Мой дикий (СИ) - Истомина Аня

Почему же, несмотря на все логичные и правильные доводы, сердце щемит, когда я представляю, что с Рэмом что-нибудь случится и мы больше не увидимся?

Он же… так просто и искренне сказал о том, что добивался конкретной цели – секса со мной, но вот проникся Златкой и увлекся. Может, надеялся этим оттолкнуть на прощание, но его признание вызвало во мне обратную реакцию. Появилась призрачная, робкая надежда, что мы… нужны ему. Нужны со своими проблемами и заботами. Что ему нужно то тепло, что дает мой ребенок и готова дать я. Может, у него и нет никого?.. Совсем-совсем никого… И как же… кто поможет ему, если потребуется помощь? Ведь даже таким сильным и влиятельным может требоваться поддержка…

Встав с кровати, иду на кухню и достаю таблетки валерианы в надежде, что они помогут мне расслабиться, но все так же продолжаю ворочаться.

Появился в моей жизни, подобно огненному вихрю, снес на своем пути все препятствия и заслоны, что я вставила и исчез, оставив меня с брешью в обороне. Уязвимую. Растерянную.

Засыпаю уже под утро на пару часов и просыпаюсь под будильник в холодном поту, потому что снился Рэм. Он лежал весь в крови, с ранами от пуль. А я сидела над ним и закрывала руками кровоточащие дыры, но их было так много, что кровь сочилась из соседних еще сильнее.

Стараясь унять бешенные удары сердца, снова глотаю валерьянку и ставлю чайник. Состояние – ноль. Я разбита и даже не представляю, как отработаю до вечера после такой беспокойной ночи. И вот так, наверное, живут жены таких личностей, как Рэм. Каждый день в ожидании сообщения о том, что случилось непоправимое.

С трудом стою на ногах. Коллеги отмечают, что я выгляжу “не очень” и считают своим долгом об этом мне сообщить. Но, весь мой сон как рукой снимает, когда ближе к обеду мне звонит неизвестный номер. Готовлюсь услышать Рэма, но это Максим Петров – парень, что должен заниматься Златой. Он хочет заехать и посмотреть на возможности моей дочери. Договариваемся встретиться спустя пару часов. Отпрашиваюсь с работы.

Максим сам приезжает к нам и поднимается. Предлагаю чай, но он вежливо отказывается и тут же принимается работать со Златой. Сначала читает все выписки, что у нас есть на руках, а потом разговаривает с дочерью и проводит диагностику. Смотрит на навыки Златы, играет с ней в какие-то логические задачки.

– У вашей дочери очень большие шансы встать. Нужна грамотная программа и автоматизация некоторых навыков. – говорит мне Максим, одеваясь в коридоре, но у меня в душе мелькает скептическая усмешка, а не надежда. Ну, молоденький ведь совсем. Что он такого сможет предложить, чего другие доктора не делали. – В идеале – работа в группе. У нас большой лечебно-реабилитационный центр в Подмосковье для детей с ограниченными возможностями. Типа санатория. Я считаю, ей будет полезно посетить нас. Дней на двадцать. Можно и без вас, девочка взрослая уже. Педагоги у нас внимательные. Уроки будут помогать делать при необходимости.

– Да как же я ее оставлю одну? – пугаюсь. Я всегда контролировала все, что связано с лечением дочери, потому что сама – врач и знаю, как халатно некоторые специалисты относятся к своим обязанностям. А Максим… наверное, в силу возраста, не вызывает у меня ощущения светила медицины.

– Ну, представьте, что вас нет. – пожимает он плечами. – Инопланетяне похитили, например. Как будет жить ваш ребенок? Ему придется учиться тому, чего он не умел из-за опеки взрослого. Вот и Злата так же. У нее все получится. Но, если волнуетесь, можете приехать с ней. А лучше, заезжайте в гости и посмотрите условия сами. Уверен, вам понравится.

– Хорошо, я подумаю, – киваю. В любом случае, дополнительные занятия Злате пойдут на пользу. Нужно только решить, готова ли я отпустить ее одну и где взять денег. – Сколько примерно будет стоить курс с проживанием?

– Нисколько. Все уже оговорено и оплачено. Вам даже анализы не придется сдавать, у нас своя лаборатория. Так что, не упускайте такую возможность.

Зависаю на секунду. Рэм…

– Спасибо, – провожаю Максима и закрываю дверь. Он обещает перезвонить завтра в обед, чтобы услышать мое решение.

– Мааам, Максим такой красивый! – громко шепчет мне Злата, когда я возвращаюсь в зал.

– Он женат, дочь, – усмехаюсь и сажусь на диван напротив нее.

– А ты правда меня отпустишь одну к ним в санаторий?

Все услышит.

– А ты справишься без меня? – встаю и обнимаю ее за плечи, целуя в макушку. Мне страшно отпускать Злату. Я привыкла, что она нуждается в моей помощи. И, несмотря на то, что она – очень самостоятельная девочка, получается у нее далеко не все. Из-за этого у нас бывают и истерики, и плохое настроение с обидами.

– Конечно! – ни секунды не сомневаясь, отвечает мне дочь. – И ты от меня отдохнешь. А я от тебя.

Растерянно улыбаюсь. С чего это она так заговорила?

– Ну, хорошо. Пойдем погуляем?

Весь оставшийся день я хожу под каким-то нереальным ощущением. Рэм исчез, но я будто чувствую его присутствие. Он влияет на мою жизнь даже тогда, когда его нет рядом. И он искренне решил помочь Злате. Или мне… Нам обеим, похоже. И это вызывает странное ощущение в теле. В груди то и дело “екает”. Очень хочется верить, что он разберется со своими проблемами и… вернется.

Задыхаюсь от эмоций, понимая, что я завязла. Завязла так, что, похоже, уже бессмысленно барахтаться.

А если не вернется?

В груди снова сжимается, но уже от колючей тревоги.

Вечером, прочитав Злате сказку про Золушку и уложив спать, принимаю душ и, завернувшись в халат, снова пытаюсь прочитать хотя бы пару глав книги. Вроде бы, мой любимый любовный роман, но в голове снова рой мыслей и просто бегущие перед глазами бессвязные строчки. Клонит в сон, но я боюсь засыпать, вспоминая, что мне снилось сегодня ночью. Я не хочу снова видеть умирающего Рэма. Я боюсь.

Ворочаюсь почти до полуночи. Вдруг пиликает сообщение. Бросаю взгляд на телефон и подпрыгиваю на кровати.

Незнакомый номер.

“Лапуль, а ты шить умеешь? Мне тут надо подлатать кое-что.”

"Умею", – набираю сообщение и чувствую, как трясутся пальцы. Напряжение двух дней резко отпускает, оставляя после себя нервный мандраж и усталость.

"Тогда открывай" – приходит новое сообщение.

22. Алиса

Вскакиваю с кровати и на мысочках бегу к двери. Распахиваю ее и отшатываюсь назад от испуга.

Рэм стоит, прислонившись плечом к стене. В руках – аптечный пакет, букет цветов и бутылка виски.

Кожаная куртка надета на голое тело и я вижу, что на мощной груди, покрытой узорами татуировок, застыли дорожки крови.

Рэм шагает внутрь, едва держась на ногах то ли от алкоголя, то ли от кровопотери. Лицо в темных полосках копоти.

Ахаю, закрывая рот ладонью, когда он, морщась, скидывает на пол куртку и на его плече оголяется огромная рваная рана.

– На, – пихает он мне в руки цветы с пакетом и делает несколько больших глотков виски прямо из горлышка. – Шей.

– Господи, что случилось? – придерживаю его за ремень и он устало упирается лбом мне в плечо.

– Просто… приходил Сережка. Поиграли мы немножко. – едва ворочает языком.

– Ты пьян?

– Нееет. – усмехается он тихо. – Это обезболивающее.

– Пойдем в ванную. – обнимаю его за талию и веду по коридору.

В ванную Рэм вваливается вперед меня и усердно моет руки и лицо, а потом садится на бортик чаши и чуть не падает назад. Едва успеваю схватить его за руку.

Его руки… Боже… Его красивые, рельефные руки от запястий до шеи сплошь покрыты татуировками, но даже сквозь них я вижу выступающие жгуты вен, красиво очерчивающих предплечья. Отмечаю мельком изображения карт, часов, витиеватые узоры. Перевожу взгляд на грудь, где на мощных грудных плитах зеркально расположены два больших красных цветка. Смущенно опускаю взгляд ниже. Напарываюсь им на аккуратную блядскую дорожку, уходящую вниз, под пояс джинс.