Лишь одна песня (ЛП) - Линн Стэйси

— Я пойду с тобой.

— Все хорошо. Останься сегодня с парнями.

К черту этот гребанный бар, куда мы собирались отправиться после концерта. Я хочу обнять ее и просто быть рядом. Пожимаю плечами, демонстрируя, что поход неважен, хотя это совсем не так, и протягиваю руку. Веду ее по коридору, пока Никки не запротестовала.

— Я предпочитаю остаться с тобой.

Представляю, как огребу от Чейза и Джейка за мое исчезновение, но плевать. Долгое время я не испытывал ни к кому подобных чувств, и если у меня есть всего три недели, то надо получить все возможное, пока есть шанс.

Что же со мной, мать вашу, происходит?

Глава 8

Николь

На следующее утро я просыпаюсь от громкого стука. Мне требуется пара минут, чтобы осмотреть незнакомую комнату и вспомнить, что я в гастрольном автобусе. Протираю глаза, стараясь проснуться, когда слышу еще один стук. Кто-то стучится в мою дверь.

— Минутку, — вылезаю из кровати, накидываю пижамные штаны и халат поверх футболки, в которой сплю.

Я вздрагиваю, когда вижу стоявшего за дверью Зака. Мужчина одет в джинсы и белую рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтя. Его мускулистые руки обнажены, демонстрируя на предплечье татуировку в виде змеи, обернутой вокруг кельтского креста. Потрепанная бейсболка скрывает волосы. Зак выглядит обыденно и прекрасно. Я совсем не ранняя пташка. Обычно мне требуется одна-две чашки кофе, прежде чем приступить к работе, но вид Зака быстро меня взбодрил. Я слегка краснею, когда он улыбается. Кажется, по сравнению с ним я выгляжу старой развалиной.

— Готовься.

А?

— Я забираю тебя сегодня, потому что распланировал весь день, и нам пора выдвигаться.

Его улыбка такая заразительная, что я не сдерживаюсь и улыбаюсь в ответ, хотя его командный тон немного раздражает.

— Что? — возможно, мне все же нужно кофе с утра. — Который час?

— Около девяти, но я хотел погулять с тобой по городу и кое-что спланировал. Так что придется следовать расписанию.

Притворившись, что разочарована, глубоко вздыхаю.

— Дай мне для начала выпить кофе, — прохожу мимо него на кухню и обращаю внимание, что никто больше не проснулся. — А где все?

Зак стоит, облокотившись о дверной косяк моей комнаты, и наблюдает за мной.

— Еще спят. Они вернулись лишь рано утром.

Сделав глоток кофе, чувствую себя лучше, когда тепло растекается по горлу. Я выгибаю бровь.

— Не хочешь рассказать мне, какие у нас планы на сегодня?

— Не-а.

Я смеюсь, а он даже не улыбается.

— Хотя бы намекни. Подскажи хоть что-нибудь. Скажи, как мне одеться.

Он отталкивается от двери и проходит через кухню в гостиную. Плюхается на диван и включает телевизор. Отвечает, даже не глядя на меня.

— Оденься обыденно. О, и что-нибудь фиолетовое, — дьявольски усмехается.

— Фиолетовое? — спрашиваю я смущенно и обеспокоенно. Он даже не повернулся.

— Ага.

Я раздраженно вздыхаю и собираюсь.

***

— Так ты скажешь, куда мы направляемся? — спрашиваю я, устраиваясь на заднем сиденье огромного арендованного на день внедорожника. Даррен снова за рулем. Я, молча, радуюсь, что прихватила с собой темно-фиолетовый топ с рукавом три четверти. В паре с узкими темными джинсами и коричневыми ботинками для верховой езды, мой образ был вполне обычным, но все же не настолько хорошим, как у Зака. Времени на макияж и прическу потрачено немного, и надеюсь, что выгляжу неплохо рядом с ним, но потом вспоминаю оценивающий взгляд, которым он одарил меня, когда вышла из комнаты. Он считает, что я хорошо выгляжу, и все становится неважным.

— Думаю, мы пройдемся по магазинам на Мичиган-Авеню, а потом сходим куда-нибудь пообедать.

Больше я ни о чем не спрашиваю, но интуиция подсказывает мне, что Зак планирует что-то кроме покупок и еды.

Двадцать минут требуется Даррену, чтобы довезти нас до Мичиган-Авеню. Прежде я не была в Чикаго и, хотя не говорила об этом Заку, но меня взволновало, что он решил привести меня сюда. За час мы обходим около дюжины магазинов. Я не покупаю ничего, и когда выходим из последнего, Зак спрашивает, почему.

Пожимаю плечами. Не знаю, почему. Я отлично провожу день, разговаривая с Заком и рассматривая товары в модных бутиках, и мне даже в голову не приходит что-то купить.

— Если сама, как можно скорее, ничего не купишь, то я куплю тебе что-нибудь. Например, это.

Я ахаю, когда он указывает на «Луи Вьюттон». Не собираюсь позволять ему тратиться на меня. Кроме того, у меня есть деньги, и ему не нужно ничего покупать.

— Я не позволю тебе купить мне хоть что-то. Особенно сумку от «Вьюттон». Это же безумие, Зак.

Его это не волновало.

— Тогда выбери что-то другое.

Я вздыхаю, зная, что он станет давить, а последнее, что мне нужно, уйти с сумкой по цене две тысячи долларов, за которую не заплачу ни цента и в которой не нуждаюсь.

— Мне больше нравится обувь, — говорю я, а Зак смотрит на улицу, выискивая обувной магазин, — но ты не станешь тратить на меня деньги.

— Почему нет? У меня их много, — он так легко об этом говорит. Не хвастается, всего лишь констатирует факт. Вероятно, у него так много денег, что он не знает, на что их потратить.

Я иду прямиком к магазинчикам на углу. Все равно собиралась прикупить себе серые ботильоны к зиме. Можно было купить их теперь.

— Я сама куплю, — говорю я больше для себя, но он тоже меня слышит. На его вопросительный взгляд кратко объясняю, поскольку думаю, что ему интересно, откуда у простого фотографа столько денег.

— Мне выплатили хорошую компенсацию после автокатастрофы, плюс страховка Марка.

На самом деле это грязные деньги. Мне предложили несколько миллионов долларов в частном порядке, чтобы я не подала в суд на водителя, врезавшегося в Марка и Эндрю. Мне не хотелось брать их, даже при условии, что они легко могли себе позволить такую сумму. Все говорили, взять эту сумму, чтобы поскорее замять скандал и не ощущать давления. Ненавижу деньги. Страховки Марка хватило бы мне с лихвой. Я взяла деньги, потому что мне было больно от лицезрения своего имени и фотографий моей семьи в вечерних новостях, пока СМИ не отступили. Я вовсе не планировала шантажировать. Однако кто-то проболтался о моих действиях и слухи разлетелись. С одной стороны они правы, но я вовсе не искала наживы. И была так благодарна, когда спустя два месяца история затихла и меня, наконец, оставили в покое и одиночестве.

Мне больше не хочется говорить об этом, поэтому просто хватаю его за руку и веду за собой к универмагу. Спустя час примерки и блуждания по обувному отделу я нахожу то, что хочу, и мы выходим из магазина с новой обновкой.

— Я так вымоталась, — говорю, когда мы снова оказываемся на улице. С тех пор прошло так много времени, когда я могла часами бродить по магазинам, стараясь найти несколько пар обуви. Уже и забыла, каково это.

— Готова пообедать?

— Да. Есть какие-то предложения?

Я смотрю на него, ожидая, что он поделится своей тайной, но Зак не говорит. Вместо этого просто набирает сообщение на телефоне и убирает его.

— Даррен будет здесь через пару минут. Думаю, можно обойтись чем-то обыденным. Как насчет гамбургеров и пива?

— Звучит идеально.

Так и есть. Мне нравится, что Зак не пытается произвести на меня впечатление звездным статусом или деньгами, если только не считать предложения купить сумку. Уверена, мы могли бы отправиться в любой пятизвездочный ресторан, где ему немедленно предоставили бы столик в отдельной кабинке.

***