Королева френдзоны (СИ) - Корсарова Варвара
– Собственно, я знал, что за монстр явился на огонек, – объяснил Федор. – Но молчал в тряпочку. Туристы приехали за адреналином и загадками, и они получили, что хотели. Ту ночь они не скоро забудут.
– Складно заливаешь! – хохотала Диана.
– Все правда, клянусь капустным пирогом моей бабушки, – божился Федор, пряча за прищуренными веками шальной огонек.
Уля снисходительно вздыхала. Возможно, она тоже считала, что ее папа привирает. Либо слышала его байки уже миллион раз и успела выучить их наизусть.
Тина слушала Федора не без удовольствия. Он умел рассказывать ярко и убедительно. Его живая энергия здорово будоражила Тину.
Но при этом она испытывала и легкое раздражение. Федор с его хвастовством, сочным баритоном, неугомонными глазами и упорными знаками внимания не давал ей погрузиться в лирическую меланхолию, которой она спасалась в последние дни.
.– Признайся, дядя Федя, ты – шпион? – вдруг спросила Диана серьезным тоном. – Давай без шуток-прибауток. Что ты за человек такой? Ездишь по свету, за людьми наблюдаешь, за разные дела берешься...
После драматической паузы Федор ухмыльнулся и признался:
– Никакого секрета. Одна из моих профессий – журналист-очеркист.
– Ах вот оно что! – обрадовалась Диана. – Как я не догадалась! То-то ты все в синей книжке чиркаешь… Ты собираешь материалы, и поэтому ездишь по миру и пробуешь себя в разных профессиях.
– По миру я начал ездить раньше, чем стал писать очерки.
– Почему сразу не сказал? Таинственность напускал?
– Не люблю об этом говорить. Стоит сказать, что ты работник пера и клавиатуры, как все сразу пугаются, зажимаются, стесняются...
– Смотри, не смей о нас ничего писать! Не простим. Проклянем!
– Вот, этого самого люди и пугаются – боятся стать героями очерка. Успокойтесь, девушки! Я не смешиваю работу и личное.
– Слышала, Тина? Мы не работа! Мы личное. Это радует.
Тина рассеянно улыбнулась. Признание Федора ее поразило, что и говорить, но сейчас все ее внимание было отдано сидящей напротив парочке. Смотреть на Улю и Глеба было переживательно, как в кино.
Вот Глеб наклоняется к соседке, их плечи соприкасаются. Уля не отодвигается – она теснее льнет к его плечу.
Вот она говорит что-то Глебу, прикусывает губу и легко краснеет. Их взгляды продолжают тайный разговор. Сейчас Уля и Глеб – пара инопланетян. Они находятся в своем мире, куда ей нет доступа, и беседуют на своем языке, которого она не понимает.
Тина прислушивалась к себе. Она так устала от переживаний, что стала словно замороженной.
И хорошо! Иначе ей было бы сложно пережить этот день. Все ее чувства стали бесцветными, как слабо разведенная в воде акварель. Вот он, зеленый, цвет ревности… Нет, сейчас она не испытывала острой ревности. Ярче всех в этом мареве эмоций было любопытство, приправленное легкой грустью. Тина даже ей наслаждалась.
Тем временем Глеб расспрашивал Ульяну о ее интересах, и Ульяна взялась рассказывать ему о том, как очистить помещение от негативной энергии.
Девушки в ее офисе повально увлеклись этой модной методикой. Они верили, что она поможет им установить на работе позитивную атмосферу и добиться повышения оклада. Они рассыпали по кабинетам соль и подметали ее полынными вениками, развешивали на кондиционеры колокольчики и расставляли на столах банки с ароматическими маслами.
Раньше Глеб, как и другие парни из офиса, злился и ругался, когда вытряхивал из клавиатуры соль, и утверждал, что его тошнит от запаха розового масла. В разговорах с Тиной он называл энергетическую чистку «придурью». Но теперь он внимательно слушал Улю, согласно мычал и кивал в нужных местах.
Впрочем, Тина заметила, что глаза у него стали остекленевшие, как бывало в школе на уроки истории, когда учительница бубнила даты и события.
«Сложно у него идет поиск точек соприкосновения с Улей...»
Когда Уля сделала паузу, Глеб внезапно обратился к подруге:
– Тиныч, помнишь, твоя бабушка тоже энергетику в квартире чистила? Принесла тебе бутылку лавандового масла. Оно неплохо пахнет, конфетками.
Уля нахмурилась.
«Глупый, зря он это вспомнил! – подумала Тина. – Уле неприятно, когда он напоминает ей о нашей с ним дружбе и уделяет мне внимание».
Но Глеб не отставал:
– Тина, ты ничего не ешь и не пьешь! Попробуй вот это красное вино… и правда вкусное! Может, заказать тебе твой любимый гранатовый сок?
Федор услышал и тут же вскинул руку, готовясь позвать официанта. Тина испугалась, что попала в центр общего внимания.
– Смотрите, оркестр вышел! – сказала она громко, чтобы отвлечь мужчин. – Сейчас что-то интересное начнется.
И верно: на эстраде чинно расселись юноши со скрипками, гитарами и флейтами. На табурет у пианино вспорхнула девушка с длинными как у русалки волосами, и растопырила пальцы, готовясь опустить их на клавиши.
– Вы лучше почувствуете вкус и настроение вина, если подберете к нему подходящую музыку. И делать это нужно так же тщательно, как подбирать рыбу под белое вино, а мясо – под красное, – заявил сомелье Лаврентий. – Начинаем вторую часть нашей программы – музыка и вино!
– Самое время, – нетрезвым голосом заметила Диана. – Ух, сейчас спою!
17
При всех ее талантах и красоте Диана была лишена музыкального слуха, поэтому после ее слов Тина приготовилась отвлекать подругу разговорами, если той вздумается завести застольную.
Но обошлось, потому что следующей частью программы стали танцы.
На пятачок перед эстрадой вышел разряженный в пух и прах черноволосый юноша небывалой красоты. Сомелье Лаврентий представил его публике:
– Леонсио Гонсалес, наш хореограф. Он научит вас танцам стран, вина которых мы сегодня имеем честь дегустировать.
Леонсио раскланялся и заговорил о котильоне, венгерских и немецких вальсах, аргентинском танго и о задорном румынском танце жок.
Несмотря на экзотическое имя, Леонсио отлично шпарил по-русски. Вероятно, вне работы его звали как-то иначе, например, Леня, и родом он был отнюдь не из Южной Америки.
– Пока наши официанты разносят французское каберне, мы научимся танцевать котильон. Звуки и движения котильона помогут вам по достоинству оценить аромат и вкус напитка из страны любви! – с чувственной дрожью в голосе объявил Леонсио.
И тут же взялся за дело. Используя уговоры, шутки и комплименты, он вытащил на эстраду несколько упирающихся пар. Хорошенькие от румянца девушки хихикали, мужчины с тоской поглядывали на столы, куда начали подавать горячее.
– Федор, позволишь пригласить твою дочь? – церемонно обратился Глеб.
Федор благосклонно кивнул.
– Ульяна, не откажешься потанцевать со мной? – галантно продолжил Глеб.
– Какие политесы, прям как в историческом сериале! – умилилась Диана.
Ульяна с готовностью поднялась. Глеб за руку отвел ее к остальным парам, которые умело расставлял Леонсио, попутно объясняя правила. Затем хореограф обежал глазами зал, расцвел, заметив Диану, и упругой походкой приблизился к их столику.
– Составите мне пару? – попросил он, обжигая Диану взглядом черных как ночь глаз.
– Да запросто! – обрадовалась Диана и резво выскочила из-за стола.
Заиграла музыка. Хореограф начал показывать движения и командовать, Диана отлично ему подыгрывала, хоть и не всегда в такт.
Тина смотрела на них и восхищалась.
– Может, и мы потанцуем? – предложил Федор. – Только я не умею. Вальс могу изобразить, но партнерше нужно будет беречь ноги.
– Нет, спасибо, я тоже не умею, – быстро отказалась Тина, а потом внезапно призналась: – Но хотела бы научиться. Они здорово танцуют, правда? Так романтично! Как в любовном романе Джейн Остен…
Она вздохнула.
Лилась нежная и торжественная музыка, танцоры сходились и расходились, ступая на цыпочках и изящно приседая, элегантно склоняли головы, улыбались друг другу; только Диана, раззадоренная пылкими взглядами хореографа, время от времени прыскала в кулак. Но это не портило общего впечатления.
