Татьяна Тронина - Мама, я мальчика люблю!
Тут Римма вспомнила Ежова. Выходило так, что теперь им с Кинешей никто не мешал.
И тогда Римма заплакала – в первый раз за много лет. Оказывается, никому она не нужна была, только мешала всем…
Она села у стены и незаметно заснула. Тихо приближался вечер…
– …Что вы мне такое несете?! – с раздражением воскликнул старший лейтенант Чемоданов, который явился в дом, где жило семейство Денисяк, по вызову. – Какая-то Стакания…
– Такания, – строго поправил папа.
– Я и говорю… Какая-то принцесса, которую перепутали с обычной девочкой, какой-то политический заговор… Граждане, у меня голова кругом идет от всех этих сказок! Или обращайтесь в ФСБ, или слушайте, что я вам скажу… Значит, план такой – по городу ищут машину черного цвета, а мы сидим тут и ждем звонка от похитителей. Граждане, да не плачьте вы – спасем мы вашу девочку… Я думаю, они хотят денег – и они эти деньги получат. Как мышку ловят на сыр… Мышеловка захлопнется, и мы этих голубчиков повяжем!
«Нет, от него никакого толка», – мрачно подумала Кинеша и вышла из комнаты. Только что она пыталась объяснить всем, в том числе и старшему лейтенанту Чемоданову, что Римму похитили из-за нее и что все это самый настоящий международный заговор, во главе которого стоит зловещий диктатор Манипуту со своими приспешниками… Но, разумеется, никто не воспринял ее слова всерьез.
Настроение у Кинеши было самое тоскливое – она во всем винила только себя. Это из-за нее похитили Римму…
«Что же делать? – задумалась она. – Только я могу ей помочь…»
За дверью зашумели чьи-то голоса.
Римма моментально проснулась и вскочила.
– Здесь она, мистер, – узнала она голос Митрича, который почтительно с кем-то разговаривал. – Товар доставлен в лучшем виде. Хотели вы эту негритяночку… пардон, африканочку – вот и получайте ее. Только денежки сперва заплатите, как договаривались.
– Я должен убеждаться в том, она ли это, – произнес незнакомый голос. У Риммы мурашки по коже побежали – голос был холодный, неприятный и с каким-то странным акцентом.
– А чего тут убеждаться? – нервно произнес за дверью Санек. – Она это и есть. В том самом доме, в той самой квартире, что вы сказали. Чернее ночи – уж ни с кем не спутаешь! Ваша эта… Кукушаня. Сама подтвердила!
Заскрипел замок, и в комнату вошли несколько человек. Щелкнул свет, и Римма от непривычки зажмурилась.
В комнате повисла странная тишина.
У Риммы так билось сердце, что ей показалось, будто его слышно на всю округу.
– Что это? – холодно произнес голос. – Вы есть обманываете меня, молодые люди…
Римма приоткрыла один глаз, потом второй.
В комнате стояли Санек, Митрич и еще один человек, которого она как будто уже где-то видела. Этот хищный нос, эти пронзительные злые глаза…
«Полковник Ортезио!» – вдруг озарило Римму. А она-то была твердо убеждена в том, что никогда не встретится с этим человеком!
Санек стал нервно чесать затылок.
– Как это понимать? – растерянно пробубнил Митрич. – Вроде бы мы негритяночку… то есть африканочку, сюда привезли… Полиняла, как есть полиняла!
И тут Римма догадалась, что, наверное, от слез половина краски с ее лица смылась.
– Это не есть она, – недобро усмехнувшись, констатировал Ортезио.
– Отпустите меня! – взмолилась она, всхлипнув. – Господа… то есть граждане… товарищи! Вам же совсем не я нужна…
– Отпустить? – задумчиво пробормотал Митрич с таким видом, как будто ничего не имел против. – А что… мистер, она дороги не запомнила, ее можно отпустить. Ментам она точно это место не покажет!
– А лица наши! – нервно закричал Санек. – Она же лица наши запомнила! Сделают фоторобот – и все, сижу за решеткой в темнице сырой…
– Лица наши самые средние, – солидно произнес Митрич. – Таких, можно сказать, пол-России. Ни за что не найдут, даже если сто фотороботов сделают.
– Да? – Санек почесал затылок. – Вообще, типа ты прав…
Полковник Ортезио резко повернулся к ним, кулаки его были сжаты так, что даже косточки побелели.
– Глупые идиоты! – прошипел он. – Как вы сметь говорить такая чепуха! Девчонку нельзя отпускать!
– А что же с ней делать? – удивился Митрич. – У нас тут не гостиница… Мы свое дело сделали – давайте деньги и отваливайте. У меня, может, мать-старушка на иждивении и сеструха-инвалид…
– Это ваши проблем, а не мои! – зло сказал Ортезио. – Вы не сделал работа – деньги не получать.
– Что за фигня такая! – плачущим голосом завопил Санек. – Митрич, мне все это не нравится! Нас посодют, как есть посодют… И где твои глаза были, когда ты эту крашеную в мешок пихал?
– А где твои? – огрызнулся Митрич. – Тоже, чай, не в стороне стоял!
– Так, чай будем пить потом, – оборвал их Ортезио. Римма со страхом его слушала. – Приступим к плану «Б». Как это по-русски… Ловля на живца.
– Не понял, – сказал Митрич. Санек тоже озадаченно открыл рот – про новый план он слышал явно впервые.
Ортезио холодно разъяснил:
– Эта девчонка будет живцом. Твое имя Римма, да? Она ее сестра – той, что вы должны были поймать. Римма будет здесь сидеть, а Кинеша прийти за сестрой. Кинеша любит сестру, она обязательно прийти!
«Вот фашист!» – с ненавистью подумала Римма. Чем-то Ортезио действительно напоминал ей фашиста из старых фильмов про войну, хотя он, в общем, выглядел довольно обыкновенно. И цвет лица его был белый, как и всех присутствующих в этой комнате…
– А если эта ваша Кинеша «хвост» за собой приведет?! – заорал Санек. – Вы что, мистер, спятили…
– Не приведет, – усмехнулся Ортезио. – Надо уметь подать информация. Кинеше мы скажем, что ее сестра погибнет, если в дело вмешается полиция.
Римма, до того молчавшая, вдруг снова подала голос.
– Зло всегда бывает наказано, полковник Ортезио, – тихо произнесла она. – Не забывайте об этом!
– О, милое дитя, ты знать мое имя! – любезно воскликнул Ортезио, хотя его глаза оставались по-прежнему злыми и колючими. – Как это приятно… Но ты так мала еще, что не можешь знать, где добро, а где зло.
– Зачем вам понадобилась Кинеша? – с ужасом прошептала Римма. – Зачем?
– Политика! – развел руками Ортезио. – Монархия есть предрассудок. Таканией должен править другой человек. А принцесса Кинеша опасна даже здесь.
– Почему? – с отчаянием воскликнула Римма. – Она же здесь, а не там!
– Потому что она может вернуться! – как само собой разумеющееся произнес Ортезио.
– Вы убьете ее?!
– Может быть, – улыбнулся Ортезио.
– Э, мистер, мы против убийств! – недовольно заявил Митрич. – Мы на мокрое дело не пойдем…
