Праведник (ЛП) - Ловелл Л. П. "Лорен Ловелл"

Я закатываю глаза.

— И ты владелец ”Пэдди", — я приподнимаю бровь, потому что мы оба знаем, что в "Пэдди" тусуется множество бродяг. Я была свидетелем всего: от незаконных ставок на драки и до членов ИРА. Это место, похоже, является рассадником подобного. Дэйву было все равно, и он держал рот на замке. Эша это волнует еще меньше, потому что, давайте будем честны, он ничуть не лучше их. Он говорит, что стал честным, но я на самом деле в это не верю. Он — плохой парень, а плохим парням нравятся острые ощущения от совершения плохих поступков. Вот почему у нас никогда ничего бы не получилось … из-за его потребности все время жить на грани.

— Я мало что знаю о братьях Бромли.

— Ну, тогда расскажи мне, что ты знаешь.

— Они — банда. Контролируют большую часть Южного Лондона: наркотики, деньги, все как обычно. Почему ты спрашиваешь?

— Я думаю, что Отто связан с ними. Или… был… может быть. — Был. Я больше не могу быть уверена в своем младшем брате, и эта мысль сковывает мое сердце ледяным ужасом.

— Эй, — Эш делает шаг вперед и проводит большим пальцем по моей челюсти. — Все в порядке.

— Боже, перестань так говорить. Все не в порядке, Эш.

Он морщит лоб и ставит чашку с кофе на стойку.

— Ты права. Все это не нормально. Ты втягиваешься в дерьмо, которого не понимаешь, Иден.

— Не надо… — я качаю головой. — Мне не нужно этого понимать. Мне просто нужно пройти через все это.

— Сейнт Кингсли не позволит тебе просто так уйти, даже если он найдет Отто. Он убьет его, а потом и тебя.

Я качаю головой. Но не могу сказать, прав он или нет.

— Он помогает мне.

— Он сам себе помогает! — Эш придвигается еще ближе, надавливая пальцем мне на подбородок и заставляя посмотреть на него. — Я не буду просто смотреть, как ты добровольно спускаешься в ад, Иден. Я, черт возьми, вытащу тебя из этого, даже если это убьет меня.

— Почему, Эш? Мы не разговаривали четыре года. Почему тебя это так волнует?

Его брови сходятся на переносице.

— Ты действительно не знаешь? — Я качаю головой, и он наклоняется, касаясь губами моего лба. Я закрываю глаза, вдыхая аромат его кожи. — Спокойной ночи, Иден.

Я открываю глаза только тогда, когда слышу, как захлопывается входная дверь.

***

Проходят дни, и я волнуюсь. Я погуглила братьев Бромли, но без особого успеха. Уже даже подумывала о том, чтобы обратиться в полицию, но есть большая вероятность, что они ничего не предпримут по этому поводу. И все это время слова Эша крутятся у меня в голове. Сейнт Кингсли убьет Отто, а потом он убьет тебя. Я не сомневаюсь в его словах. Думаю, на данный момент я просто готова рискнуть, но что произойдет, когда я найду Отто? Захочу ли я тогда рискнуть?

Я ставлю бутылку текилы и шесть бокалов на поднос вместе с солью и ломтиками лайма. Подходит одна из официанток и берет поднос, направляясь с ним к столику латиноамериканцев в углу.

Сегодня я на взводе и не в состоянии ни на чем сосредоточиться. Прошло две недели и три дня с тех пор, как пропал мой брат, и с каждым днем я все больше понимаю, что найти его живым становится все более призрачной реальностью. Ни Сейнт, ни Джейс ничего не сказали с тех пор, как несколько дней назад спросили меня о Маркусе и братьях Бромли. Я не уверена, сколько еще смогу вынести.

Повинуясь внезапному порыву, я выхожу из бара и направляюсь к двойным дверям приватной гостиной Сейнта. Я открываю дверь без стука, и старые железные петли издают натужный скрип. Тяжелая щеколда со щелчком закрывается за мной, и я слегка дергаюсь от осознания окончательности этого внезапного решения. Доносящаяся снаружи джазовая музыка затихает, превращаясь лишь в слабый гул за потрескиванием огня. Это единственный источник света в комнате, окрашивающий все в тусклый ржавый оттенок.

На мгновение мне кажется, что комната пуста, пока я не слышу легкий скрип дерева. Мой взгляд падает на необычной формы кресло в центре зала. Я нахожу ледяные голубые глаза, устремленные на меня, как два сверкающих в темноте драгоценных камня. Высокая спинка из богато украшенного дерева полностью скрывает Сейнта от теплого света камина… словно вампира, истинного порождения тьмы.

— У тебя не назначена встреча, — бормочет он, и от звука его голоса у меня по спине пробегает сильная дрожь.

Просто спроси его, что происходит.

— Ты спрашивал меня о братьях Бромли, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом. — Отто работал на них?

Он встает на ноги, выходя из тени. Огонь пылает вокруг него, но он, кажется, поглощает собой весь свет. Его взгляд опускается по моим ногам, прежде чем медленно скользнуть обратно, но в этом не было ничего сексуального. Он больше походил на питона, оценивающего, может ли он съесть свою добычу.

— У тебя не назначена встреча, — повторяет он.

— Сейнт…

— Уходи, — выпаливает он.

— Нет.

Одна бровь высоко выгибается над его голубыми глазами, и холод проносится в воздухе, словно надвигающаяся стена арктического фронта.

— Нет?

Его челюсть напрягается, мышцы подрагивают под поверхностью кожи. Его глаза встречаются с моими: ледяные, бесчувственные и все же… обеспокоенные. Он расстроен. Потому что у меня не назначена встреча?

А потом он придвигается ближе, и по всему моему телу разливается самый настоящий страх. Я тяжело сглатываю. Вот дерьмо.

Глава 14

Сейнт

— Нет? — Никто никогда не говорил мне "нет". Это слово обвивается вокруг меня, словно удушающая лоза. — Отсутствие у тебя инстинкта самосохранения вызывает беспокойство.

— Мне нечего терять, — шепчет она. — Я не боюсь тебя, Сейнт.

Я смеюсь. Был вынужден. Снова придвигаясь ближе, я провожу кончиком пальца по коже ее красивой шеи.

— О, но ты это делаешь, ангел. Всегда есть, что терять. Как раз в тот момент, когда ты подумаешь, что у тебя ничего нет, я найду способ лишить тебя каждой частички тебя самой, пока не останется ничего, кроме разбитого сосуда.

Она дрожит, и ее дыхание сбивается от дрожи.

— Значит, у тебя нет намерения помогать мне.

— Я помогу себе, и если это поможет тебе по стечению обстоятельств, то так тому и быть. — Ложь! Возьми протянутую тебе руку.

Она медленно отступает на шаг, ее взгляд становится жестче.

— Моя ошибка в том, что я, пусть на йоту, но поверила преступнику.

— Мир эгоистичен, ангел. Только ты сама можешь позаботиться о себе.

— Это твой мир эгоистичен, Сейнт. И тебя будут судить за это, — она вздергивает подбородок.

Я обхватываю ее горло так быстро и сильно, что она кашляет и задыхается от резкого давления.

— Ты не выше правил, ангел, — мои пальцы усиливают хватку, и я наслаждаюсь ощущением ее учащенного пульса, похожего на трепет крыльев колибри. Ее зеленые глаза расширяются от паники, когда до нее доходит осознание того, что я могу убить ее. Она отчаянно пытается схватить меня за руки, царапая ногтями кожу. Да, сражайся со мной, мой ангел. Наклонившись, я прижимаюсь губами к ее уху. — Ты чувствуешь это — как легко я мог бы стереть тебя с лица земли? — Ее губы приоткрываются, только-только начиная приобретать самый изысканный оттенок синего. Еще немного… Я заставляю себя оттолкнуть ее. Она, шатаясь, отступает, обхватив себя и набирая полные легкие воздуха. Так близко.

Я поворачиваюсь и практически выбегаю из комнаты, спасаясь от искушения, которое она воплощает всем своим существом, но уже слишком поздно.

Черт, черт, черт. Я врываюсь в клубный туалет и распахиваю дверь кабинки, запирая ее за собой на засов. Запах мочи и отбеливателя проникает в ноздри. Мой член тверд, как скала, а пульс отбивает бешеный ритм в барабанных перепонках. Крылья. Зеленые глаза. Синие губы. Прерывистое дыхание. Я не могу с этим бороться. Мной овладевает элементарный животный порыв.

Расстегнув ремень, я спускаю брюки и обхватываю пальцами член. Все мое тело содрогается от этого прикосновения, а яйца нещадно болят. Я яростно двигаю рукой вверх-вниз, и все это время единственное, что я вижу перед собой — это ее широко раскрытые глаза, вздрагивание от прерывистого дыхания и моя рука, такая большая на ее фоне, обхватывающая тонкую, молочно-белую шею.