Татьяна Туринская - Безумное пари
— У-мм, — промычала она и вдруг вспомнила, что рядом сидит неприятель. Чего это она так расслабилась?
Однако во взгляде Майорова не было ни грамма насмешки. Он смотрел на нее тепло, совершенно по-дружески, и Лена тут же расслабилась. В конце концов, не съест же он ее. Это не предусмотрено контрактом.
Следующий кусок краба оказался во рту Майорова, и тот тоже замычал довольно:
— Ммм! Обожаю морскую кухню! А ты гребешки попробуй — объедение. Только я предпочитаю их сам готовить. Без лишних заморочек — они сами по себе вкусные. Кинуть на сковородочку сливочного масла, а потом гребешков… У-уу! С ума сойти! Не только язык проглотишь — вилку вместе с пальцами съешь. Ты ела когда-нибудь жареные гребешки?
Лена замотала головой — какие гребешки, она и название-то такое слышала раз или два в жизни.
— Вернее, они получаются не столько жаренные, сколько тушеные, но зато вкуснотища неописуемая! Я приготовлю в воскресенье — сегодня просто уже поздно, так я взял кулинарские. У тебя на воскресенье пока нет планов?
Издевается или нет? Так и не поняв, Лена смешливо фыркнула — мол, еще спрашиваешь. Влад тоже хохотнул весело:
— Ну тогда запиши его за мной.
Как будто у нее могли быть другие варианты.
— Устроим маленький пикничок. Я все приготовлю, а потом поедем куда-нибудь подальше от города, от людей — надоела суета. Целый день будем отдыхать.
— Ты? Отдыхать? — она недоверчиво уставилась на него. — Ты же кроме работы ничего не умеешь!
— Почему не умею? Умею. Я, Алена, на многое способен. Но ты права — работа, сволочь, забирает массу времени. Ничего не поделаешь: назвался груздем — полезай в кузовок. Но иногда все-таки нужно позволять себе маленькие радости, правда? Иначе зачем нужен этот бизнес?
В голове приятно шумело. Лена не была пьяна, но после шампанского в голове ощущалась такая легкость, и вообще обстановка казалась такой непринужденной, располагающей к общению. И Майоров был уже не надутым индюком, помешанным на работе, а вполне компанейским и даже обаятельным человеком. Она согласна закивала: да, да, а иначе как же?!
— А то так и лето пройдет, а мы ни разу не искупаемся. О, слушай, Алена, а почему бы нам завтра после работы не рвануть куда-нибудь поближе к воде? Вечером вода теплая, и жарко уже не будет.
Идея показалась ей потрясающе свежей:
— Точно! — радостно воскликнула она.
Ее энтузиазм подогрел Майорова:
— Отлично, договорились. С утра захвати купальник, чтоб не заезжать домой. А я позабочусь о тормозке — не ехать же с пустыми руками. Знаешь, я обожаю чего-нибудь пожевать на воздухе.
Лена сконфузилась:
— Упс. Ничего не получится. Я купальник не брала, он дома остался. Я же не думала, что мы с тобой по пляжам шастать будем.
— Дык… Не проблема. Купим новый.
И вот это его "купим" все испортило. Так мог бы сказать Сергей, но какое право имел говорить это Майоров? Кто он такой, чтоб покупать Лене купальники?
Увидев, как она поникла, Влад тут же попытался исправить положение:
— Или заедешь домой, возьмешь старый, если он тебе так дорог. В обед, например.
Лена взглянула на него заинтересованно. Что это, оговорился? Имел в виду "заедем", или?..
— Ради моего купальника ты пожертвуешь обедом? Ты же и так практически на ходу жуешь.
В его взгляде уже не играли веселые лучики. Влад стал серьезен, как обычно, то есть до противности.
— Я сказал "заедешь", — повторил он, нажимая на последнее слово. — Андрей тебя подбросит. Хочешь — в обед, хочешь — в рабочее время. Не хочешь с Андреем — езжай сама.
Сама? С чего бы это он так расщедрился? Вроде и выпил всего ничего. Или это провокация? Лена так и не ответила, только смотрела на собеседника с недоверием, ища в его словах подвох.
Тот разозлился:
— Я всего лишь предложил тебе купальник. А уж покупать ли его, или забирать из дому старый — мне без разницы. Не хочешь на пляж — не надо. Я не настаиваю. Я вообще ни на чем не настаиваю. Если ты думаешь, что мне приятна роль твоего тюремщика — ты сильно ошибаешься. Делай, что хочешь — я больше не собираюсь тебя контролировать. Это всего-навсего контракт, а любой контракт можно расторгнуть. Ты можешь оставаться здесь, можешь уходить. Можешь звонить когда и кому хочешь — все зависит только от тебя. Решай сама, что тебе нужно. Тебе, а не Сергею. Мне надоело быть твоим врагом, тем более что я никогда им не был. Однако ты считаешь меня врагом, я ведь не ошибаюсь? Скажи — я заставлял тебя соглашаться на это пари? Я привел тебя в этот дом под расстрелом? Каждое утро везу на работу под дулом автомата? Не ты ли согласилась на эти условия, Алена? Тогда почему винишь во всем меня?
Его голос, еще минуту назад теплый, дружественный, стал вдруг отвратительно-официальным. Наверное, так он выговаривал претензии секретарше Регине. Но той по штату положено терпеть такой тон, а с какой стати это делать Елене?
С другой стороны, в словах его, таких жестких, колючих, не было ни слова лжи или перевирания фактов. Да, все так. Никто не заставлял ее соглашаться на это издевательство под дулом автомата. Никто не вымогал ее подписи на каких бы то ни было документах — все договоры подписывал Сергей, хотя в них напрямую затрагивалась Ленина судьба. Тогда почему она терпит, почему позволяет вытворять с собой такое?
Она вспыхнула, взглянула на собеседника со всею дерзостью, на которую была способна, и приготовилась дать противнику отпор. Но аргументов в свою защиту почему-то не нашлось. Да и кто здесь противник? Разве Майоров враг? Да, она не испытывает к нему теплых эмоций, но враг… Пожалуй, это слишком сильное слово. Скорее, Влад ей недруг, это да. Недруг…
И как она умудрилась это забыть? Выпила два бокала шампанского, и Майоров показался ей нормальным человеком? Недаром мама предупреждала о коварстве алкоголя.
Слов для адекватного ответа она так и не нашла, молча смотрела на визави и хлопала ресницами.
Влад со всей дури шарахнул кулаком по столу. Посуда звякнула, бокал упал, и Лена порадовалась, что выпила шампанское до дня, иначе не избежать бы пятна на скатерти. Пузатая же рюмка на короткой широкой ножке устояла, только коньяк плескался в ней по стенкам, оставляя на стекле янтарно-желтые слезы.
— Черт! Я ведь только хотел наладить отношения. Думаешь, мне легко? Ты вся такая бедная-несчастная, а я, сволочь, испытываю от этой ситуации бешеное удовольствие? Ты понимаешь, что я привык жить один, так, как мне захочется? Ни с кем не согласовывать свои планы, не зависеть от чьих-либо желаний и потребностей. Да, вся твоя жизнь перевернулась вверх дном. Но ведь и моя перевернулась! На кону — всяческие блага для вас с Серегой. Но мне-то от этого пари никакой выгоды! Однако пострадавшая здесь только ты, конечно…
