Дженнифер Руш - Возрожденный (ЛП)
— Извини, — пробормотал я, — Я не хотел.
— Мне лучше уйти, — сказала она.
— Да, так будет лучше, — согласился я.
Я поднял ее и расправил ее футболку.
— Извини, — повторил я. Я не знал, как объяснить это воспоминание, так что даже не пытался.
— Все хорошо, — она направилась к двери. Я проследовал за ней вниз и довел до самого тротуара.
— Провести тебя обратно до клуба? Или может вызвать такси?
Она отмахнулась:
— Все будет хорошо. Было приятно познакомиться с тобой, Элайджа.
Она произнесла это "Элайджа" так, словно знала, что это не мое имя.
— Мне тоже.
Она подошла и поцеловала меня в щеку, улыбка играла на ее губах. И когда она ушла, исчезнув в темноте, до меня дошло то, что должно было дойти еще в комнате отеля. Я бы заметил это, если бы не был так мертвецки пьян.
Выражение ее лица, когда я почти уронил ее на пол. В нем не было страха. Не было паники. Не было шока. Не было ничего, что должно бы было быть.
Никаких эмоций.
Ей совсем не было страшно.
Глава 12
ЭЛИЗАБЕТ
Когда я вошла в Бар и Гриль "У Мёрва", спустя два дня после моего срыва, у меня было чувство, что каждый взгляд направлен на меня, поэтому я старалась никому не смотреть в глаза.
Мои щеки и шея покраснели, мне хотелось провалиться на месте. Мерв был в своем офисе, подсчитывал расходы. Он мог бы найти мне замену.
Но я подумала о том, каково будет провести все лето в кровати, расстраиваясь из-за мыслей людей обо мне, и решила, что это гораздо хуже, чем ловить взгляды.
Когда Хлоя нашла меня, мы отправились в комнату отдыха.
— Я так рада, что ты вернулась.
Она села в одно из металлических раскладных кресел и потерла виски.
— Я не смогла бы пережить без тебя еще один день.
— Ты выглядишь не очень, — сказала я.
Она отмахнулась. — Простая головная боль. Это все из-за этого места.
— Так, — я посмотрела ей в лицо, — каждый говорит о том, что случилось той ночью?
— Это важно?
— Да.
Стул скрипнул, когда она отодвинула его и встала cо мной лицом к лицу.
— Это не важно! Просто держи нос к верху и помни, что ты лучше половины неудачников, работающих здесь, включая меня.
Я рассмеялась и почувствовала себя в миллион раз лучше.
— Спасибо!
Она потрепала меня по плечу:
— Я думаю, ты также будешь счастлива услышать, что у нас здесь был парень, который спрашивал один из твоих столиков. И когда я сказала, что тебя еще нет — он сказал, что подождет.
Она заиграла бровями:
— У кого-то могут быть большие чаевые!
Она пустилась вприпрыжку, ее серьги подпрыгивали вместе с ней.
Забросив сумку в шкафчик и повязав передник, я вышла в зал, что бы увидеть, кто же обо мне спрашивал. Я увидела темноволосого парня, сидящего спиной ко мне в кабинке четырнадцать.
У меня свело живот.
Я точно знала, кто это был.
Я обошла столик, держа блокнот в руке.
— Здравствуйте, доктор Седвик.
— Элизабет!
Он немного повернулся внутри кабинки, что бы оказаться ко мне лицом. Он не был в обычной для него одежде доктора.
Вместо этого он был одет в спортивные шорты и голубую футболку. На мой взгляд, он был молод для врача, но Агги рекомендовала его, и я доверяла ее мнению. В чем-то она была права — доктор Седвик не был обладателем монотонного докторского голоса, в отличие от моего предыдущего врача.
Он не просто кивал и записывал, кивал и записывал. Наши сеансы были больше похожи на беседы, и я начала думать о нем, как о друге спустя пару месяцев.
Но, это не означало, что я была счастлива увидеть его. Особенно сегодня, спустя два дня после срыва.
— Агги позвонила вам, не правда ли? — спросила я.
Доктор Седвик держался легко и непринужденно, раскинув руки.
— Что парень не может пообедать без какой-либо другой причины, кроме той, что он проголодался?
Я нахмурилась, не купившись на это.
— Хорошо, — он поднял руки, в знак поражения. — Да, она мне позвонила. Но, я здесь не по работе. Я просто зашел с дружеским визитом. И я не против подкрепиться бургером.
— Хорошо, — начала я, пытаясь подавить улыбку, — Я рекомендую бургер с беконом. Он вкусный.
Он приподнял брови:
— Да? Тогда я его и попробую. С Heineken (нидерландская пивоваренная компания, крупнейшая в стране), пожалуйста.
— Пиво до полудня? Мой врач не одобрил бы этого.
Он хмыкнул:
— Скажи своему врачу, что я обещаю выпить только одну бутылочку.
Я поспешила в бар, что бы отдать заказ на напиток. Мое сердце заколотилось о ребра, когда я увидела Эвана за барной стойкой. Он не должен был работать сегодня. У него были смены в следующие два дня, что послужило причиной того, что я вышла на работу сегодня.
Я так и застыла там, посреди ресторана, и стояла так долго, пока Эван не заметил меня и его взгляд не смягчился. "Иди сюда" — прошептал он одними губами и толкнул напиток вдоль барной стойки женщине сорока с небольшим лет, которая благодарно присвистнула в ответ.
Я подошла к краю бара и остановилась. Мой желудок скручивало в узлы. Ладони вспотели.
— Эй, — сказал Эван и подошел поближе. — Как ты?
Чувство неудобства и смущения заставило меня смотреть в пол, на мои белые конверсы, испачканные со всех сторон. Я не могла винить Эвана в своем побеге. Но я хотела убежать.
— Лиззи? — позвал он
— Все хорошо, — ответила я быстро и прочистила горло, пытаясь проглотить подступающий ком. — Я в порядке.
Он склонил голову набок и вздохнул.
— Ты уверенна? То... что случилось... я что-то не то сделал? Я продолжал думать об этой ночи и том, что я мог сделать, что заставило тебя... Я не знаю. Прежде всего, я не должен был оставлять тебя одну посреди леса. Прости.
Я взглянула на него. Лицо Эвана выражало неподдельную тревогу. Ни намека на насмешку.
— Это не твоя вина, — ответила я. — Правда.
Это я облажалась.
— И, тем не менее, — он потянулся и положил руку на мое плечо, легонько сжав его. — Если тебе нужно поговорить или что-то еще — я рядом. И всегда буду.
Я втянула воздух. Не так я представляла себе эту беседу. По правде говоря, я не ожидала, что эта беседа вообще состоится.
Напряжение в моей спине спало и плечи расслабились.
— Спасибо, Эван. Это многого стоит.
Уголок его губ приподнялся.
— Не-а. Мы друзья. Это то, для чего они и нужны.
Сможем ли мы когда-то быть кем-то большим, чем друзьями или может мы уже больше, чем друзья? Я так сильно хотела об этом спросить, что практически могла чувствовать вкус слов на моем языке, таких сладких и соленых одновременно, наверное самых лучших слов и самых худших слов, которые можно произнести.
