Рождественский замес (ЛП) - Франциско Фабиола

— Ну, ты же пытался испортить Рождество, — уголок её губ приподнимается в улыбке.

— Не я, а персонаж. Я — фанат Рождества, — возражаю я. Не понимаю, как кто-то может ненавидеть лучший праздник года.

— Как ты думаешь, было правильным выбором приехать сюда и попытаться купить мою кондитерскую именно сейчас? — Эвери скрещивает руки на груди с суровым видом.

— Это было самое подходящее время для поездки. Ничего личного, — хотя я был бы не прочь поговорить с ней на личные темы другими способами. Но, если я озвучу это, то, скорей всего, получу пинок по яйцам.

Не получив ответа, наблюдаю, как её взгляд мечется в сторону и снова возвращается ко мне, пока она покусывает нижнюю губу.

— Что происходит? — спрашиваю обеспокоенно я.

— Ничего, — отвечает она слишком быстро.

— Эвери? — скрещиваю руки на груди.

— Я не могу воспринимать тебя всерьёз в этом костюме, — она хихикает, качая головой.

Кто-то подходит за квадратным шоколадным тортом, и я воздерживаюсь от ответа, но наблюдаю за её общением с покупателем. Эвери излучает уверенность, когда находится в своей стихии, и мне нравится быть молчаливым наблюдателем.

Когда она снова отводит взгляд, я замечаю, что Мэтью наблюдает за нами. Поэтому пожимаю плечами и возвращаюсь к разговору с Эвери:

— Ты нервничаешь.

— Нет, — возражает она, но её пальцы сжимаются, когда Эвери смотрит мне за спину.

Через мгновение она хватает меня за ворот костюма и притягивает к себе. Я с изумлением ощущаю, как её губы прижимаются к моим. Широко раскрываю глаза, поскольку мы оба замираем в очень неловком поцелуе.

Затем я делаю то, что сделал бы любой здравомыслящий мужчина в моей ситуации: обнимаю её за талию и целую с неподдельным желанием, с которым борюсь последние несколько дней. Согреваю губы Эвери своими, а кончик её холодного носа успокаивающе касается моих разгорячённых щёк. Прижимаюсь плотнее, исследуя её рот и целуя без всяких оговорок.

Наши языки встречаются, и мысль о том, что Эвери здесь, рядом со мной, заставляет моё тело реагировать на неё: сердце учащенно бьётся, когда она обнимает меня за шею. Если бы я мог увлечь её за собой и показать, что чувствую к ней, то сделал бы это.

Тихий стон Эвери подстёгивает меня, и я углубляю поцелуй. Все мысли улетучиваются из моей головы. Она — это всё, о чём я думаю, и единственное, что я воспринимаю на вкус и по запаху. Она поглощает меня, её губы без колебаний сливаются с моими.

— Ого! — кричит кто-то, и мы разъединяемся, уставившись друг на друга, пока Эвери не поворачивается к моему новому врагу — тот, кто прервал наш поцелуй, заслуживает занесения в чёрный список.

Грудь Эвери быстро поднимается и опускается, а щёки краснеют. Мне хочется протянуть руку и погладить их, но я сдерживаюсь, потому что молодая женщина смотрит на нас с удивлением и озорством:

— Что же, это один из способов пресечь слухи.

— Привет, Андреа, как дела? — голос Эвери дрожит.

— Не лучше твоих, это точно, — отвечает та, хихикая и с интересом глядя на меня. — Ладно, надеюсь, у тебя ещё остался кекс? Я возьму один, а потом ты можешь вернуться к своему Гринчу, — она играет бровями.

Эвери охает, протягивает ей кекс и рассчитывает.

— Чао-какао! — девушка машет рукой и уходит.

— Андреа работает в школе вместе с Лиззи, — объясняет Эвери, как будто мне есть до этого дело. Единственное, что меня сейчас волнует — это остаться с ней наедине.

— Извини за… поцелуй. Мэтью продолжал смотреть на нас, и мне кажется, он подслушал, как я говорила Лиззи и Дэни, что у нас нет настоящих отношений, поэтому я действовала импульсивно, чтобы доказать ему обратное.

— Думаешь, он подслушал? — я приподнимаю брови.

— Ладно, он услышал и задал мне вопрос, но я постаралась скрыть это, сказав, что мы не из тех пар, которые подбирают сочетающиеся наряды, — она съёживается.

— Это забавно, потому что у них с Джесси всё сочетается, — я смеюсь.

— Знаю, — Эвери шлёпает по моей руке. — Я не догадывалась об этом, когда придумывала отговорку, а она подошла сразу после моих слов. Вышло чертовски неловко, — она хихикает и прикрывает рот рукой, её глаза расширяются.

— Раз такое дело… — приближаюсь к ней, мои руки опускаются на её бёдра, — я не испытываю неприязни из-за того, что ты меня поцеловала.

Эвери приоткрывает рот. Мне хочется нежно прикусить её нижнюю губу, но, находясь на публике, я сдерживаюсь — у нашего первого поцелуя и так достаточно зрителей.

— А ты? — спрашиваю я, наклоняя голову, когда она продолжает молчать.

Она качает головой.

— Я должна сожалеть об этом.

— Рад, что ты этого не делаешь, — шепчу я, поднимая руку и, наконец-то, позволяя себе прикоснуться к её щеке.

Эвери вздыхает, закрывая глаза.

— Долго тебе ещё тут торчать? — мои глаза прожигают её насквозь.

Я хочу остаться с ней наедине, откровенно поговорить и ещё раз поцеловать.

Глава 14

Эвери

Возможно, я схожу с ума, но, как только выдаётся такая возможность, в спешке убираю свой прилавок и вместе с Габриэлем тороплюсь в кондитерскую, чтобы отнести контейнеры. Этот поцелуй заставляет меня жаждать бо́льшего.

— Уф! — вскрикивает Габриэль, отшатываясь.

— Прости, — я смотрю на него в темном помещении, где мы только что столкнулись.

Я протягиваю руку, включаю свет и замечаю на его лице улыбку. Не говоря ни слова, он хватает меня за бёдра и притягивает к себе, прижимаясь своими губами к моим. Я обхватываю его за плечи и прижимаюсь к нему, когда наши губы сливаются.

Всё внутри меня взрывается: кожу покалывает, волоски на руках встают дыбом, а по спине пробегают мурашки. Габриэль замедляет поцелуй, добавляя ему чувственности и лениво исследуя мой рот.

Когда от мохнатого костюма Гринча у меня начинают чесаться руки, я отстраняюсь и ищу застёжку-липучку, чтобы расстегнуть его.

— Ого! — хихикает Габриэль. — Хочешь ускориться?

— У меня зуд от этого материала. Я хочу целовать тебя, не боясь покрыться сыпью.

— Ой, погоди, — он расстёгивает липучку и медленно освобождает от костюма руки и торс.

Мой взгляд скользит по его рельефной груди и прессу, вбирая в себя каждый дюйм.

— Нравится то, что ты видишь? — голос Габриэля искрится весельем.

— Да? — я перевожу взгляд на его лицо. — О, да! — киваю, потому что кто я такая, чтобы отрицать, что этот мужчина горяч?

Он натягивает рубашку, в которой был ранее (к моему большому разочарованию), и притягивает меня за шею, страстно целуя. Если бы мы занимались только этим всю ночь напролёт, у меня не было бы ни единой претензии. Его тепло опьяняет, а от того, как его щетина царапает мою кожу, кружится голова.

— Гейб, — тихо стону я.

— Да, Рудольф? — чувствую его улыбку на своих губах.

— Ты очень вкусно целуешься.

Габриэль смеётся, держа моё лицо в нескольких дюймах от своего:

— Спасибо.

— Нет, нет, спасибо тебе, — произношу я, обнимая его за затылок и снова целуя.

Затем его губы скользят по линии моей челюсти к шее, вызывая мурашки по коже. Всё мое тело словно оголённый нерв, когда он целует чувствительное место за ухом, а когда нежно прикусывает мочку, я вздрагиваю и издаю стон. Не могу отрицать, что очень сильно хочу этого мужчину.

— Наверх, — бормочу я.

— Ты уверена? Мы можем не торопиться, — Габриэль поднимает голову и смотрит на меня.

— Уверена, — я задыхаюсь и полна желания.

Схватив его за руку, выволакиваю из кондитерской, выключив свет и поспешно заперев двери, а после веду в свою квартиру.

Как только за нами закрывается дверь, я оборачиваюсь и смотрю на него с застенчивой улыбкой. Габриэль осматривает моё скромное жильё, прежде чем его взгляд останавливается на мне:

— Ты действительно любишь Рождество, да?

Моя квартира утопает в украшениях: от ёлки в гостиной до гирлянд, развешанных вдоль подставки под телевизор с гномами на ней; на журнальном столике сидит Санта с маленькой тарелочкой в форме ели, на которой лежат шоколадные поцелуи.