Дмитрий Веряскин - Дым. Поиск любви
– Здесь народ менее расчетлив, – говорил он, – я бы сказал больше, не расчетлив вовсе, здесь мой сосед всегда придет мне на помощь, его двери, как и мои всегда открыты. Здесь я могу подарить обычную десяти рублевую зажигалку, и он не воспримет это как обиду, а в ответ подарит барана. Ничего смешного!
– Зажигалка, на барана, не плохо, – улыбаясь, говорил я.
– Зажигалка, это фигурально, не важно что.
– А что важно? – спросил я.
– Важно как. Люди не научились притворяться, здесь совсем другая культура. Здесь, я бы сказал, всё по-настоящему. Мне кажется, здесь у нас больше энергии, меньше медиа, люди менее подвержены ее влиянию, они не отдают всю психическую энергию людям экрана и страниц газет. Здесь у нас жизнь в дыму, и он не дает опустошить нас, – закончил он, улыбаясь.
– Что за дым? – спросил я.
– Марихуаны, – смеялся он, – конечно, это мое личное мнение, но он, как мне кажется, делает людей миролюбивее и больше. Курят тут все, а если человек даже и не курит, все равно становиться частью позитивно настроенной массы. Кстати хочешь курнуть?
– Может после работы? – предложил я.
– Можешь после работы, я курну сейчас, чувствую поточность времени.
– В смысле? – не понимал я.
– Ты вообще курил?
– Конечно, редко, мне больше нравиться скорость.
– А мне нет, жил в Питере, тоже жрал колеса, фен, сейчас понял, это не мое, мне не нравиться жизнь в режиме перемотки. Гашиш замедляет ее, события вокруг перестают быть фоном, можно уловить любую мелочь, которая в действительности окажется огромной и важной. Тому наглядный пример моя жена, всё благодаря дыму, будь я пьян? Сейчас не было бы наших малышей и нашей, я считаю, самой счастливой семьи на земле. Все дым! Он мне помог заметить ее.
– В каком смысле, помог заметить?
– Смысл в том, что если бы не гашиш, под которым я был в тот вечер, вероятно, мы бы переспали и разбежались в разные стороны. В тот вечер, как сказать.? Я как будто отодвинул сексуальное влечение и заглянул вглубь ее. А там! – он улыбнулся, – моя родная, маленькая девочка!
Он смеялся, шокируя меня откровенностью. По сравнению с ним я был более закрыт для окружающих, не говоря уже о первовстречных людях, с которыми я был короток, а он! Знает меня несколько часов, и мы говорим как знающие друг друга сотни лет.
По дороге в офис он мне рассказал о Оржаке и его загадочном отце шамане. Маленьком, с хитрющими глазами, не сидящем на месте старике, восьмидесяти семи лет. Рассказывал о Валере водителе Оксаны, вечно чистящем печень, кишечник и всё подряд, что только чистится.
– Неделю назад, – говорил он, – всем мужикам навязывал ссать сидя, утверждая, что так не откладываются камни и моча выходит вся. Он вообще летит жестко, хотел его как то накурить, он расценил меня как диверсанта, подосланного уничтожить его (чистый) организм.
Я смеялся.
– Ладно, Колян, я пойду на пару крапалей, курну и зайду.
– Хорошо, – ответил я.
Зайдя в офис, я встретил цветущую Юлю в компании Оксаны, с утра они уезжали на объект для планирования будущей съемки. Они остановились.
– Ну как ты, Коль? – спросила Юля.
– Нормально, – отвечал я.
– Площади огромные, эскалаторы, фонтаны, все на высшем уровне! Правильно снять, смонтировать, и «Тайфун» никуда не денется, – улыбаясь, тараторила Юля.
– Коллектив как вам, Николай? – вмешалась Оксана.
– Отличный, лучший из всех, какие мне доводилось встречать.
– Вот и отлично, – радостно говорила она, – я знала, что вы поладите. Сегодня приглашаю вас с Юлей на ужин и без Стаса Михайлова.
– Я согласен, только если без Стаса.
– А я уже давно согласилась, – ответила Юля.
– Ну, вот и славно, накормлю вас гусем и угощу хорошим вином.
Улыбаясь, они ушли из офиса. Вошел Оржак, он же сын шамана. Сел рядом.
– Коля, значит ты возьмешь на себя переговоры с этим… как его? – он полез во внутренний карман пиджака.
– Артуром Рихардовичем, – напомнил я.
– Да, с ним, тяжелый тип, месяц назад был здесь, Король – не меньше.
– Пантов там много, но у меня с ним нормально, пили мы с ним неделю в прошлом году.
– Действительно, он ест только японскую кухню?
– Он ест все, что способен пережевать, – засмеялся я.
– Тут это был ****ец какой-то, нужны ему суши, роллы. Это не пью, на этом не езжу. И всё у нас тут ***во, моветон, тривиально и т. д. Заебал!
– Нудный тип, согласен, но, а что делать?
– Мудный он, москвич зажравшийся.
– О, вот он, Юра, ты как всегда! – видя входящего Юру, воскликнул он.
– Жаль нет у тебя мегафона, – рухнув в кресло, невозмутимо ответил он.
– А зачем он? Твоё лицо как огромный баннер. Постоянно убитый, – переведя взгляд на меня, сказал он.
– Ты то давно в ясном сознании? – улыбаясь и смотря в чуть приоткрытые глаза, спросил Юра.
– Давно! Год не курю!
– Оржак, если бы я курил ту бодягу, что курит твой отец, наверно после первого раза, если бы я остался жив, я бы боялся дыма костров.
– Сам ты бодяга! И бодяга у тебя в башке.
– И мне ништяк, – смеялся Юра, – меня хоть не глючит с гашиша. А по твоим рассказам, у тебя, что не обкурка, так какие-то галлюцинации.
– Это не галлюцинации, – возразил он, – это видения.
– Не один ли хер?
– Не один, – сухо ответил Оржак.
– Ладно, – сдался Юра, – что там у нас в рабочем графике?
– Что, что? На тебе типография и завтра мчишься в Абакан на швейку, они там тупые, объяснишь всё на пальцах, а то они нашьют неизвестно что.
– Ладно, Босс! – засмеялся он.
В три созвонился по «Skype» с Артуром Рихардовичем, скорость не стабильная, и мне казалось, будто его лицом управляют вовсе не мышцы, а невидимый человек, не умело дергает за веревочки. Сквозь наушники в мои уши проникал его слизкий язык, благодаря которому он добился высокого поста в компании, вылизывая грязные задницы управляющих. У таких как он язык не имеет ничего схожего с тем языком, каким мы привыкли его видеть. Его язык совершенство эволюции, произведение искусства. На конце он раздваивался как у змеи, а если того требовала ситуация, он мог иметь три, четыре и больше отростков. Они обладают невероятной маневренностью, гибкостью, силой. Каждое утро, а бывает и не один раз в день, его язык одновременно проникает в задницы Боссов, доводя их до исступления массажем простаты. Они удовлетворенно гладят его голову с залысиной, неотрывно смотря в его маленькие мерзкие глазенки, с его губ стекают слюни, и он радостно похрюкивает.
Обтерев обслюнявленные уши, я откинулся на спинку стула и закурил.
Юра играл в War Craft, Оржак ходил взад вперед, эмоционально разговаривая по телефону.
