Мэг Кэбот - Принцесса в центре внимания
Бабушка, должно быть, проследила за моим взглядом, так как добавила:
– Ну, само собой, присутствовать будет не меньше трехсот.
Я уставилась на нее.
– Гостей, разумеется.
Я забыла, как дышать. Я была готова на что угодно, чтобы остановить ее. Но как?
– Может, я звякну папе и мы с ним все обсудим?..
– Желаю удачи, – ответила бабуля, ухмыляясь, – он укатил с этой девицей Белльрив, и с тех пор я о нем ничего не слышала. И если он не будет осторожен, то кончит так же, как этот твой учитель математики.
Бабушка, видимо, забыла, что мой папа физически не способен произвести на свет ребенка, вследствие чего я, его внебрачная и единственная дочь, стала наследницей трона Дженовии. Или она все еще не хочет смириться с тем, что я единственная, принимая во внимание, каким неподходящим наследником я оказалась.
В этот самый момент из-под бабушкиного стула раздался странный протяжный стон. Мы обе посмотрели туда. Роммель, бабушкин карликовый пудель, дрожал от страха, глядя на меня.
Я знаю, что с виду страшна, но не до такой же степени, чтобы собака при виде меня впадала в ужас. К тому же я так люблю животных.
Но даже святой Франциск Ассизский вряд ли нашел бы сейчас подход к Роммелю. Бедная собака недавно получила нервное расстройство (что неудивительно, ведь пудель живет бок о бок с моей бабушкой). Шерсть Роммеля начала выпадать, а потом он и вовсе облысел, так что теперь бабушка надевает на него крошечные свитерочки и пальтишки, чтобы пудель не подхватил простуду.
Сегодня Роммель красовался в норковой шубке. Я не шучу. Мех был выкрашен в лиловый цвет, чтобы шубка гармонировала с бабушкиной фиолетовой норковой накидкой. Мне страшно видеть человека в меховой одежде, но в тысячу раз ужаснее вид животного, одетого в мех другого животного.
– Роммель, – вскричала бабушка, – прекрати рычать!
Роммель не рычал. Он стонал. Стонал от страха при виде меня. МЕНЯ!!
Сколько раз за один день можно меня унизить!
– Вот глупое животное. – Бабушка наклонилась и подхватила Роммеля на руки.
Он совсем не обрадовался. Надо полагать бабушкины, бриллиантовые перстни кололи ему пузико. На бедном пуделе нет ни жира, ни шерсти, и поэтому он весьма чувствителен к прикосновению холодных и острых предметов. Роммель принялся извиваться, чтобы вырваться из бабушкиных рук, но она держала его крепко и не выражала ни малейшего желания освободить.
– Ну, Амелия, – сказала бабушка, – мне нужно, чтобы твоя мама и этот… как его там, сегодня же составили список имен и адресов своих гостей, а я завтра разошлю приглашения. Твоя мама, полагаю, намерена пригласить этих своих диких свободных художников, Миа. Но я думаю, что лучше бы они остались на улице вместе с репортерами и туристами, а затем помахали бы руками, когда она будет садиться в лимузин. Таким образом, они не будут чувствовать себя обделенными и никого не смутят своими невообразимыми прическами и неподобающим внешним видом.
– Бабушка, – я попыталась вставить хоть слово, – может быть…
– Так, а теперь взгляни на это платье.
Она держала в руках журнал свадебных нарядов, открытый на странице с платьем от «Веры Вонг». Такую пышную юбку мама в жизни не наденет.
Тут подобострастно встрял Виго:
– Позвольте, Ваше Высочество, мне кажется, вот это больше подойдет.
Он показал на фотографию с таким облегающим платьем от «Армани», какое мама тоже в жизни не наденет.
– Ох, бабушка, это все так мило с твоей стороны, но мама совсем-совсем не хочет устраивать пышную свадьбу. Честно. Категорически не хочет.
– Фи, – отвечает мне на это бабушка, – она захочет, как только узнает, насколько пышной будет эта свадьба. Какой мы устроим великолепный прием! Hors d'ceuvres! Расскажи-ка ей, Виго.
Виго принял важный вид.
– Фаршированные грибные шляпки, спаржа в ломтиках лосося, трюфели в козьем сыре…
– Ох, бабушка, – перебила я его, – она все равно не захочет. Ну как тебе объяснить?
– Ты говоришь ерунду, – отрезала бабушка, – поверь мне, Миа, твоя мама когда-нибудь оценит по достоинству наши усилия. Я и Виго сделаем этот день таким, что она будет помнить свою свадьбу всю оставшуюся жизнь.
Ну, это уж точно.
– Бабушка, – сказала я, – мама и мистер Дж. на самом деле планировали провести церемонию тихо и скромно…
Но тут бабушка посмотрела на меня своим страшным взглядом (а он действительно знаете какой страшный) и произнесла тоном, не терпящим возражений:
– В течение тех трех лет, когда твой дедушка воевал с немцами, я удерживала войска нацистов (не говоря уж о войсках Муссолини) в водах залива. Они наставили пушки на ворота моего дворца. Они пытались проехать на танках по моим аллеям. И ценой невероятных усилий нам удалось выстоять. И теперь ты, Амелия, пытаешься меня убедить в том, что я не смогу заставить какую-то беременную женщину поступить по-моему?!
Да, сложно найти что-либо общее между моей мамой и Муссолини или нацистами. Разве что все они как-то пытались сопротивляться моей бабушке…
Я видела, что в данном случае уговоры вряд ли помогут. Посему я просто махнула рукой и продолжала слушать Виго, зачитывавшего меню. Сообщил он и о том, какую музыку выбрал для церемонии и банкета. Я даже похвалила его выбор фотографа.
Потом они показали мне приглашения, и тут я сообразила:
– Так свадьба будет в эту пятницу?
– Да, – ответила бабушка.
– Так в пятницу же Хэллоуин! – воскликнула я. – А значит, в тот же вечер будет праздник у Шамики.
Бабушка взглянула на меня:
– Ну и что?
– Ну, просто, ты знаешь… Хэллоуин.
– Что такое Хэллоуин? – с недоумением спросил Виго.
Они же у себя в Дженовии Хэллоуин не празднуют.
– Языческий праздник, – ответила бабушка, содрогнувшись. – Дети одеваются в маскарадные костюмы и клянчат сладости у кого попало. Кошмарный американский обычай.
– Праздник отмечают на этой неделе, – добавила я.
Бабушка еще выше подняла нарисованные брови:
– Ну и что?
– Ну, ты знаешь… это же так скоро. Люди – я, например, – могут уже иметь какие-то планы на этот день.
Бабушка проигнорировала мои слова о планах. Раз уж мы заговорили о браках и бракосочетаниях, сказала она, то для меня представилась отличная возможность начать разбираться, какие будут ожидания при дворе относительно моего будущего принца-консорта.
Стоп.
– Будущего кого? – спросила я.
– Консорта, – радостно отозвался Виго, – это супруг правящего монарха. Принц Филипп – консорт королевы Елизаветы. Кого бы Вы ни выбрали в мужья, Ваше Высочество, этот человек станет Вашим консортом.
Я поморгала, глядя ему в глаза.
– А откуда вы знаете?
