Соседи (СИ) - "Drugogomira"

— Ты вообще в курсе, что твой сосед – маньяк? — перехватывая её пристальный взгляд, с откровенным весельем в голосе спросил Вадим. — У него есть комната с коврами, а в ней барабанная установка, но никто ни разу не видел, как он что-то на ней исполняет! А еще он кеды раз в месяц меняет! Чё с ними делает, не признается, но убивает их в хлам. Бесовщина какая-то! Иди глянь…

Уля покачала головой. Раз за разом убивать кеды в хлам можно лишь в одном случае: если постоянно танцевать. Но, опять же, Егор и танцы? Нет. Хотя теперь – черт теперь знает! Барабаны она иногда слышала из собственной квартиры – действительно, по мозгам не било, звучало довольно приглушенно, даже тактично. Вот и палочки «изнасилованные» – подтверждение тому, что установка не стоит без дела.

— А еще у меня на балконе кровь летучих мышей, кусочек меха лисицы, тушка ягненка и щепотка опиума хранятся, а на кухне в большом нижнем ящике – котёл, — без малейшего намека на иронию бросил Егор. Кажется, всё-таки достали. — Полная луна обращает меня оборотнем. А зелье помогает безболезненно пройти трансформацию. Идите гляньте.

Двое уставились на хозяина балкона не мигая. Впрочем, тот тоже сверлил их испытующим взглядом, и не думая улыбаться или как-то иначе давать понять, что просто шутит. Ликантропия{?}[мифическая или волшебная болезнь, вызывающая метаморфозы в теле, в ходе которых больной превращается в монстра]. Вспомнились Джейкоб из «Сумерек» Майер, четверка анимагов из «Гарри Поттера» Джоан Роулинг и преподобный Лоу из «Цикла оборотня» Кинга, куда же без Кинга. Ульяна невольно, но легко представила себе дьявольский огонь в глазах, которые в момент обращения наверняка приобретают глубокий янтарный цвет. А медовые крапинки – это такое тонкое проявление его истинной волчьей сущности. А шухер на голове – так это же всклоченная шерсть. А в баночках тех на самом деле корень мандрагоры, а не плёнка. Поэтому, бывает, его целыми днями не слышно не видно – отсиживается в своей норе.

«Надо будет свериться с луной…

... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ...

Боги, что за бред? Начиталась всякого! Тому скажи – на смех поднимет»

— А вы думаете, чего Коржу тут как медом намазано? Чует во мне родственную животную душу, вот и ходит, — сузив глаза, зловещим шепотом продолжил сосед. — Мы с ним в сговоре.

Коржик повел ушами, приподнял морду и, нарушая всеобщее молчание, изрёк из пасти подтверждающее: «Мяу». С обожанием в кошачьих глазах посмотрел на Егора. На Егора смотрели все. Молча. Долго. А он смотрел на них – сурово-выжидающе.

— Вот за это я тебя и люблю, Рыжий… Хрен знает, чего с тобой ждать, — наконец отвис Вадим.

— Так, всё, выметайтесь отсюда, — простонал Егор, закатив глаза к потолку. — Мне пора.

 ***

22:30 Кому: Том: Нет. В тебе я не разочаруюсь.

23:56 От кого: Том: Меньше ожиданий – меньше разочарований.

Комментарий к IV. ... – Меньше разочарований Визуал:

— Ну давай еще кота с тобой поделим, малая. Раз уж формочки в песочнице не довелось.

https://t.me/drugogomira_public/31

Музыка: Supermassive, Smogy – Reason

https://music.youtube.com/watch?v=c4KxAaIngSk&feature=share

(перевод в ТГ-канале)

====== V. «Здравствуй, мама, плохие новости» ======

Когда ты как проклятый пахал неделю, у тебя законное воскресенье, а за окном серое, унылое, беспросветное нечто и льет как из ведра – это, знаете ли, обидно. Открыть погодное приложение и прочитать уведомление: «В ближайшие два часа дождь не прекратится», увидеть обложенную графическими тучами Москву и Московскую область и «+13» в разгар лета – обидно десятикратно. А нарисованное солнце и жара в прогнозе чуть ли не на всю следующую рабочую неделю – вообще плевок Вселенной прямо в душу! Вовсе не дома торчать весь день Уля сегодня намеревалась. Но, видимо, придется пересмотреть свои планы.

Сосед включил электронную музыку – она-то Улю и разбудила в полдевятого утра. Звучала композиция достаточно приглушенно, слова не разобрать, но мотив мозг все же уловил, а уловив, принял его за звук будильника и подал сигнал открывать глаза. Ульяне, в общем-то, к таким бесцеремонным побудкам давно не привыкать. Можно было бы разозлиться, возмутиться, испортить себе настроение. Но как однажды подметил Том: «Всё это фигня. Только от человека зависит, позволит ли он вот такой фигне – плохой погоде, громкой музыке из-за стенки, брошенной в его адрес неосторожной фразе, сорвавшейся покупке и тэ дэ и тэ пэ – испортить ему день». «На любую фигню обязательно найдется ништяк, нужно лишь уметь их замечать и использовать, попробуй», — сказал Том.

Именно сегодня Уля решила вдруг попробовать. Его советам она привыкла доверять.

Творящееся на улице безумие компенсировал умопомрачительный аромат сырников, пропитавший всю квартиру. Давненько мама их не готовила – уже, наверное, с полгода. А между тем, сырники в её исполнении – это же ум отъесть: крепкие, как с картинки в журнале о изысканной и дорогой еде, но нежные-нежные, в меру сладкие, ароматные, с корочкой… Политые вареньем или украшенные сезонными ягодами. И чтобы на тарелке непременно – горка желтоватой сметаны с рынка неподалеку. И красивая фарфоровая чашка, и пар над чаем. Мысли о том, что она, вообще-то, пока на диете, трусливо поджав хвосты, попрятались по углам сознания. Сегодня объявляется день чит-мила!

Уля вынырнула из-под воздушного одеяла, открыла створку окна, полюбовалась на умытую природой темно-зелёную листву, послушала дождь, порадовалась болтающимся под потолком воздушным шарикам и спиралям привязанных к ним серебристых лент и прошлепала в ванную. Набрала Юльке сообщение: «Погода отстой, давай у меня». Скинула пижаму и встала на весы. 55,1. Минус полтора килограмма за неделю, вода ушла, минус двести грамм за минувшие сутки. Сойдёт!

— Уля! Стынет! — донёсся с кухни бодрый мамин голос.

— Пячь минут! Добгое утро!

Зубная щетка во рту смешно коверкала дикцию, но Ульяне даже нравилось вот так дурачиться. Пусть она уже взрослая, ну и что?

Рука орудовала щеткой на автомате, а Улин мозг, медленно, но верно просыпаясь, внезапно выдал догадку, все-таки накренившую настроение в сторону пола. Наверняка ведь сырники не просто так. Вчера вечером Уле, сославшись на разболевшуюся голову, удалось соскочить с расспросов о новом ухажере, но мама не такова. Мама не сдастся, пока не выведает все, что её интересует. А сырники, стало быть, прелюдия к разговору, только и всего. Задабривает. Или мягко стелет перед тем, как…

Ну уж нет! Том прав: если смотреть на мир глазами пессимиста, подмечая лишь плохое, то проще уж сразу «Реквием» включить, в гробик лечь и ручки на груди сложить.

Будет действовать на опережение. Растягивать эту волынку с допросами на час у Ули не имелось ни малейшего желания. Сама расскажет как на духу всё, что вчера удалось о Вадиме узнать.

— Обычный парень, — появившись в дверях кухни, небрежно бросила Ульяна в мамину сторону. Взгляд упал на букет роз, раскинувшийся над столом пышной шапкой и придающий энергии жизни их сдержанному, выполненному в бежевом интерьеру. — Тридцать два года, работает заместителем креативного директора в PR-агентстве своего отца. Названия фирмы не знаю, не упоминал. Не курит, не матерится, по крайней мере, при мне не матерился, занимается спортом, есть младшая сестра, Алёна, пятнадцать лет, — вилкой подковырнула душистый сырник и отправила кусочек в рот. Ммм, объедение! — Семья полная, зарплата хорошая. Производит впечатление… — Уля задумалась на секунду, размышляя над тем, говорить ли маме всю правду или пока попридержать язык за зубами, — нормального человека с целью в жизни. Уверенного в себе и завтрашнем дне. Заинтересованного в общении, — чуть тише добавила она и вскинула на затаившуюся у столешницы мать глаза.

Отрапортовала. Теперь блиц.

Мама разлила по кружкам чай, присела на краешек стула, сцепила пальцы в замок – верный признак напряженности – и, слегка сощурившись, начала.