Развод. Да пошёл ты! (СИ) - Ясенева Софа

— Не собираюсь тебе сообщать. Если что-то нужно, всегда можешь позвонить мне.

— Вот как... Ладно. Допустим, я снова разблокирую твою карточку. Ты вернешься?

— Да с чего вдруг? — нервно смеюсь.

— Саш, — делает несколько шагов ко мне. — Я ведь не хочу разваливать семью. У нас с тобой такое взаимопонимание... было. Я хотел бы всё вернуть. Давай так. Я закрываю глаза на все твои выходки. Ты перестаёшь меня подозревать во всех смертных грехах сразу. И мы наладим отношения. Я даже готов пойти к психологу.

Вот это царское предложение! С барского плеча, так сказать.

Женя, который терпеть не может психологов, вдруг соглашается на сеансы. Это что же его допекло так? Неужто Кристина оказалась вовсе не той кроткой овечкой, которая согласна облизывать его с утра до ночи? Ну или в чём там собака зарыта. Возможно, в его идеальной картинке мира больше не всё так радужно, как ему казалось.

Я не верю в любовь мужчины, который так цинично поступил со мной. Сейчас любые его слова на тему возобновления отношений видятся насмешкой и желанием доказать, что он такой незаменимый мачо-мэн, которого жена готова простить несмотря ни на что. Желание не вернуть меня, а победить. Получить контроль обратно.

Доверие — материя тонкая. Рвётся быстро, а вот склеить его потом ой как трудно, если вообще возможно. Да и нужно желание обеих сторон. А у меня желания — ноль.

— Я не готова к такому, Жень, — говорю тихо. — Возвращаться к жизни, в которой мне придётся жить так, как тебе удобно, — не хочу.

— Так не возвращайся, — пожимает плечами. — Забери заявление. Просто поживём раздельно, а там видно будет.

— Нет. Я не хочу зависеть от тебя. Ни юридически, ни финансово. Мы оба знаем, чем заканчиваются такие "раздельно пожить". Ты всё равно продолжишь контролировать и вмешиваться в мою жизнь.

Он тяжело выдыхает, сжимает челюсть:

— Ну тогда никаких карт я разблокировать не буду.

— Тогда верни мне деньги, которые были на ней, — смотрю прямо ему в глаза.

— Какие ещё деньги? — искренне, будто удивлённо морщит лоб.

— Те, что я отложила. Те, что лежали на ней не твоими трудами заработанные.

— Ты думаешь, я буду возиться, высчитывать, какие там "твои" деньги, какие нет? Саша, это моя карта. Хотела независимости — вот она. Добро пожаловать в свободное плавание.

— Спасибо, Жень. Я и поплыву. Без тебя. Но запомни — за каждую подлость жизнь рано или поздно выставляет счёт.

— Вот только не надо пафосных речей.

— Уже закончила. Кстати, верни мне мою флешку.

— Я её наверное выкинул.

— Ты... что?

— Да валялась тут какая-то. Мало ли, кто из клиентов оставил. Думаешь, я стал бы там рыться и проверять чья?

— Такие вещи не выкидывают!

— Ну спроси, может уборщица какая сохранила.

Я разворачиваюсь и иду к выходу, стараясь не поддаться обиде, которая сдавливает горло. А он не зовёт, не пытается остановить. Пусть так. Пусть теперь поживёт без меня — без моих забот, без моего участия, без моего тепла.

Ещё и разбрасывается важными вещами! Подумать только. Ему что, трудно было передать на ресепшен?

Я подхожу к администратору и спрашиваю, не находили ли случайно красную флешку.

— В офисе 512 забыла. Хозяин кабинета говорит, что выкинул, но вдруг...

— Сейчас посмотрю, — отвечает девушка и уходит за дверь.

Пять мучительных минут я хожу из угла в угол. Неужели действительно выкинули? Там столько всего. Важные документы, записи, эскизы, даже несколько рабочих макетов. Неужели вся эта информация теперь просто пропала?

Девушка возвращается и протягивает мне мою флешку. Я так рада её видеть, просто слов нет. Сердце замирает, а потом бешено начинает колотиться от облегчения.

— Спасибо вам огромное, — чуть ли не со слезами на глазах благодарю её.

— Не за что. Не забывайте больше ничего. Уборщица случайно заметила в мусорной корзине.

— Обязательно. Спасибо ещё раз.

Я уже собираюсь выйти из здания, когда навстречу мне попадается Кристина. Я уже почти решила пройти мимо, не здороваясь, но она уверенно направляется прямо ко мне, глядя в глаза. Хотя нет — уверенность эта наигранная. В её походке скованность, плечи напряжены, а руки сжаты в кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Приближаясь, она выдыхает через нос, будто заставляя себя заговорить.

— Саша, могу я тебя кое о чём попросить? — голос дрожит.

— Нет.

— Прости, это правда важно, — она делает шаг ближе, а потом резко отводит взгляд, будто испугалась собственной настойчивости.

— И всё равно нет.

— Я хотела бы с тобой встретиться. Кое о чём поговорить. Это не займёт много времени, — она кусает губу, а затем прячет руки за спину, как школьница на ковре у директора.

— Я сейчас очень занята.

— На пять минут через минут пятнадцать тебя устроит? В кофейне напротив.

— Не больше чем на пять минут, — нехотя соглашаюсь я.

Уж не знаю, что там такое важное может быть у Кристины, но лишнюю минуту я бы с ней не хотела проводить. Однако её странное поведение зацепило. Нервная, несвойственно тихая, с треснувшей маской самоуверенности. Что-то явно случилось.

26 Саша

Перехожу дорогу и устраиваюсь в самом дальнем углу кофейни. Не хотелось бы, чтобы на меня наткнулся кто-то из сотрудников Жени. Для них и так непривычно то, что я здесь появилась. А уж если ещё и поймают за беседой с секретаршей мужа, то пересудов точно не избежать. Не хочу привлекать лишнее внимание. Я будто прячусь, хотя понимаю, что это уже не имеет смысла. Мы с Женей теперь почти чужие. Но всё равно внутри есть остаточная боль и неловкость.

Знаю, что для многих нормально заглядывать на работу к мужу в обеденный перерыв, например. Но у нас как-то так сразу сложилось, что его работа для него всегда была отдельным миром, которого я не касалась. Слишком уж у нас разные сферы. Что для него — дремучий лес, то для меня кудрявый метод, который принёс дополнительных клиенток. И наоборот. Мы не мешали друг другу, и это было комфортно. Было естественным. По крайней мере, я так думала. Хотя сейчас понимаю, что зайди я однажды к нему в кабинет, могла бы увидеть много чего интересного. Может быть, даже слишком интересного. Но ведь я верила ему. Наверное, слишком сильно.

— Готовы заказать? — появляется из ниоткуда официантка.

— Латте, пожалуйста.

— Сахар, корица, сиропы добавить?

— Нет, ничего.

Она отходит к барной стойке, оставляя меня одну с тревожными мыслями. Я машинально смотрю на экран телефона, проверяя время, хотя знаю, что рано. Кристина не из тех, кто приходит раньше. И всё же через пару минут звякает колокольчик двери, и я сразу же замечаю её.

Она внимательно осматривает помещение, не находя меня. Это даёт мне возможность рассмотреть её.

Она явно нервничает. Пальцы сжаты в кулаки, плечи подняты. Её взгляд мечется, задерживаясь на каждом лице. Волосы собраны в небрежный хвост, у корней немного засалены. Веки отёчны, под глазами — тёмные круги, как у человека, который плохо спал не одну ночь подряд. Тональный крем пытался их замаскировать, но тщетно. Щёки впали, губы пересохли. Пальцы судорожно теребят ремешок сумки, и весь её вид говорит об одной большой тревоге.

От прежнего лоска, который был виден невооружённым взглядом, не осталось ничего. Ни самоуверенности, ни натянутой любезности. Только неуверенные шаги и нервный блеск в глазах.

Но вот она замечает меня и бодро, слишком энергично подходит к столику.

— Спасибо, что подождала. Честно говоря, я уже думала, что тебя тут нет.

— Мы же договорились.

— Мало ли, — пожимает плечами и старается улыбнуться, но выходит криво, неестественно. Она аккуратно садится напротив, чуть отодвинув стул.

Официантка ставит передо мной латте.

— Готовы заказать? — обращается уже к Кристине.

— У вас есть травяные чаи?

— Мятный и ромашковый.

— Мятный, пожалуйста.