Михаил Грушевский - 50 оттенков блондина
Потом начались проблемы. На этот раз у нас с Таней. Меня одолели всегдашние сомнения: а тот ли я мужчина, с которым ей нужно жить до старости, и сможет ли она обойтись без меня? Таня что-то чувствовала, и это было заметно даже внешне: она сильно похудела. Правда, Алиса ее за это хвалила: «Молодец, Танька, вот теперь ты в порядке!» Татьяна улыбалась, но хмурый взгляд говорил, что она вовсе не в порядке. Я струсил и сбежал. Сдуру я решил на время уехать и ответил согласием на приглашение в дальнюю экспедицию. Мне предстояло покинуть страну на два месяца.
И вот я оказался в Африке! Я много работал, мне даже удалось собрать вполне приличную сумму. Проблем с тем, куда ее потратить, не предвиделось. Конечно, на свадьбу. За месяцы, проведенные в разлуке с Татьяной, я отчетливо понял, что хочу быть с ней. Мобильной телефонной связи с другим континентом тогда практически не было. Я очень скучал без девушки и отчетливо представлял себе нашу встречу. «Если хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах!» В аэропорту меня никто не встретил, впрочем, я никому и не мог сообщить о возвращении. Я позвонил Татьяне, и мне сухо сообщили, что она вышла замуж за парня, с которым встречалась прежде.
При встрече прежние друзья и подруги отводили глаза. И только Алиска рассказала свою версию событий. Когда я уехал, Таня с Алиской стали вспоминать наши «золотые времена». Чтобы подруга не слишком убивалась, Алиска обняла ее и призналась, что тоже жила со мной ! Какая чудовищная ложь! Я просто сидел и тупо смотрел в пол. Потом прижал виновницу трагедии в угол и грозно допросил, зачем она это сделала. Алиса несвязно ответила: «По крайней мере, ты перестал выглядеть трусом. А если бы не я, вы бы сейчас были женаты!»
Исповедь миллионерши
И все-таки я люблю работу журналиста. Она подарила мне такое количество впечатлений и встреч, о каком раньше я и мечтать не смел. И вот – новое задание. Меня вызвал главный редактор и предложил поехать в небольшой городок под названием Эмск. Там предстояло сделать материал о художнице-самородке. Словом «кутюрье» еще никто не пользовался. Я собирался в глубинку с неохотой – шорох шин по асфальту и залпы столичных салютов греют мне душу гораздо сильнее, чем крик петуха в пять утра. Но работа есть работа. Положив в чемодан сигареты и диктофон, я сел в поезд. Едва он отполз от перрона, я отчаянно заскучал и принялся мечтать. Вот приеду в Эмск и встречу там девушку мечты: неиспорченную, здоровую. У нас родится семеро сыновей, Глаша по утрам будет доить коров! А я стану кузнецом… Мечтать не получалось, и я постарался уснуть.
В Эмске мои представления о провинции полностью перевернулись. Асфальт был лучше столичного, кофе варили превосходный, а девушки выглядели привлекательнее, чем я ожидал, раз в сто. Я быстро нашел офис Глафиры (именно так звали героиню!), расположенный в самом центре города. Меня удивило ее творчество – я предполагал, что она крестом вышивает, а эта выпускница столичного вуза обшивала местную элиту и продавала технологии за рубеж. Но еще больше удивила сама Глафира. Она выглядела, как бизнес-леди с Манхэттена, и была преисполнена самоиронии – первого признака умного и интеллигентного человека. Мы быстро устроили фотосессию последней коллекции, и я взял у Глафиры интервью. Напоследок я по обыкновению задал женщине несколько личных вопросов. И тут снова пришлось удивляться.
«Вы, конечно, заметили, Михаил, что на вывеске модного дома написано „Глафира“? Дело в том, что я до сих пор ношу фамилию бывшего мужа. Я его очень любила, но он оставил меня, когда карьера стремительно пошла вверх. Он не захотел быть просто мужем самой Глафиры! Я решила оставить фамилию на память. А чтобы он не обижался, взяла псевдоним – собственное имя!» Я открыл рот, чтобы извиниться, но Глафира заверила, что научилась обсуждать эту тему без душевной боли. На мой вопрос, что красивая женщина и блестящий профессионал делает в ма леньком Эмске, она ответила, что выбрала городок плацдармом, где можно легко начать карьеру, не опасаясь столичной конкуренции. «Но я готовлюсь покорить столицу! И кстати, наше интервью – это часть пиар-плана!» Она довольно улыбнулась и затянулась длинной черной сигаретой, в детстве мы такие называли «Море».
Я вернулся в столицу и почти забыл Глафиру, как вдруг она сама напомнила о себе. Она позвонила однажды вечером, сообщила, что уже неделю живет в Москве, и предложила встретиться. Я согласился и призадумался. Несмотря на внешне успешную карьеру журналиста, я по обыкновению был с пустыми карманами. Я хотел было отказаться, но Глафира перезвонила и пригласила к себе.
На метро и трамвае я добрался до подъезда огромного элитного дома. Позвонил в единственную дверь на двадцатом этаже. Открыла, естественно, не сама Глафира, а ее горничная. Я прошел сквозь анфиладу залов и остолбенел. Модельерша ждала на открытом балконе, с которого была видна вся Москва. Мы недолго полюбовались городом (я все-таки очень не люблю высоту) и уселись разговаривать. За пару месяцев Глафира совершила большой рывок. Она заключила выгоднейший контракт с немцами, вошла в совет директоров крупного холдинга и сняла шикарную квартиру в центре Москвы. «Но через неделю я ее покупаю! Тебе здесь нравится?» Я кивнул. Дальше девушка вновь заговорила о бизнесе, потом расспросила о моих достижениях, жилье, семье и зарплате. Казалось, что все ответы были ей известны наперед. Она заранее навела обо мне справки в издательстве. Мне показалось, Глафире очень понравилось, что я не женат, не богат и не бездарен. Вскоре она перешла к делу: «Миш, я хочу сделать тебе деловое предложение. Видишь ли, мне рядом необходим мужчина. Ты мне очень нравишься. Давай жить вместе – я тебя полностью обеспечу. А любовь придет!»
Я почувствовал себя проституткой. Но Глафира выставила меня за дверь, попросив не отвечать сразу, а подумать. Я приехал домой, оценил свою квартиру, содержимое карманов и гардероб. Решил отказаться и лег спать. А на следующий день я переехал к ней.
Что тут началось! Все без исключения друзья отвернулись от меня. Им не нравились моя новая машина, дорогие костюмы и золотая зажигалка. Узнав, что Глафира старше на два года, меня единогласно заклеймили: «Продался старухе!» Новенький дорогущий мобильник замолк навеки. Я старался не унывать и держать лицо, так необходимое Глафире, – возил ее на работу и сам занимал соседний кабинет, так как возглавил пиар-службу холдинга. Мы все время были вместе, и я искренне привязался к удивительной женщине, способной руководить жизнью не хуже настоящего мужика. Она относилась ко мне тепло и старалась больше не делать дорогие подарки. (Как-то я признался Глафире, что меня это обижает.) А ей просто хотелось, чтобы я ни секунды не чувствовал себя ниже нее. Я уже был близок к мысли, что мы будем вместе всегда. Но Глафиру внезапно вызвали на симпозиум легкой промышленности в Милан. Она попросила «остаться на хозяйстве» и улетела. Все две недели ее отсутствия я испол нял обязанности директора холдинга. И постоянно чувствовал на себе ироничные взгляды подчиненных. Однажды у меня за спиной раздалось: «Содержанка!» Я дал хаму в харю, а вечером сложил на столик в прихожей Глафирины подарки, включая ключи от подаренного «мерса», и отправился на старую квартиру. На следующий день покровительница вернулась из Милана, и после тяжелого объяс нения по телефону мы расстались. Я снова жил в маленькой комнате и ездил на метро в дурацкое издательство. Ко мне постепенно стали возвращаться друзья. И вот однажды Глафи ра позвонила, и мы снова встретились.
