Томас Уайсман - Царь Голливуда
Однажды, повинуясь внезапному порыву, он решил повидать дом, где они с Сьюзен жили перед войной. Привратник был тот же самый, который служил у них в те времена.
— Как же я рад вас видеть, м-р Сондорф, — сказал он.
— Этот дом занят, Сэм?
— О, нет, сэр, пустует все время, сэр. Мисс Кейб, о, миссис Сондорф выставила его на продажу довольно давно, но, кажется, в наши дни нет спроса на этот тип собственности.
— Вы не против, Сэм, если я войду посмотрю?
— Ну, конечно, м-р Сондорф, вы имеете на это право. Я надеюсь, что вы найдете все в сохранности. Я сейчас выйду из вагончика и провожу вас туда…
— Не беспокойтесь, я пройду.
Сэм отворил массивные ворота с изображением пальмовых деревьев на чугунной решетке, Александр вошел и начал подниматься по дороге к дому. Как только дом стал виден, на минуту показалось, что там горит свет. Это оптический обман, вызванный солнцем в оконных стеклах. Он улыбнулся. Передний двор без машин казался меньше, чем ему вспоминалось. Когда он подошел близко к дому, то через окно и сквозь собственное отражение увидел блеск золоченых потолков. Внезапно заиграл фонтан в центре переднего двора, выбросив струю изо рта плененного дельфина, которого держал сильными руками мускулистый мужчина. Фонтан вырастал перед Александром постепенно, магически, до высоты дома, и радуга повисла над его верхней частью. Сэм, очевидно, хотел показать, как он все хорошо сохранил. Александр спустился по ступенькам сбоку дома и вышел на террасу, с которой были видны три плавательных бассейна и параллельные ряды фонтанов. Александр вспоминал, что Сьюзен приказывала поддерживать в них различную температуру, чтобы угодить вкусам гостей. Самый ближний из бассейнов заполнялся из искусственного водопада, который сейчас начал брызгать тонкой струей, — это Сэм показывал, в каком порядке он держит дом, затем он включил воду, и она начала стекать между искусственными скалами и валунами и, набирая силу, обрызгивала женские фигуры, оседлавшие морских львов и крылатых морских коньков. Под ними купальщики принимали душ. "Какое тщеславие! — подумал он. — Какими мы считали себя избранными! Он помнил некоторых из гостей; для иных званый обед был равносилен обряду посвящения в рыцари, а вид этих играющих фонтанов и купание в бассейнах были символом богатства, блеска и успеха. Терраса и сады вызывали воспоминание о том, что здесь он принимал какие-то важные решения и, казалось, он может все изменить, не оглядываясь на какой-либо высший авторитет. Здесь он чувствовал уверенность и определенность, ясность цели, такое ощущение безграничности своих сил, и на все это он был действительно способен. Он считал, что у него еще есть немного времени, но оно утекало, подобно песку в часах. "Какое тщеславие!" — снова подумал он.
Этим утром он не осознал, почему ощутил горечь утраты в своем сердце. Была ли эта горечь расставания? Но он знал, что покидает Голливуд и Америку. На минуту мысль о путешествии приподняла его настроение. После этого дня его не видели ни в одном из мест, часто посещаемых большими продюсерами, и о нем начали возникать самые фантастические истории. Большинство из историй были недостоверны, но их рассказывали с большим смаком, потому что они совпадали с легендой о Сондорфе. Первые определенные известия о его местонахождении появились, когда кто-то узнал его среди безымянной группы людей вокруг Джанет Деррингер на фотографии, где она была снята в ночном клубе зимнего казино в Каннах. Это была совершенно случайная встреча; Александр некоторое время снимал дом в Сен-Жан-Кап-Ферра, иногда он ездил в Канны. Джанет обняла его и представила своему третьему мужу, и они все вместе поужинали. Потом они немного выпили, и во время танца она прямо спросила его:
— Почему мы расстались?
И он ответил улыбаясь:
— Не знаю. Я не знаю, почему такие вещи начинаются и почему кончаются. Я только догадываюсь, как они делаются.
Однажды стало известно, что он живет на Ривьере, местная пресса не интересуется им, но время от времени он фотографировался в компании Гарбо, Дитрих или Чаплина. Какой-то репортер случайно вел здесь журналистское расследование, и ему посчастливилось встретиться с Александром, сообщившим, что он планирует создать совершенно замечательную картину по роману Джойса "Уллис" или что-нибудь в этом роде, используя совершенно новую, революционную технику. Может, в действительности он не говорил ничего такого, что ему приписывалось, но так как он и не жаловался, что его неправильно процитировали, то оказался полезным объектом для газетчика, выезжавшего с Ривьеры без сюжета. Во всяком случае, американские журналисты по-прежнему любили о нем писать, хотя он уже не выпускал никакой продукции, но что-то магическое все еще витало вокруг его имени.
Примечания
1
Шесть миль в час соответствует скорости 9,65 км в час. (Здесь и далее примечания переводчика).
2
Элеонора Дузе (1858–1924) — итальянская театральная актриса.
3
1 ярд — 0,914 м.
4
"Граф Монте-Кристо" — первый фильм, снятый в Голливуде. 1908 г.
5
Акр — 0,4 га.
6
1 ярд — 91 см.
7
Никель — монета достоинством в 5 центов.
8
Один фут — 30,48 см.
9
Здесь: плеснуть содовой в виски.
10
То есть солдат США.
11
Кинофильм "Рождение нации" снят в 1915 г. американским режиссером Д.У. Гриффитом.
12
"Вайтаграф" — одна из первых американских киностудий Голливуда; специализировалась на экранизации шекспировских пьес.
13
"Патэ" ("Патэ фрер и Гомон") — французская киностудия, основанная в 1896 г. Патэ и Гомоном.
14
"Байограф", Ай-Эм-Пи (ИМП) — первые американские голливудские киностудии.
15
Гриффитс — Дэвид Уорк Гриффит (1875–1948) — американский режиссер.
16
Чарльз Спенсер Чаплин (1889–1977) — американский актер, режиссер, сценарист, продюсер. Родился в Лондоне.
17
Де Милль (Сессиль Блаунт), (1881–1959), американский режиссер, работал на студии "Парамаунт".
