Новогодний подарок майора Морозова (СИ) - Дайвер Энни

Осознание припечатывает меня так внезапно, что я резко присаживаюсь на диван, не зная, как правильнее реагировать. За два неполных дня я успела попасть под очарование майора, и теперь при мысли о нем мое сердце бьется чаще.

И главное, внутри нет ни одного противоречия этому факту. Будто все так и должно было быть. И даже ни один таракан в моей голове, на которых всегда грешил бывший, не возмущается. Неправильные они у меня, что ли.

Хотя единственная неправильная тут я и только. И даже подружкам не могу позвонить и пожаловаться, потому что сейчас они садятся в самолет. Приходится переваривать все самой.

Я даже слов подобрать не могу и оформить какие-то мысли. В голове, как назло, перекати-поле. И нет, меня не пугают чувства, меня пугает скорость, с которой они появились. Я ведь буквально несколько дней назад еще думала, что у меня счастливое будущее с другим мужчиной, а сегодня глупо улыбаюсь, вспоминая майора и его поцелуи.

Тру лицо и, подскочив, делаю два круга по комнате. Кот несется за мной, нападает на ноги, увлекая меня в игру. Как-то слишком резко мы вошли в жизнь майора, а он даже не сопротивляется. Наверное, это какая-то степень отчаяния, и от нее желательно бы избавиться.

Поэтому я ищу номер электрика.

Дозвониться получается только с третьего раза. На другом конце провода оказывается приятный мужчина, который обещает приехать завтра утром. На мои просьбы заглянуть и проверить все сегодня он не ведется, но в конце все-таки обещает заехать, если успеет до конца светового дня.

И я очень надеюсь, что успеет. Потому что продолжать пользоваться гостеприимством неприлично. Саша — настоящий мужчина, и именно поэтому он меня не выселит, даже если я ему надоем.

— Ну что, малыш, скоро переедем, — глажу кота, который за время разговора с электриком успокоился и задрых, свернувшись калачиком у меня на коленях.

«Задерживаюсь, буду вечером», — приходит сообщение от Саши.

И мне становится волнительнее и спокойнее одновременно. Спокойнее, потому что не придется стыдливо отводить взгляд от майора, когда он снова посмотрит на меня так, словно я самая идеальная и потрясающая женщина в мире. Но это все отходит на второй план, потому что на первый выходят переживания. Почему он задержался? Что произошло на работе, что он не приедет днем? Все ли с ним в порядке?

Эти мысли настолько быстро разрастаются и прогрессируют до жутких картинок, что меня затягивает в них, как в омут. Я на автомате убираю всю посуду, подметаю полы в кухне и, поднявшись в спальню, складываю свои вещи в сумку.

За окном стремительно темнеет, и я все больше тревожусь. Звонить майору не решаюсь, не в тех мы отношениях, чтобы я демонстрировала свое волнение так явно. Да и страшно, на самом деле, вдруг я обозначусь слишком не вовремя. У него там, может, дело какое, а тут я со своим «беспокоюсь о тебе».

Но когда в седьмом часу за двором тормозит машина, я пулей вылетаю из дома, одеваясь на ходу. Мне просто нужно убедиться, что с ним все в порядке, что он цел и невредим. Мои переживания достигли апогея, и мне нужно как-то их выплеснуть, хотя, уверена, они схлынут, стоит Саше улыбнуться своей фирменной улыбочкой.

Поджимаю губы, потому что сама начинаю улыбаться. Ловлю возле своих ног кота и, вернув его в дом, плотнее закрываю дверь.

— Товарищ майор, выходи! К тебе гости приехали! — открывается калитка, и во двор вваливается пятеро мужчин. Я запахиваю пальто сильнее, а неожиданные гости замирают у входа и удивленно на меня смотрят. — Ой, девушка, а наш майор где? — говорит тот, что шел впереди. Он приветливо улыбается, выглядит в целом совершенно беззлобно: светлые волосы, добрый взгляд и огромный пакет в руке, весело позвякивающий бутылками.

— Работает ваш майор. А вы?..

— Коллеги. Мы войдем?

Глава 19. Все только начинается

Вера, конечно, мастерски вскрывает мой мозг и ковыряет его чайной ложечкой. Но все это отходит на потом, потому что приходится сосредоточиться на работе. Передача дела — это всегда геморрой, и чтобы он не вылез в нашем отделении, нужно подготовиться ко всему на максимум. Этим я и занимаюсь весь день, и только к вечеру, когда за окном сереет, выплываю в реальность.

Мысли же мои вертятся вокруг Снегурки и ее утренней реплики. И я очень надеюсь, что она там за целый день не наделает глупостей. А если и наделает, то они будут легко исправимы. Вообще главное, чтобы Вера не сбежала, а остальное решаемо.

Попрощавшись с коллегами в отделе, выхожу из кабинета. Меня по привычке не хотят отпускать, потому что Ксан Палыч может решить многие проблемы и раздать люлей тем, кому надо, чтобы те, кому не надо, боялись и трудились усерднее.

Но сегодня работа впервые за многие годы, отходит на второй план.

— Александр Палыч, — тормозит меня дежурный, когда я подхожу к турникету, — можно с вашего телефона позвонить?

— А со своим что? — стреляю взглядом в лейтенанта, доставая из кармана мобилу и протягивая ему.

— Да Юлька моя в ЧС меня закинула, — берет телефон и набирает номер девушки. — Я ей, видите ли, в любви недопризнавался в новый год, — вздыхает и трет шею. — Я ей новый айфон и путевку в Турцию, а она заладила: ты не сказал. А так, что ли непонятно, что я ее люблю? Ну что я, попугай, чтобы признаваться в любви каждый час? — прикладывает телефон к уху и, хмуро сведя брови к переносице, слушает гудки.

А меня осеняет.

Твою же за ногу!

Майор, до седых волос дожил, а про простые истины забыл. Женщины любят ушами, и чем чаще в эти уши льются комплименты и все, что женщина хочет услышать, тем проще становится жить. Это мы, мужики, простые как два рубля: сказал люблю, значит, это актуально до тех пор, пока не разлюблю. А они… Они с Венеры и сотканы из каких-то высших материй, которые нуждаются в тонкой калибровке и бесконечном повторении «люблютыуменясамаялучшая».

А я ничего подобного и не сказал, хотя влип в Снегурку с первого взгляда. То, что я восхищался ее телом во время секса, это все не то. Ей ведь нужно было другое подтверждение, что я не просто всунул-высунул.

Глаза закатываются сами собой. Мда уж, основательный косяк, майор. Исправлять стоит как можно быстрее.

— Значит так, — обращаюсь к дежурному, — я сейчас иду в магазин, а потом возвращаюсь и забираю телефон. У тебя минут пятнадцать.

Выхожу и спешу в магазин. Сначала скупаю все по кошачьему списку. Дальше — по человеческому, и потом спешу в цветочный. Двадцать пять роз и свежие ягоды в шоколаде. Извинительный комплект готов.

Как нагруженный мул, иду к машине. Забрав телефон и аккуратно уложив цветы, еду домой.

Курю по дороге в приоткрытое окно. Думаю, что сказать Вере. Что она мне нравится, и я хочу, чтобы она ждала меня дома каждый божий день? Это правда, я не кривлю душой. Возможно, это профдеформация, но я действительно уже вижу Веру насквозь. Милая, неиспорченная, чертовски красивая и неуверенная в себе. Последнее поправить легко, это, как правило, решается мужским вниманием и подставленным надежным плечом. Я готов подставить хоть два и даже собственную шею. Эта мысль не пугает, а плотно укореняется в голове. И вмиг оказывается такой родной, что я снова корю себя за несообразительность. Двойка тебе, майор, за житейскую мудрость, которую с сединами надо было бы приобрести.

Доезжаю быстро, игнорируя скоростной режим на загородной дороге.

Домой хочется, к Вере.

Я все в своей голове упаковал: забираю ее, и точка. Тем более куда Снегурке без своего Мороза. Вот, пожалуйста, будет персональный, которого можно любить в двадцать четыре на семь.

У ворот вижу две знакомые машины. Бля, забыл сказать своим, чтобы не приезжали. Теперь остается надеяться, что они не запугали мою Веру.

Взяв цветы и красиво упакованную ягодную коробку, иду в дом. Дорожки почищены от снега, это, наверное, Макар, он всегда на подхвате и готов помочь с делами. Говорит, его так воспитали. Видишь, что нужна помощь — помоги, и тебе зачтется. В общем, причиняет добро всеми силами.