Татьяна Туринская - На восходе луны
— А у меня — никак, — ровно, словно и не рвала душу незаживающая рана, ответила Марина. — У меня все нормально и никак.
— Как это? — удивилась Лариска.
— Очень просто. Каникулы практически закончились, пора браться за ум. Класс-то действительно выпускной, экзамены будут не только в школе. Я не знаю, как там у тебя на экономическом, а на моем журфаке — человек двадцать на место. Так что год у меня будет тяжелый, придется кроме школы еще и подготовительные курсы тянуть. Так что о личной жизни, боюсь, придется забыть как минимум на год. Вот поэтому у меня все нормально и в то же время — никак.
Лариска прищурилась:
— А как же Потураев? А как же любовь?
Марина ухмыльнулась:
— Ой, Лара, ты меня удивляешь! Ну какая любовь? Любовь-морковь… Ну лето потусовались вместе — с кем не бывает, от скуки-то? От скуки не на такого бросишься! А так… И ему хорошо, и мне не в напряг. Никто не остался обиженным. Зато будет что вспомнить на старости лет.
— Так ты что, с Андрюхой тоже порвала?
— Да никто ни с кем не рвал. Просто каникулы закончились, и теперь у каждого своя жизнь. У меня — выпускной класс и поступление на журфак, у него — выпускной курс, диплом и выпуск. Проблем — море. Тут не до любви. Да и кто о любви говорил-то? Я наконец приобщилась ко взрослой жизни, за что ему премного благодарна. Могла бы ведь на какого-нибудь урода нарваться, а нарвалась именно на Потураева. Он все сделал красиво, благодаря ему я поняла, почему об этом столько говорят. Надеюсь, он тоже не будет меня вспоминать с сожалением, в смысле, надеюсь, что свою порцию удовольствия он тоже получил. Так что каждый остался при своих интересах.
Лариска поморгала непонимающе, потом спросила без закавык, без выкрутасов:
— Так он тебя что, тоже в отставку отправил?
Марина недовольно вздохнула:
— Ой, Лар, я тебя умоляю! Никто никого никуда не отправлял. Просто наши отношения себя изжили. Впрочем, они изначально предполагали такой финал. И никто не разочарован. Каждый получил то, чего хотел.
Глава 9
Четыре года пролетели незаметно. Бурные, молодые, насыщенные важными событиями. Прежде всего, Андрей окончил институт легкой промышленности и молодым специалистом пришел на швейную фабрику 'Красный луч', под крылышко к родному папеньке, генеральному директору этой самой фабрики.
Владимир Васильевич Потураев руководил фабрикой ни шатко ни валко. Ему удалось спасти руководимое предприятие от полного развала, бурные перестроечные годы пусть нелегко и не без некоторых потерь, но пережили без полной остановки производства. Выпускала фабрика продукцию нехитрую, но необходимую в каждом доме: постельное белье, женские халаты и ночные сорочки, детские распашонки и мужские, банальные как семейные трусы, байковые рубашки. Семейные трусы, кстати, также числились в ассортименте выпускаемой продукции.
Особо прибыльным предприятием фабрику назвать было сложно. Правда, и убытков не приносила. Даже позволяла руководству жить более-менее нехило: обитать в нормальных квартирах, ездить на нормальных машинах, отдыхать на нормальных дачах. Но и в то же время не особо шиковать. Работницам же приходилось куда как хуже: зарплаты копеечные, позволяющие с огромным трудом протянуть от получки до получки. Да и те иногда задерживали, не слишком, впрочем, часто — надо же было руководству каким-то образом решать собственные проблемы.
Вот на такое предприятие и попал молодой специалист Андрей Владимирович Потураев. Естественно, папенька подсуетился, заранее подготовив для родной кровинушки место заместителя начальника цеха — не отправлять же сына в мастера. Его цех как раз и занимался пошивом мужских рубашек. Работа в цехе была давным-давно налажена, так что особо сильно Андрею напрягаться не приходилось. Оборудование, правда, дышало на ладан, да это в принципе не в ведении заместителя начальника цеха. Об этом должно беспокоиться руководство фабрики — главные инженер да механик. Ну, конечно, и цеховым наладчикам работы хватало. Андрею стало скучно практически со второго месяца работы, лишь только полностью освоился в должности.
Разве об этом он мечтал? Разве к этому стремился? Ради этого пять лет протирал штаны в своем институте легкой промышленности? Чтобы теперь иметь практически каждый день одно и то же? Чтобы, как все рядовые работники-работницы фабрики, со слезами на глазах пересчитывать тоненькую пачечку банкнот, гордо именуемых заработной платой? Чтобы при знакомстве с очередной красоткой щегольнуть 'крутой' работой: я, мол, замначальника цеха по выпуску глупых байковых рубашек?
Ну ладно, скажем, для старта эта должность совсем недурственна, ведь ему всего-то двадцать два с небольшим, вся жизнь впереди. Ну и что его ждет впереди? Через год нынешний шеф, Пал Саныч, должен уйти на заслуженный отдых. Естественно, открывшуюся вакансию займет не кто иной, как Андрей, драгоценный сынок главнокомандующего фабрикой. Ну что ж, начальник цеха в двадцать три с копейками — тоже ничего, ну а дальше, дальше-то что? Скажем, еще лет через пять ему особенно повезет, и станет Андрюша Потураев аж главным инженером. Да вот только повезет ли? Во-первых, нынешний главный инженер довольно молод, и до пенсии ему вовсе не пять лет, а все восемнадцать. Это что же, Андрюше ждать бесконечных восемнадцать лет для продвижения по службе?!
Да-а, ничего себе перспектива, ничего себе карьерка. Разве о такой он мечтал? Да и вообще, разве при отце — генеральном директоре сын может рассчитывать на должность в высшем руководстве предприятием? Это называется разводить семейственность. Вообще-то ныне давно уже не социалистические времена и фабрика — вовсе не государственное предприятие, а акционерное товарищество, причем контрольный пакет акций принадлежит опять же Владимиру Васильевичу Потураеву. И тем не менее как-то нехорошо разводить семейственность на вверенном тебе предприятии. Даже если ты сам себе его вверил. Пойдет ли на это отец — вот в чем вопрос…
Как ни крути, а перспективы перед Андреем маячили совсем нерадостные. И уж было повесил Андрюша нос, да во сне вдруг увидел привычную до оскомины продукцию родного цеха в ином виде. Вроде по-прежнему выпускает их цех все те же байковые рубашки, да рубашки не простые, банальные до неприличия, а несколько измененного кроя. И выглядят эти рубашки уже гораздо привлекательнее. И почему-то во сне Андрей чувствовал себя куда более уверенным и довольным жизнью, нежели в реальности.
Несколько дней Потураев-младший ходил под впечатлением загадочного сна. Потом поговорил с закройщицей. Конечно, куда как уместнее было бы говорить с дизайнером, да в их весьма нераздутом штате не было подобной штатной единицы. Высказал свои пожелания Татьяне Владимировне, старенькой сморщенной тетке: мол, хочу себе сделать рубашечку тепленькую, но не такую, какие мы выпускаем много лет, а эксклюзивную, стильную. Чтобы и тепло, и уютно, и при этом не выглядеть полным идиотом в такой рубашечке. Старушка, по которой уже давным-давно плакал заслуженный отдых, недолго думая, набросала ему эскизик: рубашка не рубашка, скорее, нечто среднее между рубашкой-поло и русской косовороткой. При этом пройма гораздо свободнее, чем в традиционных рубашках, и ворот мягкий, но при этом стоячий. И никаких тебе дурацких манжет — рукав просто слегка заужен и затянут широкой резинкой, так же как и низ рубашки. Картинка Андрею понравилась. Но картинка — она и есть картинка, а как, интересно, будет выглядеть готовая рубашонка?
