Громкий шепот - Милас Мари

– И этому мужчине тоже пора почувствовать женское тепло.

Это не то, что я ожидала услышать. Смущение медленно пробирается мне под кожу. А смущаюсь я редко, если уж на то пошло.

– Грейс, оставь ее в покое, – произносит Макс, появляясь на кухне.

Сегодня он сменил свой обычный стиль лондонского денди на приятный повседневный: брюки кофейного цвета, джемпер на оттенок светлее, подчеркивающий в нужных местах его фигуру, и белые кроссовки.

Одобряю.

Как будто меня кто-то спрашивал.

– Валери, это Грейс… – начинает Макс, но женщина тут же его перебивает:

– Мы и без тебя тут справлялись. Необязательно все контролировать, мистер. – Она раздраженно сдувает прядь волос с лица и грозит ему пальцем.

– Мистер Банный Лист, – вырывается из меня ненароком, и я хлопаю себя по губам, потому что действительно хотела удержать слова в себе.

Но, как всегда, не вышло.

Брови Макса удивленно приподнимаются, а Грейс заливается искренним смехом. Она протягивает мне руку ладонью вверх, чтобы я дала ей пять. И я даю.

Боже, Макс выселит меня отсюда быстрее, чем я успею опробовать все массажные режимы душа в своей великолепной ванной.

Пора заткнуться, Валери.

– Ты достойный игрок, Валери. Оккупируешь все больше территорий. Сначала Брауни, теперь Грейс. – Он садится рядом со мной за стол. – Но есть одна игра, в которой я непобедим.

– И какая же? – интересуюсь я, скрестив руки на груди.

Взгляд Макса устремляется к моему декольте, после чего медленно возвращается к глазам.

– Позже сыграем, и узнаешь, – отвечает он и приступает к завтраку.

Мы проводим утро за вкусной домашней едой и веселыми подшучиваниями Грейс. Я давно не ощущала себя так комфортно, а ведь эти люди мне совсем не близки. Но в моменте ощущается, что с ними намного уютнее, чем с моей семьей.

Семья.

Была ли она у меня когда-то? Без лжи, масок и упреков?

Мы почти добираемся до полицейского участка, и я наконец-то спрашиваю:

– Кем приходится тебе Грейс? Мне показалось, что вы близки.

Я поглаживаю указательным пальцем кожу на ручке двери автомобиля, делая вид, что слишком увлечена этим занятием. Не знаю, имею ли право вмешиваться в личную жизнь Макса, но интерес бежит впереди меня.

– Она была моей няней на протяжении всей жизни, – начинает Макс.

Я поворачиваюсь к нему и замечаю, как уголки его губ немного приподнимаются.

– Возможно, в каком-то роде Грейс заменила мне маму. Поэтому мы до сих пор очень близки, и она не упускает возможности ворваться в мой дом и навести порядок.

Я улыбаюсь, но не пропускаю мимо ушей, что он, судя по всему, не близок со своей мамой.

– А твои родители? – Я улавливаю воцарившуюся тишину и прочищаю горло. – Прости, наверное, мне не стоит лезть в твои отношения с семьей. Ведь мы всего лишь…

– Мы семья. Фальшивая, но семья. Ты должна знать обо мне все, чтобы хорошо отыгрывать роль на публике. – Макс откидывается на спинку водительского кресла, управляя машиной одной рукой.

Щелчок – и мой мозг на секунду концентрируется лишь на том, как он маневрирует и совершает круговое движение ладонью по рулю. Его стоит запретить, чтобы не отправлять мысли женщин в канаву.

– Да, ты прав, – отвечаю я, медленно приходя в себя.

– У меня полная семья. Есть брат. – Его челюсть на мгновение напрягается. – Он засранец, но в целом с ним можно справиться. Несмотря на то, что родители неактивно участвовали в моей жизни, нам удалось сохранить… – Макс сводит брови, задумываясь, – нейтральные отношения.

Интересно, такие же нейтральные, как у меня? В которых они понятия не имеют, с чем он сталкивается?

– Они знают о нашей ситуации? – спрашиваю я, развернувшись вполоборота.

Макс стреляет глазами в мою сторону.

– Долго будешь подбирать синонимы к «нашей ситуации»?

– Ладно. – Я раздраженно хлопаю руками по бедрам. – О нашем браке и сериале, – изображаю пальцами кавычки, – «Мыслить как преступник».

– Пока нет, но не думаю, что это их сильно волнует. Это моя жизнь, и я сам выбираю людей рядом с собой, – уверенно отвечает он.

Я киваю, обдумывая его слова. Макс в каком-то смысле прав – родителей не должно волновать то, что мы делаем с собственной жизнью. Но почему же мне так хотелось, чтобы в какой-то момент мама с папой приехали, упаковали все мои вещи и сказали, что я сделала неверный выбор? Стали теми людьми, кто заметил бы, что я ступаю на неверный путь. Возможно, таким образом я пытаюсь снять с себя ответственность за совершенную ошибку, говоря, что меня вовремя не предупредили. Трудно принять тот факт, что ты сам прыгнул в жерло вулкана, а теперь плачешь, что обгорел.

Сейчас мне придется дать показания против человека, с которым я добровольно жила четыре года. Я замечаю, что начинаю нервно царапать ногтями мягкую кожу юбки, оставляя на ней незаметные полосы. Чувствую биение пульса прямо под родимым пятном на шее. Руки становятся на несколько градусов холоднее. У меня уже был опыт взаимодействия с полицией по данному вопросу, но его нельзя назвать удачным.

– Не переживай. – Макс тянет свою ладонь к моей, но обрывает себя на половине пути. – Я буду рядом.

Все еще не понимаю, как ему удается так хорошо считывать мои эмоции, но на данный момент во мне нет желания язвить и кричать, что я не переживаю. Почему-то рядом с ним мне не стыдно на секунду показать свою слабость. А возможно, я просто, черт возьми, устала.

Наш дальнейший путь проходит в тишине. Вернее, я молчу, пока Макс беспрестанно отвечает на тысячу звонков и решает проблемы, наверное, всего человечества. Боже, он единственный адвокат на планете? Ему даже позвонили, чтобы спросить, как засудить ветеринара, который неправильно стерилизовал какую-то там кошку. Макс со спокойствием удава помогает каждому, оставаясь искренне вовлеченным в проблему.

Ранее я удивлялась, почему он решил прийти мне на помощь – сейчас же все становится яснее. Ему важно быть нужным.

Так же, как и мне.

Припарковавшись, Макс обходит машину и открывает мне дверь, пока я стараюсь взять в себя в руки и надеть свою непробиваемую маску. Я уверенная в себе женщина с красными губами и красивыми ногами. На каблуках. Я справлюсь.

Макс протягивает руку и помогает мне выйти из машины, как истинный джентльмен, которому не хватает только поклона. Он прослеживает взглядом всю длину моих ног от бедер до кончиков пальцев, выглядывающих из блестящих босоножек, за которые я бы продала душу. Пометка для себя: нужно не забыть поблагодарить Аннабель.

– Забыл сказать. – Макс слегка притягивает меня к себе, пока мы держимся за руки. – Ты прекрасно выглядишь. Идеальный наряд для того, чтобы посадить этого ублюдка, – произносит он на тон тише мне в макушку.

– Для начала его нужно найти, – отвечаю я и огибаю Макса, направляясь уверенной походкой в логово осуждающих сук. Или, как говорят в простонародье, – в здание правоохранительных органов.

Мы проходим в кабинет. Макс следует за мной, как ангел-хранитель, на должность которого он сам себя и назначил. Нас приветствуют два офицера полиции и детектив Лоранс Милн, которая занимается моим делом. Едко ухмыляясь, она сразу обводит меня взглядом.

Это будет долгая дача показаний.

– Миссис Гилберт, вы расскажете нам о том неудачном дне? – спрашивает она, когда я занимаю место напротив.

Неудачном дне.

– Я помню не так много, но…

– Значит, вы не можете сказать точно, что это был именно ваш муж? – перебивает детектив Милн, постукивая ручкой.

Макс напрягается и выпрямляет спину, сидя на соседнем кресле. Я встречаюсь с ней непробиваемым взглядом. По крайней мере, надеюсь, что непробиваемым.

– С уверенностью могу сказать, что это был Алекс. Мы находились на втором этаже нашего дома, когда я сказала, что собираюсь на встречу со своей подругой Аннабель. Он в грубой форме запретил мне выходить из дома, пока я не удовлетворю все его потребности. – Я сужаю глаза. – Стоит уточнить, какие именно потребности я должна была удовлетворить против своего желания?