Анастасия Майдан - Ещё не поздно
И все же была, не была.
Я уже было дотронулась до дверного замка, как до меня донесся смех. Боясь увидеть то о чем я думаю, я на ватных ногах обогнула дом, и встала напротив ворот, ужаснувшись от увиденного.
Слишком много потрясений на сегодня. Слишком много.
Женщина, точная копия мамы, держала на руках мальчика лет семи и кружила его, радуясь вместе его смеху. Неподалеку от этой картины, стоял мужчина лет пятидесяти, покуривая сигарету, любящими глазами наблюдая за весельем на поляне.
Я слышала хрип, не понимая, что это я. Слезы лились рекой. Прикрыв рот ладонью, я упала коленями в снег.
— Соня, прекращай его баловать. Артем теперь не отстанет от меня.
Женщина по имени Соня, улыбнулась мужчине:
— Ты его отец, он обязан приставать к тебе.
Господи…
«Мы сами виноваты в предательствах, из-за слабости наших характеров» — мелькнули в памяти слова Андрея. Как же он иногда бывает прав.
Я засмеялась, с трудом сдерживая слезы. Моя жизнь дерьмо!
— Как глупо, — прошептала я, всматриваясь в задний дворик. Что ж. Делать мне здесь больше нечего. Положив у калитки заднего дворика шкатулку, когда-то подаренный мамой, я в последний раз улыбнулась, человеку, подарившей мне жизнь.
Девушка скрылась, не увидев, как к забору подошла женщина, подняла шкатулку и посмотрела вслед…
Осторожно, стараясь не создавать шум, я прошла в кухню.
Приехав на такси в особняк, я удивилась, что во всем доме горел свет только в кухне. Может что-то случилось? Но, ни одна из догадок не шла в сравнение с тем, что представилось моим глазам. Я была очень удивлена и замерла у входа в кухню, наблюдая за сказочной картиной.
Андрей в майке с неизвестными надписями и пижамных штанах, с собранными в косу волосами, пек пирог вместе с дочуркой. Они так были увлечены своим занятием, что не заметили моего присутствия. Прислонившись плечом о косяк двери, я с трепетом наблюдала за Минаевыми. Оба перепачканные сверху донизу мукой, смеясь, посыпали шоколадной крошкой пирог. Лена, показав язычок папе, запустила в него мукой. Тот засмеялся, назвав дочку маленькой проказницей, и не остался в долгу. Таким Андрей: счастливым и веселым, был только рядом с дочерью. И мне подумалось — почему Андрей не может быть таким и со мной?
Ужаснувшись подобной мысли, я намереваясь было уйти, оставив Минаевых наедине, как богатый оттенками голос остановил меня:
— Подглядываете, Сабо? Что же вы стоите в дверях, как дерганная, проходите.
Дерганная? Да я трясусь от страха. Из-за тебя.
Андрей, щелкнув девочку по носу, приказал уйти ей к себе в комнату.
— Но, папочка…
Прекрасно. Снисхождения в присутствии дочери не ожидается. Я влипла.
— Иди. Наверх.
Неизвестно откуда в кухне появилась Алевтина Сергеевна, беря малышку на руки. Лена потянула маленькие ручки к папе, но он был непреклонен. Зеленые глаза полностью сосредоточены на мне.
— Итак, — начал он, когда в кухне мы остались одни, — вы ничего не хотите мне сказать?
Я подняла одну бровь:
— Извините.
Андрей с тем же бесстрастным выражением лица, открыл духовку, вытащил противень с тортом (не пирогом как мне показалось вначале) и сунул туда второй. Они испекли два торта? Впечатляет.
В нос ударил запах меда. Рот набился слюной.
Продолжая удивлять, Минаев положил вилку себе и мне, нарезал медовый торт с шоколадной крошкой на ровные пять кусков.
— Хватит на меня затравленно смотреть. Я лучше съем торт, чем вас.
А жаль. Я была бы не против.
— К сожалению, я умею готовить только торты и не так часто, поэтому угощайтесь. Пока Лена все не съела.
— Вы умеете готовить?
— Удивляет? — он пустил в рот приличный кусок.
— Нет, — осторожно начала я, не решаясь отведать медовый торт, — просто ты не кажешься человеком, умеющий готовить. Кричать — да, но не готовка.
— Тебя удивит, сколько я умею разных вещей, — от меня не ускользнула двусмысленность слов.
Я смело подалась вперед.
— Например?
Он тыкнул в мою сторону вилкой.
— Ешьте, пока не остыло.
Невозможный. Консерватор. Я так ему и сказала, на что он засмеялся. По крайней мере, блеснули зубы.
— Где вы пропадали три недели? — спросил он, зная, что я не отвечу.
— Извините.
— Вам не приходило в голову, хотя бы оповестить меня о бесплатном продлении отпуска?
Ой-ой. Кажется, он чертовски зол. Откусив большой кусок тортика, я запила его водой из графина. За всем этим баловством Андрей наблюдал, нахмурив брови.
— Полагаю, ответ — нет.
— Если я отвечу, что две недели напивалась до потери сознания?
— Ха.
Я даже обиделась.
— Не верите?
— Как бы тебе объяснить. — Минаев пустил в ход еще один большой кусок. И как мужчины умудряются так много есть? — Ты не похожа на пропоек.
— А вы знакомы со многими пропойками?
— Язвы в тебе не убавилось, — засмеялся Андрей. — Так, где тебя носило три недели?
Андрею не удалось скрыть любопытство под тенью сарказма. Я даже подавилась от услышанного.
— Опять за свое?
Зеленые глаза коварно сверкнули.
— Не оффять а сфофа, — проговорил Андрей с набитым ртом.
— Не оффять а сфофа, — фальцетом повторила я, — сами кладись тайн и знаний, а от меня требуете все рассказать. Играете нечестно.
Прожевав. Андрей ответил:
— Мир сам по себе не честен. И я жду.
— Я спешила домой не за тем, чтобы меня допрашивали.
Минаев забавлялся:
— Домой?
— Послушайте, почему бы вам не уйти спать или не заняться своими темными делишками. Отвалите от меня.
Он и бровью не повел.
— Может, ты мне интересна.
Глупость.
— Ха.
Или нет.
Андрей подался вперед, так что наши носы соприкасались.
— Почему удивляет подобная мысль?
Стараясь не подать виду, что я буквально таю от его близости, смело парировала:
— К парню, которому я улыбалась сидя в туалете, любуясь на плакат. Пуская слюни и вея призрачные мечты быть рядом с темноволосым красавцем, храня под подушкой вырезки газет с его фото — увольте!
Андрей буквально заржал.
— Смейтесь, садист.
Смеясь, Андрей встал, подошел к плите, вытащил третий пирог. В нос ударил удивительный аромат: смесь меда и шоколада. Аромат, наполненный страстью и загадочностью. Сразу назрел вопрос:
— Когда вы научились готовить?
Он поднял изящную бровь.
— Торт, когда вы научились печь торты?
Я не заметила, как оказалась рядом с Андреем. Мой взгляд неосознанно пробежался по сильным пальцам. Сильные загорелые руки, широкие плечи, темные длинные волосы, заплетенные в косу. Боже, как я желала пропустить их сквозь пальцы, почувствовать их шелковистость, вдохнуть их запах. Моя рука неосознанно потянулась к резинке. Андрей проследил за мной взглядом, увидел, где мои пальцы, но ничего не сказал. Его дыхание участилось. Я испугалась увидеть страх и злость в зелени его глаз. Помня о его реакции на мои прикосновения в первый день встречи, я боялась нарушить между нами… Что?..
