Алина Политова - Серпантин
столе страшно раздражало, мешало сосредоточиться, поэтому он нервным движением
смахнул весь этот мусор на пол и с чувством глубокого удовлетворения вновь
уставился на экран. За три дня скопилась масса сообщений в почтовом ящике,
которые следовало как можно быстрее прочитать и, по возможности, ответить. Эта
рутина позволяла всегда снять то раздражённое состояние, в котором Эльдар каждое
утро поднимался с постели, но только не на этот раз.
Первое сообщение было от Вадьки Коршунова.
" Расул, у тебя что, крыша поехала?! Какое зомбирование, мальчик, очнись! Мой
совет — найди себе симпатичную девку и проведи с ней активную беседу по поводу
её нравственной чистоты. На утро в башке твоей всё станет тип-топ. А эти твои
изыскания скоро из тебя самого сделают фанатика. Крепко жму лапу. В.К."
Быстро пробежав глазами это сообщение, Эльдар недовольно поморщился. Коршунов,
как и сам Эльдар, в студенческие годы входил в организованный студентами кружок,
называемый ССП. Никто толком не знал, что означает эта аббревиатура, но один из
ушлых членов ССП расшифровал это как Союз Свободных Психов. Так повелось, что
"психами" становились только наиболее одарённые из студентов, хотя немаловажным
считалось и наличие чувства юмора. "Психи" устраивали диспуты на разные спорные
темы, обнажившиеся в то смутное время, и пытались найти какую-то свою истину в
том обилии информации, которая свалилась на неокрепшее сознание толпы после
падения железного занавеса. Заседания ССП всегда проводились в обстановке
строгой секретности, никто из непосвящённых не должен был знать о решениях и
выводах, к которым приходили "психи", что придавало членам организации некую
таинственность и заставляло их чувствовать себя избранными.
После окончания университета большинство "психов" продолжали поддерживать между
собой отношения, сначала по телефону, а позже через интернет, успевший за
последние пару лет окинуть плотной сетью Корнаут.
Заинтересовавшись случаями религиозного фанатизма, Расулов немедленно поделился
своими сомнениями с несколькими "психами", послав им электронные письма, и вот
теперь читал их ответы на своём компьютере, начиная уже жалеть о своём
неразумном поступке. Конечно, прошло уже несколько лет и друзья его,
отличавшиеся некогда гибкостью мышления, превратились в степенных прислужников
ортодоксальной науки, но он всё-таки надеялся, что получит от них совет, а не…
Послание от Игоря Совенко было почти копией ответа Вадьки:
" Эльдар, всё это очень интересно. Может получиться отличный триллер, хотя тема,
прямо скажу, избитая. Впрочем, дерзай. Напишешь книжку, пришли экземплярчик,
буду рад. Кстати, если ты всё это серьёзно, то ты просто, извини за выражение,
дурак. Очень надеюсь, что у тебя хватило ума не посылать эти бредни Корнееву. Он
от души посмеётся. Ладно, счастливо! Жду в гости. Игорь С."
Эльдар нервно забарабанил пальцами по крышке стола. Ярость металась внутри него,
как раненая птица. Ещё парочка таких дружеских напутствий — и он точно сделает
какую-нибудь глупость. Швырнёт пепельницей в окно, или вдребезги разобьёт
чёртову клавиатуру, или…
Корнеев… В университетском ССП Славик Корнеев был негласным лидером. Вовсе не
из-за каких-то там душевных качеств или умения повести за собой народ, нет.
Просто Славик был гением. В прямом смысле этого слова. И когда несколько дней
назад Расулов рассылал электронную почту, больше всего его волновало, что
ответит Славик.
Собрав все свои эмоции в кулак, Эльдар быстро принялся пролистывать забитую
рекламой электронную почту.
Нет, от Корнеева ничего не было.
Что ж, отсутствие информации это тоже своего рода информация. Порой очень
красноречивая. Если Корнеев не удосужился прислать даже строчку, это могло
означать только одно. Гипотеза Расулова — полный бред.
Эльдар прикрыл глаза, и устало откинулся на спинку стула.
Захотелось курить.
Он поднял с пола пачку сигарет, которую недавно смахнул вместе с бумагами,
зажигалка валялась там же.
Сделав первую затяжку, он почувствовал, как напряжение понемногу начинает
спадать. "Если я не успокоюсь, с иронией подумал он, то к концу дня обязательно
кого-нибудь убью".
Эта мысль, как щелчок тумблера, повернула что-то в его голове, и он вздрогнул.
Ну конечно! Вот откуда это дурацкое взвинченное настроение с утра! Вчера он
полночи промаялся, пытаясь заснуть. После разговора с Геркой Тимченко в голову
весь вечер лезла всякая чушь, а перед сном, конечно же, вспомнился тот
злосчастный денёк из осени восемьдесят второго…
Чтобы не думать о том, что тогда произошло, Эльдар посреди ночи поднялся, взял
бумагу и ручку и начал писать. Он и сам не мог понять, почему не воспользовался
компьютером. Почему-то показалось кощунством набирать её имя на клавиатуре и
видеть холодные электронные слова на экране. Нет, только своей собственной
рукой, буква за буквой…
Вспомнив это, Эльдар наклонился и среди вороха бумаг нашёл несколько листков,
исписанных его мелким почерком. Несколько листков дорогой глянцевой бумаги,
которая уже несколько лет валялась зачем-то у него в столе и теперь вот
пригодилась.
Невидящим взглядом уставился он на свою рукопись. Зачем, зачем он написал обо
всём этом, что за блажь пришла ему в голову! Неужели только это бесконечное
повторение её имени, спрятанного за нелепыми нежными словами, могло отвлечь его
от того страшного осеннего дня…
Эльдар со вздохом положил рукопись перед собой. Странное дело, он почти не
помнил того, что так лихорадочно выводила его рука прошлой ночью. Но ровные, как
строй маленьких солдатиков строчки, настойчиво манили его взгляд, будто
затягивая в это непонятное путешествие в его память…
"Евгения, милая, здравствуй.
Это письмо для тебя, хотя я не знаю, прочтёшь ли ты его когда-нибудь. И, может,
для меня тоже. О нас. Потому что сейчас ночь, и мне одиноко, как никогда. Такое
чувство, будто весь мир уснул, и я остался совсем один. Сумасшедший, который
мечется, борясь с бессонницей и воспоминаниями о тебе.
Евгения… Можно, я пока буду называть тебя так? То, другое, твоё настоящее имя
слишком ранит меня. Откуда оно вообще взялось, ты не помнишь? Кажется, Герка
назвал тебя так. И почему Герка стал Геркой? Он же всегда был Жориком. Наши
