Оставь себе Манхэттен - Данжелико П,

В общем, я по-настоящему начала наслаждаться тишиной. Тишина. Это была не та вынужденная тишина, которую я научилась соблюдать, опасаясь нарваться на наказание, а скорее та, которой жаждет душа. Каким-то образом Джексон-Хоул преобразил меня. Здесь я была альтернативной версией самой себя, спокойно действующим не по сценарию человеком, который мог расслабиться более чем на шестьдесят секунд.

– Не позволяй ему портить тебе настроение. Просто он сам по себе угрюмый парень. – Тон Лорел был искренне сочувственным. – Он ничего такого не имел в виду.

В день, когда состоялась наша с Лорел встреча за обедом, я встала очень рано утром. Затем приняла очередной холодный душ. Радиатор до сих пор был неисправен. И как всегда, Скотт уже ушел, когда я проснулась, поэтому мне не удалось спросить его о том, когда же все починят. В довершение всего отправленные ему сообщения, как обычно, остались без ответа.

Вайоминг оказал мне хорошую услугу: замедлил меня. На Скотта он повлиял прямо противоположным образом: образно выражаясь, разжег огонь у него под задницей. Его трудолюбие возросло в десять раз. Меня очаровала эта его черта, но я бы ни за что в этом не призналась. От прежнего Скотта почти не осталось следа… ну, если не брать в счет ночные похождения.

Я взглянула на женщину, сидевшую на водительском кресле вишнево-красного пикапа. Ее пальцы с идеально наманикюренными короткими ногтями мятно-зеленого цвета барабанили по рулю в такт песне Леннона Stella’s Bitch. Лорел была миниатюрной женщиной с большим бюстом и короткими взъерошенными светлыми волосами. Ее аккуратное лицо было покрыто яркими светло-рыжими веснушками, которые придавали ей девичий вид, хотя я предполагала, что ей было чуть за пятьдесят; тонкая паутинка морщинок возле глаз была единственным свидетельством ее возраста.

Мысли вернулись к Скотту и к тому, что произошло прошлой ночью. Утверждение Лорел было не совсем правдой. Во-первых, он определенно имел в виду то, что говорил. Во-вторых, Скотт не был «угрюмым парнем». Никогда. По-видимому, до тех пор, пока не переехал в Джексон-Хоул.

– Раньше он таким не был.

– Он не в духе из-за отца. Ты же знаешь мужское эго… – Посмотрев на меня, она ухмыльнулась. – Оно настолько нежное, что с ним нужно обращаться бережно. Стоит как-то не так себя повести, и нанесешь ему непоправимый урон.

– Мы говорим об эго?

– В основном.

Образ Скотта, входящего на вечеринку в честь годовщины свадьбы родителей в Rainbow Room с самодовольной ухмылкой, обнимающего за шеи двух худых как палки моделей, возник перед глазами. Рубашка выправлена из брюк, а на нижней части воротника виден размазанный след от красной помады. Лорел знала босса не так хорошо, как ей казалось. Его эго было более чем крепким. Мысль об этом заставила меня задуматься о том, знала ли Лорел что-нибудь о его оргиях. Маловероятно, судя по выражению ее лица.

– Как долго вы двое знакомы? – поинтересовалась она, явно намереваясь поиграть в суперсыщика.

Моя способность распознавать даже малейшие изменения в поведении или выражении лица человека была отточена до совершенства. Практиковаться мне приходилось в месте, где ты либо учишься и приспосабливаешься, либо сталкиваешься с последствиями невнимательности в виде побоев. Так что у Лорел не было ни единого шанса меня в чем-то уличить.

– Более десяти лет. Я работаю на Фрэнка – мистера Блэкстоуна – с тех пор, как окончила юридический университет. До этого я у него стажировалась.

– И Скотт не был таким, когда вы с ним познакомились? – Скептицизм Лорел отразился на ее красивом личике.

– Нет. Раньше он был завсегдатаем вечеринок, душой компании.

Для Лорел это, похоже, стало новостью. Чуждое мне до этого чувство лояльности удерживало от того, чтобы выдать еще какие-нибудь его секреты. Если Скотт хотел оставить прошлое в прошлом, кто я такая, чтобы разрушать его планы. Лично мне не понравилось бы, если бы кто-то поступил так со мной.

– Скотт. Скотт Блэкстоун – тусовщик?

Я медленно улыбнулась, услышав сомнение в ее голосе.

– Да.

Глубоко вздохнув, Лорел перестала барабанить ногтями по рулю.

– Поговорим начистоту?

– Конечно, – ответила я, но инстинктивно приготовилась защищаться.

Кроме Миллера у меня не было близких друзей. Я провела большую часть взрослой жизни, конкурируя с другими людьми, превосходя их хитростью и в целом видя человеческую натуру такой, какой она была на самом деле: эгоистичной и корыстной. Вот почему мне было трудно кому-либо доверять.

– Я знаю о вашем со Скоттом соглашении. Он рассказал обо всем мне и Райану.

Я догадывалась об этом, и если Скотт доверял им, то я предполагала, что могу поступить так же.

– Тогда ты знаешь, насколько важно сохранить все в секрете.

– Скотт очень добр ко мне и Питу. Прошлый владелец был придурком космического масштаба. Он урезал нам зарплаты и клал почти все заработанные деньги себе в карман. А потом пристрастился к азартным играм. Вот почему он был вынужден продать ранчо, хвала Иисусу… – Лорел подняла руки, на мгновение убрав их с руля.

– Я бы никогда не сделала ничего, что могло бы навредить Скотту.

Ее взгляд метался между мной и дорогой.

– Я горжусь тем, что хорошо разбираюсь в людях, и могу сказать, что ты ему подходишь. Этот мальчик невежествен, когда дело касается женщин. Он думает, что поступает умно, но это не так.

Мальчик? Я подавила желание улыбнуться при воспоминании о том, как Лорел на днях обошлась со Скоттом в офисе.

– Это всего лишь бизнес… В конце концов мы разведемся.

– Он считал, что связь с Мисти их обоих ни к чему не обязывала, но я видела, как она смотрела на него… – Лорел продолжала говорить, не обращая внимания на мои слова, будто и вовсе меня не замечала. Я, с другой стороны, прекрасно слышала Лорел.

– Мисти?

Не то чтобы я ревновала. Конечно нет, у нас были не такие отношения. Тем не менее новость о том, что у Скотта кто-то был, все равно задела.

– Девушка, с которой он недолго встречался. – Лорел украдкой бросила на меня еще один взгляд. – Как я и сказала, ничего серьезного.

♥ ♥ ♥

В понедельник приехал Миллер. Мы договорились встретиться у офиса «Лэйзи С». Хижину невозможно было отыскать, если не знать, как ориентироваться на местности, а я не собиралась весь день разыскивать в дикой природе лучшего помощника, который у меня когда-либо был, и самого близкого друга. Хотя не стоило беспокоиться на этот счет. Миллер с присущей ему деловитостью прибыл на ранчо целым и невредимым, да еще и за рулем арендованного новенького блестящего пикапа.

В тот день солнце ярко светило, погода была удивительно теплой для декабря. Я стояла, прислонившись к древнему голубому «Форду», потягивая кофе, когда он подъехал. Одну из рук Миллер свесил из открытого окна серебристого пикапа. На его угловатом лице красовалась озорная ухмылка.

– Ну, я выгляжу как мачо?

Миллера трудно назвать брутальным. Он был утонченным красавчиком, с волнистыми каштановыми волосами и карими глазами. Юношескими чертами он напоминал опрятного парня из студенческого братства, несмотря на то что прожил на этой земле уже двадцать девять лет.

– Настоящий мачо, – заметила я с кривой усмешкой. – Даже в клетчатой куртке из новой коллекции Burberry.

Когда Миллер начал на меня работать, я не раз ловила его на том, что он вовсю флиртует с моей секретаршей. И двумя бухгалтерами. И помощником юриста. Все были женщинами. Так что мне и в голову ничего не приходило о его личной жизни. До тех пор, пока Миллер – в типичной для него манере – не начал открыто болтать о ней. Точнее, о ее отсутствии. Он сказал, это результат того, что он вырос в суровом районе Питтсбурга, где можно было навлечь на себя кучу неприятностей, если не проявлять осторожность. Таким людям, как Миллер, приходилось прятаться у всех на виду.

Слова о прятках у всех на виду задели меня за живое. Кто-то прятался за красотой, кто-то – за юмором, кто-то – за возмутительным поведением. Я пряталась за жестким контролем над собой – последствие детства, а Миллер – за обычной жизнью простого американского парня. Возможно, Скотт тоже прятался.