Лишь одна песня (ЛП) - Линн Стэйси

Мы заходим в бар «ProSport». Мне нравится. Когда Зак заговорил о пиве и гамбургерах, часть меня посчитала, что мы отправимся в более милое местечко, но мне нравятся обычные закусочные. Места, куда могли пойти с Миа и Марком, чтобы поиграть на бильярде и выпить пива. Да, я такая, и чувствую, что Зак такой же… настоящий. Под всей этой напускной известностью он обычный парень, и сейчас демонстрирует мне свою истинную сторону, которая мне нравится. Очень нравится.

Я смеюсь, не переставая, пока мы поглощаем гамбургеры и пиво.

— Что тебя так забавляет?

Я осматриваюсь и улыбаюсь. Далеко за полдень. До ужина еще рано, и в ресторане довольно пусто. Это напоминает мне ночь, когда мы познакомились в баре «У Джека». Поверить не могу, что встретилась с ним всего четыре ночи назад.

— Просто… Так странно. Четыре дня назад я и знать тебя не знала, а теперь мы в Чикаго. Я смотрю твое выступление за кулисами, путешествую с тобой в гастрольном автобусе. Действительно странно.

— Ошеломлена?

— Немного, но мне нравится, — я не чувствую вины за то, что признаюсь. Это немного напрягает, но внезапно я чувствую еще и гордость за то, что я с ним и не позволила Итану испортить все прошлой ночью.

Зак замечает мой хмурый взгляд, когда вспоминаю Итана, но мне не хочется говорить об этом. Обращаю внимание на бильярдные столы позади и указываю на один из них вилкой.

— Хочешь сыграть?

Зак слегка выгибает брови.

— Умеешь?

— А то, — я улыбаюсь.

Мы быстро покончили с едой и отправились к столу.

— Разобьешь? — спрашиваю я, пока он раскладывает шары на столе.

— Дамы вперед, — Зак машет мне, выбирая себе кий.

Я склоняюсь над столом, подготовив свой кий, и бью. Удар, шары катятся по столу к центру, но силы удара не хватает, чтобы забить хоть один. Пятый шар катится в угол и останавливается на самом краю.

— Твоя очередь.

Зак легко забивает пятерку и еще пару шаров. Мы продолжаем меняться, и я восхищаюсь. Он действительно хорош. Я промахиваюсь несколько раз, и, в конце концов, проигрываю, когда он забивает восьмерку, оставив три шара на столе.

— Кажется, ты говорила, что хорошо играешь.

Я прикусила губу, сдерживая смех, когда он изогнул уголок губ и бровь, ухмыляясь.

— Должно быть, я потеряла сноровку, — пожимаю плечами, словно не придаю значения. — Как насчет того, чтобы сыграть еще. До трех раз. Ставлю пятьдесят баксов, что выиграю.

— Не знаю. После того, как увидел твою игру, это будет легче, чем отнять конфетку у ребенка.

Закатив глаза, я раскладываю шары и даю Заку начать партию в следующей игре. Он ударяет и разбивает. Шары замирают.

— Итак, Зак Уолтерс, расскажи мне что-нибудь. Каков ты на самом деле?

Он смотрит на меня.

— Не хочу показаться высокомерным, но я считаю себя красавчиком, — опираясь бедром о стол, мужчина скрещивает руки на груди. — О чем именно ты хочешь узнать?

Ударяю кием по одному из шаров, который отталкивается от бортика и попадает прямиком в лузу, оттолкнув еще десять шаров в дальний край стола. Подняв взгляд на него, вижу, что он восхищен.

— Я про сегодняшний вечер. Я заметила, что около десяти женщин наблюдают за тобой. Некоторые без стеснения делают фото на свои телефоны. Видишь девушку вон там? — я указываю на грудастую блондинку, похожую на Барби, через несколько столов от нас. — Она поигрывает волосами последние пять минут, набираясь смелости, чтобы подойти и заговорить с тобой.

Зак оборачивается и пожимает плечами, когда оборачивается.

— Кажется, я сейчас их не замечаю. По крайней мере, большую часть времени.

Я улыбаюсь, когда он промазывает. Зак облокачивается о барную стойку, где стоит наше пиво, со скрещенными руками и изогнутой бровью.

— Ты ревнуешь?

Я закатываю глаза. Нет, очевидно же.

Может, немного? Хорошо, ревную, но никогда не признаюсь в этом.

— Вряд ли, — отвечаю я.

— Очень плохо. Думаю, ты выглядела бы еще милее, если бы ревновала.

Я упираю руку в бедро и игриво улыбаюсь.

— Зак Уолтерс, ты флиртуешь со мной?

Он подходит ближе, почти касаясь меня, и опускает взгляд. Его улыбка тускнеет, глаза становятся темнее.

— Тебе потребовалось время, чтобы понять.

Не знаю, как долго я стою там, наблюдая, как он выгибает губы в легкую, соблазнительную, голодную ухмылку. По телу внезапно растекается тепло от одной мысли о его прикосновениях, о том, как он кладет мне руку на бедро и притягивает к себе. Даже не знаю, откуда такие мысли возникли, но прежде чем я смогла придумать хороший ответ и не заикаться, как двенадцатилетняя девчонка, он прокашливается, прервав чары, овладевшие мной. Зак отступает, и без него мне становится одиноко.

— Поначалу было здорово, ошеломительно, но все же невероятно. Не стану лгать, а пресса всегда лжет. Сперва внимание сводило с ума. Я не мог покинуть квартиру или дом мамы, не попав под вспышки фотокамер или крики фанатов, стоявших снаружи. И, да, я же парень. Так что это очень волнительно, — Зак возвращается к предыдущему разговору.

Его щеки становятся пунцовыми от воспоминаний. Стараюсь не думать о том, кого или что он вспомнил, но останавливаю ход мыслей прежде, чем целиком погружусь в них.

— Но забава длилась недолго. Я быстро перерос это. Быстрее, чем остальные, как мне кажется. Теперь я часто бываю один, за исключением походов по магазинам и обеда, когда меня фотографируют. Я знал, что так и будет, когда мой первый альбом стал платиновым. Я больше не скрывался и занимался тем, что любил. Плюс в этом есть некоторые преимущества.

— Например? Что тебе больше всего нравится?

— Частные самолеты. Не приходится стоять в очереди. Дорогие спортивные машины, но самое главное то, что я могу позаботиться о маме и сестре. Мне нравится быть на сцене. Это потрясающе. Мне нравится получать заряд адреналина, когда я стою там, а фанаты кричат под музыку. Я живу ради детской мечты и хочу взобраться так далеко, как смогу, — он молчит, — но лучшее из всего этого — новые знакомства в самом сердце Мидвэста.

Я улыбаюсь, когда он смотрит на меня. Зак подходит ближе и стоит так близко, что наши ноги соприкасаются. Я поднимаю голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Легкий вздох срывается с моих губ, когда он поднимает руку и нежно убирает прядь моих волос за ухо, обхватывая мой подбородок рукой.

— Безусловно, встреча с тобой — самое лучшее, что случалось со мной за долгое время.

У меня нет слов. Спасибо темноте, которая помогает скрыть мое пунцовое лицо. Оно словно горело. Неизвестно, сколько мы стояли там, в тишине, а я задавалась вопросом, поцелует ли он меня. Не знаю, готова ли я, поэтому отступила, повернулась к бильярдному столу и еще раз ударила по шарам.

И забиваю восьмерку в лузу.

— Игра окончена, — смотрю на него с усмешкой.

— Как ты это сделала?

Я обошла весь стол, пока он говорил.

— Говорила же, что мне нужно разогреться, — делаю глоток пива, не сводя с него глаз.

Я выигрываю и следующую партию. В «сухую».

— Ты меня уделала?

Я не могу сдержать смех.

— У Миа дома был бильярдный стол, так что мы могли играть каждый день. Мы были непобедимы. В колледже таким способом зарабатывали бесплатную выпивку, — протянув руку ладонью вверх, шевелю пальцами, выпрашивая деньги. — Платить собираешься?

— Ну, уж нет. Еще партию. Все или ничего.

Я упираю руки в бедра и выгибаю бровь, бросая ему вызов.

— Уверен, что хочешь это сделать? Мы на публике, за тобой наблюдают.

Я бросаю взгляд на девушку-Барби, которая все еще смотрит на Зака.

— Игра началась, — говорит он самым серьезным тоном, на который способен, но фраза больше похожа на шутку, чем все то, что говорил прежде, стараясь рассмешить меня.