехали. Находиться рядом с этим местом — я кивнула в сторону школы — я не хочу.

Мы быстро заняли места в автомобиле, я села вперед, Дина — назад.

Узнав, что Соня у бабушки — я немного успокоилась. Конечно, это лучше, чем маньяк, но я была совсем не уверена, что после долгого общения с этой замечательной женщиной девочке не понадобится психотерапевт. Очень уж она умела капать на мозги, а уж внушаемому ребенку их промыть для нее труда не составит. Боюсь представить, что она ей плетет в уши прямо сейчас.

Тем временем в парке аттракционов…

Соня послушно следовала за Галиной александровной, держа ее за руку. Они гуляли в парке развлечений — повсюду были аттракционы, рядом стояли лошади и пони, готовые прокатить детей за несколько сотен рублей.

Только Соня, в отличие от других детей, вся была напряжена — руки дрожали, идет в закрытой позе, на родную бабушку смотрит с опаской.

И на то было несколько причин. Во-первых — забрать ее из школы должна была сестра, которая обещала купить ей любимый батончик с арахисом и зайти с ней в канцелярский, выбрать новые тетради с феечками — старые уже исписаны. Но вместо этого за ней пришла бабушка, с которой они общались только по праздникам и которую Соня откровенно не знала. Во-вторых, на разумные просьбы ребенка позвонить Дине или маме, предупредить о том, что ее забрал другой человек, чтобы те не волновались — бабушка ответила отказом и на всяки1 случай забрала и выключила телефон.

Всё внутри маленькой девочки пищало «странно! опасно!», но она не могла отказать или возмутиться на собственную бабушку — ее не учили противоречить близким взрослым, да и она боялась ее реакции.