Линда Дэвис - Пустые зеркала
Она давно привыкла к подобной реакции. Многие мужчины и женщины задерживают на ней взгляд, но так было не всегда. В школе ее считали дурнушкой, а умственное превосходство еще больше отдаляло ее от сверстников. Со временем она укрепилась в мысли, что является чуть ли не гадким утенком, и это ощущение преследовало ее долгие годы. Поэтому ее теперешняя привлекательность часто казалась ей романтическим даром судьбы, которым она не переставала наслаждаться. Она всегда была довольно легкомысленной натурой, и это нравилось людям, которые не любили заумных и сложных женщин.
Но в последнее время в ней произошли довольно странные перемены. Она почувствовала, что стала более искушенной, более многоопытной женщиной, которая все чаще высказывает серьезные суждения и видит значительно глубже, чем многие люди из ее окружения. Даже во время продолжительных совещаний у босса она внимательно присматривалась к коллегам и самым тщательным образом анализировала их поступки и высказывания, попутно отмечая бросающиеся в глаза недостатки. И это отнюдь не казалось ей скучным занятием, так как в самом процессе анализа было что-то заманчивое, удивительно чарующее, и доставляло ей радость. А когда наблюдения давали поразительно точный результат, она испытывала истинное наслаждение.
Поначалу неожиданно раскрывшийся талант привел ее в замешательство, так как она не знала, нравится ей это или нет. Тем более что она привыкла ощущать себя легкомысленной девочкой, не задумывающейся о сложных жизненных перипетиях. А знание людей предполагало определенную и довольно обременительную ответственность за свои поступки, специфическую реакцию на поступки других и значительно ограниченные возможности выбора.
Она продолжала медленно идти по парку, наблюдая за тем, как солнце клонилось к закату. Слегка поеживаясь от вечерней прохлады, Кэсси ускорила шаг и снова улыбнулась, увидев неподалеку пышно цветущие вишневые деревья.
Когда она подошла к своему дому, солнце уже скрылось за горизонтом, а небо заметно посерело. Весь фасад дома был увит свежей весенней зеленью, узкие балконы утопали в цветах. В воздухе витал запах примул и цветущей сирени. Сделав несколько глубоких вдохов, Кэсси решительно открыла дверь.
Дэвид Уилсон резво вскочил на ноги, увидев ее на пороге гостиной.
— Как дела, дорогая? Ты просто светишься от счастья. У тебя был удачный день?
Она плюхнулась на диван и одним движением сбросила с ног туфли.
— М-да, неплохой. Сегодня у меня была замечательная прогулка по парку. Уже почти все цветы распустились, а на дорожках то и дело попадаются весьма интересные джентльмены.
Это откровение очень позабавило Дэвида.
— Интересные? Мы обычно так говорим о некрасивых женщинах, когда вынуждены комментировать их внешний вид. Интересные. Или симпатичные.
— Ты настолько прямолинеен, что даже не верится. Хорошо, что ты не работаешь в каком-нибудь офисе. Там бы тебе сразу предъявили судебный иск о сексуальных домогательствах.
— Это было бы забавно. — Он поднял с пола початую бутылку виски. — Какие планы на вечер?
— Собираюсь поужинать с Евой.
Дэвид залпом осушил полстакана виски и направился к двери.
— Ну что ж. В таком случае до встречи. Посижу немного в пабе. — Он подхватил висевший на спинке стула пиджак, сунул в карман ключи и вышел из гостиной.
Кэсси удрученно покачала головой, откинулась на спинку дивана, закрыла глаза и стала думать о Еве.
Они познакомились одиннадцать лет назад в Оксфорде, у колледжа Магдалены. Был чудный день. Кэсси полулежала на свежей травке, подставив лицо солнцу, и наслаждалась послеполуденным ласковым ветерком. Опьяненная приятным теплом, она вдруг увидела, что к ней идет какая-то молодая эффектная женщина. Незнакомка остановилась, чтобы переброситься парой слов с какой-то влюбленной парочкой, а потом двинулась дальше. Когда она подошла поближе, Кэсси отчетливо разглядела ее: светло-русые волосы, не очень высокая, но необыкновенно стройная и изящная фигурка, мягкая походка и невыразимо приятная женственность во всех движениях. Она шла уверенно, спокойно, быстро и, казалось, была полностью поглощена своими мыслями. При этом она выглядела на удивление независимой.
Бросив мимолетный взгляд на Кэсси, женщина приостановилась, а затем без колебаний подошла к ней и опустилась рядом на траву.
— Похоже, ты новенькая. Недавно здесь?
Кэсси молча кивнула.
— Меня зовут Ева, — решительно представилась женщина.
Кэсси пожала протянутую ей руку и тихо сказала:
— Кэсси.
— О! Кассандра. Незабвенная дочь царя Трои, отвергнутая Аполлоном, великая прорицательница, которой никто не верил. — Она лукаво улыбнулась. — Я сейчас готовлюсь к последнему экзамену на степень бакалавра.
— А кто же ты по древним легендам?
— Сирена, кто же еще. — Она замолчала, склонила голову набок и внимательно взглянула на Кэсси. — Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видела в нашем университете.
Кэсси весело рассмеялась, довольная столь высокой оценкой. Это было настолько неожиданно, что совершенно обезоружило ее.
— Я не уверена, но все же не могу не признать, что мне очень приятно. Спасибо. То же самое могу сказать и о тебе.
Ева равнодушно пожала плечами.
— Я никогда не замечала за собой подобного качества, — продолжала Кэсси, — и не могу похвастаться своими победами над мужчинами, а вот ты, держу пари, окрутила очень многих.
— Возможно. Думаю, что их отпугивает твой внешний вид. Я выгляжу более откровенной и доступной, что им, безусловно, очень нравится.
— Ты и в самом деле такая?
Ева улыбнулась и хитро подмигнула новой знакомой.
К концу недели они стали настоящими друзьями. Кэсси очень нравились кипучая энергия и необыкновенная сила воли своей новой знакомой. С ней можно было говорить о чем угодно и как угодно, не опасаясь, что это вызовет осуждение со стороны Евы. Она всегда чувствовала себя совершенно свободной в общении с подругой и не испытывала необходимости скрывать от нее свои мысли. И в то же время она понимала, как, впрочем, понимали и все другие, что с Евой нельзя быть слишком фамильярной и тем более лживой. Она сразу же оттолкнет от себя такого человека и никогда не будет иметь с ним ничего общего. Ева всегда казалась Кэсси доброжелательной и открытой, но вместе с тем ее невозможно было понять до конца. Ева всегда была необыкновенно сдержанной и немногословной.
Что же касается самой Евы, то она отмечала завидную легкость существования и ничем не отягощенное отношение Кэсси к жизненным проблемам. Кэсси была заразительно-веселой, жизнерадостной и экстравагантно-умной, но не перегруженной достоинствами, как Ева.
