Мэри Энджелс - Вселенная любви
Брит провела большую часть утра, изучая окрестности вокруг лагеря, находя разрушения, вызванные яростной бурей. Каньон определенно в чем-то провинился перед Матерью Природой. Не только исчезла маленькая палатка, но даже камни сдвинулись со своих мест – доказательство могущественных сил в этой глуши. Вокруг лагеря появились каменные наносы, образованные потоками, сбегавшими со стен каньона.
И река сильно изменилась. Несколько каменных обломков из дамбы, образовавшей неглубокую запруду, в которой вчера купалась Брит, сдвинулись или все исчезли, так что пруда более не существовало. Но самым потрясающим образом изменился уровень воды. Река стала в два раза шире и мчалась с необыкновенной скоростью и напором.
Где-то около полудня из палатки выбрались наконец Руди и Йоланда и начали слоняться по лагерю. Брит не обращала на них внимания и не подходила к ним. Ей совсем не хотелось оказаться лицом к лицу с Йоландой после вчерашнего скандала. Но в конце концов она решила, что ей все-таки надо это сделать. И надо сделать то, что посоветовал ей вчера Джейк. Извиниться.
Брит с каменным лицом подошла к Йоланде.
– Нам надо поговорить, Йоланда.
Всегда такая уверенная, телезвезда выглядела обеспокоенной и недовольной.
– Мне нечего вам сказать.
– Может быть, но мне есть что сказать вам. Поверьте, мне это нелегко сделать, но я чувствую, что необходимо. Мы вместе попали в беду и должны выбираться из нее общими усилиями.
– Мне казалось, что так оно и было, если не считать нашей вчерашней безобразной беседы.
– Вы правы. Надеюсь, скоро опять все будет мирно, – пообещала Брит и глубоко вздохнула, прежде чем сделать непростое признание. – Я сожалею о нашем споре, Йоланда. Кажется, я была в дурном настроении. Как и вы, я беспокоилась о Фрэнке и была расстроена нашим безнадежным положением. И все равно, я вчера не должна была кричать на вас, и я жалею об этом.
Йоланда секунду смотрела на Брит, потом слегка улыбнулась.
– Ну и я тоже была хороша. – Выражение ее темных глаз смягчилось. – Брит, мне нравятся те, кто умеет признавать свои ошибки. Это требует мужества. Хотите верьте, хотите нет, но я тоже ужасно расстроилась. Я знаю, что со мной нелегко иметь дело; даже Руди мне все время об этом напоминает. Так что посторонним особенно тяжело переносить мой характер. Я темпераментная женщина, и эмоции часто перехлестывают через край. Я просто такова, какова я есть.
– Это не извинение. Каждый может сказать подобное о себе.
Йоланда пожала плечами:
– Кажется, мы не можем понять друг друга?
– Вы ожидаете, что окружающие станут спускать вам все ваши выходки, потому что вы особенная личность? Но сейчас здесь, в каньоне, все одинаковы. До тех пор, пока мы не выберемся отсюда, мы все связаны одной веревкой.
Йоланда с сокрушенным видом села на камень.
– Я помню то время, когда я была маленькой девочкой, в далеком Сан-Антонио. Даже тогда я хотела особого к себе внимания. Требовала его. Наша семья состояла из восьми человек, и все дружно трудились, помогали друг другу. Мне это не нравилось, но я подчинялась необходимости. Так что, видите, я это могу, – она улыбнулась. – У меня просто долго не было практики.
– Понятно, что жизнь в Голливуде избаловала вас, – сказала Брит. – Вы привыкли к тому, что все потакают вам. Я понимаю, что вам сейчас тяжело. Но и мне больше нравится дома, чем здесь. Это не меняет того грустного факта, что мы в настоящее время заперты в каньоне. Все вместе.
Йоланда вертела в руках мокрый лист, подобранный на камнях. Она предположила с негромким смешком:
– Хорошо бы написать новеллу обо всем этом. О нас, о наших спорах и нашем нелепом положении здесь, внизу.
Брит засмеялась.
– Я уверена, вы это сможете.
– Конечно, малышка, – вмешался Руди. – Сделай это. Давай, пиши. Это будет замечательно.
Йоланда переводила взгляд с Брит на Руди и опять на Брит. Ее карие глаза сияли.
– А вы не обидитесь, если я опишу наше приключение с иронией? Я понимаю, что здесь все совсем не смешно. Мы попали в опасное положение. И все же, это может быть забавным.
– Мы вовсе не будем возражать, – честно призналась Брит. – Я думаю, нам понравится раз-другой посмеяться над самими собой. К тому же, мы в последнее время не так уж много смеялись.
– Именно этим я завоевала внимание в своей семье. Мы были очень бедны, и я шутила над нашей нуждой. Мы смеялись, и всем становилось лучше. – Улыбка Йоланды на мгновение словно преобразила ее, маленькую девочку, которая юмором скрашивала нищету. – Если бы у меня была бумага, я бы приступила к делу прямо сейчас.
– Я уверена, что Джейк разыщет что-нибудь подходящее, – Брит кивнула на большую палатку. – К тому же у него есть портативный компьютер. Может быть, он разрешит вам воспользоваться им.
– О'кей, я попрошу его. Хорошо, что мы немного поболтали с вами, Брит. – Неожиданно Йоланда обняла ее.
– Я чувствую себя гораздо лучше, – сказала Брит.
– И я тоже. А теперь как насчет ленча? Мы с Руди проголодались.
Руди покопался в ящике с провизией, который оставил им Джейк, и объявил:
– Есть овсянка и консервированный тунец.
– Руди, давай поищем что-нибудь более аппетитное. – Она позвала его за собой в палатку, где стояли остальные ящики с продуктами.
Брит усмехнулась, зная, что ничего более аппетитного, нежели жареный арахис или лапша, они все равно не найдут.
Испытывая большое облегчение после разговора с Йоландой, она опять забралась в маленькую пещерку, которая служила им с Джейком убежищем от дождя. Это было местечко, вполне подходящее для того, чтобы уединиться здесь с книгой. И с ним были связаны некоторые приятные воспоминания, например, о том, как Джейк прижимался к ней во сне. Она захватила с собой содовую, крекеры и свою единственную книгу.
Брит удивлялась тому, как быстро холодок раннего утра уступает место жаре полдня. Она скинула рубашку Джейка с длинными рукавами и, свернув ее, подложила под голову. Потом стянула его мешковатые джинсы и испачканные носки и, оставшись только в нижней рубахе, вытянула ноги, выставив их на солнце.
Она положила в сумочку книгу прабабушки Бонни, планируя перечитать ее на пути в Лос-Анджелес. К счастью, старая книга пережила аварию, и это сделало ее еще более необыкновенной. Скоро Брит погрузилась в чтение и сразу перенеслась в другую эпоху.
Молодая женщина по имени Бонни против воли влюбилась в красивого индейца по имени Крылатый Нож. Брит так увлеклась историей Бонни, что не заметила, как в лагерь вернулся Джейк.
Так и не сумев сосредоточиться ни на петроглифах, ни на окаменевших обломках, Джейк рано оставил работу. Он думал только о паре мокасин для Брит и о том, как будет примерять их на ее стройную босую ножку.
