Эльмира Битаева - Шанс (сборник)
Обзор книги Эльмира Битаева - Шанс (сборник)
Эльмира Битаева
Шанс
Моим самым дорогим – маме, папе, Карине и Дианке
«Когда же мы встретиться сможем?»
«Не знаю». – «Ты занята?» – «Да…»
Он думал: оглянется всё же.
Да где там! Знать, слишком горда.
Тонка, как серебряный месяц,
Светла, точно свет из окна.
Кто знает, быть может, раз десять
В душе оглянулась она.
«Горянка». Расул Гамзатов
Кружева
Пять утра.
Зевая, я поднялась, стала готовиться к намазу.
Омовение. Струя воды тонкая-тонкая, чтобы шумом не разбудить спящих в доме. И движения быстрые, ловкие под тихий шепот молитв.
Выйдя из ванной, я оделась, накрыла темные волосы платком и ступила на маленький коврик. Выпрямилась, опустила взгляд.
Еще в детстве бабушка рассказывала, что во время предрассветной молитвы, маленькие ангелы сидят на плечах и молятся вместе с тобой. Эта мысль всегда меня умиляла и именно поэтому я старалась не пропускать утренний намаз, даже когда ложилась поздно.
В конце молитвы, когда я вставала с колен, было самое время попросить о чем-нибудь Аллаха. И каждый раз я задумывалась в нерешительности. У меня было все, что только можно было пожелать. И обычно я просила у Всевышнего здоровья родителям или мира семьям. Но в это утро я вдруг прошептала, держа перед собой руки:
– Аллах, пожалуйста, пошли мне ангела! Маленького, доброго. Не навсегда, а совсем ненадолго. Пожалуйста, мне бы только его увидеть!
После этого, я переоделась и спустилась на кухню.
Жили мы неплохо, в отдельном двухэтажном доме, правда, далеко от центра города. Хотя считать подобный факт недостатком было сложно, учитывая спокойствие и тишину окраинных районов. У нас был свой сад, где росла клубника, место для машин папы и брата, уголок для собаки и дворик из плитки, где стоял мангал и висела качающаяся деревянная скамья. Весной, с первым солнцем, я клала поверх досок толстое одеяло и качалась днями напролет. А летом – спала и ночью.
Семья наша небольшая: родители и мы с братом. Небольшая для Дагестана – даже в семьях моих друзей и знакомых было трое, четверо, а иногда и пятеро детей. Да и мне часто не хватало сестры. Брат давно перестал играть со мной в пинг-понг и после окончания школы доску для настольного тенниса, убрали в сарай. Туда же ушли баскетбольное кольцо и розовый кукольный дом, который я периодически доставала и вытирала от пыли.
Ближе к шести за воротами послышался знакомый громкий голос:
– Молоко!
Я взяла с полки мытые бутылки и купила сразу три литра.
Стоило мне вернуться, как на запах прибежала кошка и стала тихо мурлыкать и умываться у моих ног. Я отлила ей немного в миску, а оставшееся вскипятила, подсыпала манную крупу и налила собаке.
Разобравшись с животными, я переходила на людей. С мамой все было просто – на завтрак она пила зеленый чай с медом и ничего больше. Папа любил вставать попозже и требовал разогреть оставшийся с вечера ужин. А вот брат ждал чего-то свежего и горячего каждое утро.
Я сделала омлет и сырники, чтобы был выбор. И с чистой совестью стала готовиться к обеденному зачету в мединституте.
Через два часа донесся звук будильника сверху. А минутой позже со второго этажа, будто лебедь, упала белая рубашка.
– Погладишь? – сонно выглянул Артур. – Только быстро.
– Ладно… Есть будешь?
– Угу, поставь чайник.
Я закрыла учебник и стала прокручивать в голове все то, что мне удалось усвоить за эти два часа. Гистологию я не любила.
Собравшись, брат наспех выпил со мной чашку чая и вышел открывать ворота.
– Подвезешь после занятий? – спросила я, выходя за ним.
– Во сколько?
– В два.
– Хорошо, позвони заранее, – легко согласился он.
– В ателье, – добавила, я смутившись.
Артур недовольно открыл машину:
– Что это тебе все неймется?
– Ну пожалуйста! Я девочкам обещала…
– Отцу это не понравится.
– А мы можем… и не говорить.
Он мрачно на меня посмотрел и повторил, садясь за руль.
– Позвони заранее.
– Спасибо! Артур…
– Придержи ворота, – перебил брат и дождавшись пока я прижму железную ручку к стене, быстро выехал на улицу. – Удачи тебе, на зачете.
Я улыбнулась ему вслед.
* * *Зачет я сдала с первого раза и радостно вышла к дороге, дожидаться Артура.
Проходящий мимо парень с усмешкой сорвал мою сумку и, забросив себе на плечо, стал ходить вокруг столба.
– Ты что, вообще что ли?! – возмутилась я. – Верни быстро!
Немного меня позлив, он все же вернул сумку и пошел дальше.
«Дикарь», – подумала я, уже куда менее радостно.
В тот же момент рядом остановилась серая затонированная машина.
– Кто это был? – строго спросил брат, глядя на удаляющегося парня.
– Дурак какой-то. Просто увидел, что я одна…
– Не увидел бы, если ты отошла, а не стояла прямо у дороги.
– Но я только подошла…
– Садись.
Чувствуя себя полной идиоткой, я села в машину и закрыла за собой дверь.
– А почему мы повернули в сторону дома? – встревожилась я.
– Потому что мы едем домой.
– Ты обещал!
Артур молча ехал дальше.
– Пожалуйста, Артур! У меня так мало времени до показа, а коллекция не готова. Там еще шить и шить.
– Пусть шьют без тебя.
– Они и так шьют! Но модели платьев придумала я! Мне очень нужно их закончить. Правда… очень нужно.
Уговорить его у меня не вышло. Мы вернулись домой и я в слезах скрылась в своей комнате.
– Что случилось? – испугалась мама.
– Зюма рвется стать портнихой. Объясни ей, что это стыдно.
– Стыдно работать и ненавидеть свою работу! – крикнула я, распахнув дверь.
– Не болтай много, – оборвал он.
– Ты завидуешь мне! Тому, что у меня есть любимое дело! Вот и бесишься!
– Зумруд! – прикрикнула мама.
Сжав ручку от бессильной злости, я опустила голову и закрыла дверь. И так позволив себе слишком много, я грустно села на ковер и набрала смс-ку: «Сегодня не приду». День был испорчен.
Когда Артур уехал, мама требовательно постучала ко мне и объявила, что вечером будут гости. Пришлось идти подметать двор, а потом лезть в сарай за пароваркой.
Заметив мое угрюмое лицо, мама пригрозила рассказать отцу. Но была пятница, после работы папа заходил в мечеть и возвращался поздно, поэтому бояться мне было нечего.
– Устроили ее в такой престижный ВУЗ, а она… Неблагодарная!
– Лучше бы дали мне поступить туда, куда я хотела!
– В Политехнический?! И работать всю жизнь швеей? Это сейчас ты такая смелая, когда тратишь наши деньги! А попробуй заработать сама. Попробуй, попробуй, – сердито повторяла мама.
* * *Вечером к нам пришли два папиных друга – Гаджи с женой Заремой и Магомед с Аминат. Я знала этих людей с рождения, но все равно ощущала неловкость в их присутствии.
Мы накрыли стол во дворе, под навесом, так как обещали дождь. Папа жарил шашлыки на мангале и мужчины стояли рядом, громко говорили. Женщины сидели чуть дальше, за столом, и болтали о своем, житейском.
Я убиралась на кухне и сквозь окно слышала каждое их слово.
– А с Зюмой что? – поинтересовалась Аминат. – Я ее и не видела.
– У себя, наверное… – вздохнула мама. – Совсем замучила нас с этим конкурсом. В Москву хочет ехать.
– А Ахмед что говорит?
– Против, конечно…
Женщины помолчали.
– Может, замуж ее? – предложила Зарема, подумав.
– Нет, не хочу пока. Маленькая она, первый курс заканчивает. Пусть учится спокойно…
Но не успела я облегченно перевести дух, как Зарема продолжила:
– Племянник мой, сын Шамиля, университет в этом году оканчивает. Золотой мальчик, на моих глазах вырос, жалко будет, если чужим достанется. На Гагарина родители ему квартиру купили, в новом доме. Работает, на машину копит. Таких ребят нет, сразу уведут.
– Нет, рано, рано…
– А я говорю – пора. Да и что мы теряем? Пусть познакомятся, дальше посмотрим. А Артуру, кстати, в этом году свадьбу играете?
Мама опять вздохнула:
– Нет, отложили до следующего. Работает, он, работает…
– А может, невеста не нравится?
– Да вы что! Девочка-кукла! Души в ней не чает. Просто деньги копит…
– Ну если так, то ничего.
Прибравшись, я поднялась к себе в комнату и до полуночи рисовала эскизы всевозможных нарядов. Удачные – разложила на подоконнике, а остальные убрала в полку. Я обязательно должна была попасть в ателье. И выход был один – соврать.
* * *Есть в Махачкале удивительная улица. Или она волшебная только для меня. Вдоль тротуаров, с обеих сторон дороги, блестят витражи свадебных магазинов. Сменяют друг друга вывески с красивыми названиями, а за стеклами, в тихом ожидании, висят пышные, воздушные платья. Белые, серебристые, золотые. Шелковые, кружевные. Длинные, узкие, с камнями и блестками. И рассмотрев даже все-все платья, невозможно выбрать одно, самое лучшее. Каждое притягивает по-своему.
Проходя эту улицу, я всегда ощущаю себя немного рассеянной. Засматриваюсь по сторонам и становлюсь какой-то задумчиво-медлительной.
