Кевин Милн - Девять уроков
Я присел рядом с Лондоном.
– Ты действительно хочешь играть в этой грязи? – спросил я, втайне надеясь на отрицательный ответ.
Отец рассеянно смотрел куда-то вдаль. Ответил он не сразу, так что я даже усомнился, а слышал ли он мой вопрос. Наконец отец заговорил, но как-то тихо и отрешенно:
– Иногда начинает лить, но ты все равно не прекращаешь играть.
Я подождал с минуту, но продолжения так и не последовало.
– Так чем закончилась ваша встреча с Долорес месяц назад?
Отец глянул на меня краешком глаза и вновь вернулся к созерцанию темных туч, укрывших самый высокий пик Вермонта, гору Мэнсфилд.
– Не следовало тебе оставлять нас наедине. У нее может сложиться неверное впечатление…
– Стало быть, она тебя не интересует?
Лондон поиграл обручальным кольцом, которое по-прежнему красовалось у него на пальце.
– Конечно, нет. Долорес – одна из завсегдатаев моего ресторана, вот и все.
– Я ведь уже говорил, что жизнь предназначена для того, чтобы жить? – Я замолчал, надеясь на ответную реакцию, но ее не последовало. – Что ж, может, начнем? Чем раньше мы выберемся на поле, тем быстрее уйдем с него. Если не секрет, чему ты собираешься учить меня сегодня?
Лондон долгое время не отвечал. Казалось, он целиком и полностью погрузился в себя, размышляя о чем-то важном. Наконец взгляд его посветлел.
– До меня дошли слухи, что Эрин недавно упала. Если верить информации, что мне рассказали, ей просто повезло.
– Это потому, что упала? – пошутил я. – Немного жестоко с твоей стороны.
– Я не это имел в виду. – Отец нахмурился.
– Я знаю. Прости, что сам тебе не рассказал.
Не могу сказать, чтобы я действительно сожалел об этом, но извиниться все равно стоило. На самом деле я никогда не звонил отцу – но и он не донимал меня общением. Так уж у нас с ним повелось.
– Ей и правда повезло. Подруга нашла ее на работе, в ванной комнате. Эрин, вся в крови, лежала на полу. Я чуть с ума не сошел, когда услышал об этом.
– Как у нее сейчас дела?
– Опухоль спала, но бедняжка по-прежнему выглядит так, будто ее как следует отколошматили. Страшно даже подумать, насколько хуже все могло сложиться!
Лондон взглянул на меня с большим вниманием.
– О чем ты думал, когда ехал в больницу?
Совсем недавно я прочел о том, как моя собственная мать попала во время беременности в больницу. Может, он пытается провести какую-то параллель? Я ответил, тщательно взвешивая слова:
– Я уже сказал, что был сильно напуган. Мне казалось, что я могу… словом, могу потерять ее.
– Ну а теперь, когда все позади, твой страх утих?
По правде говоря, я чувствовал себя неловко, беседуя с отцом на подобные темы. Даже не помню, когда мы в последний раз разговаривали о чем-то личном. Но страх потерять жену вызвал во мне такую волну беспокойства, что я чувствовал необходимость поделиться с кем-то своими тревогами.
– Утих? Скорее разросся. Чем дольше я думаю об этом, тем больше переживаю. А вдруг что-то случится уже после рождения ребенка? В жизни полно неприятностей. Людям каждый день приходится решать множество проблем, и я не уверен, что справлюсь с этим в качестве отца. Что, если мы лишимся всех денег и не сможем достойно содержать ребенка? Или возникнет проблема со здоровьем – как у Эрин, только еще хуже? Я понимаю, что не в состоянии предотвратить подобные трагедии. И это пугает больше всего.
– Да, – задумчиво произнес Лондон. – Это действительно пугает. – Он немного помедлил. – Видишь ли, Огаста, ты задаешь вопросы, с которыми рано или поздно сталкивается каждый, а не только будущий отец. Да, порой в нашей жизни происходит что-то очень плохое. И что тогда?
– Именно. И что тогда? – обеспокоенно спросил я.
Лондон был знаком с трагедиями не понаслышке, и втайне я надеялся, что он скажет нечто такое, что уменьшит мои страхи. Но он, судя по всему, решил, что разговор окончен. Встав, он хлопнул меня по плечу и бодро заявил:
– Пошли, поиграем в гольф под дождем.
Из-за погоды мы решили начать сразу с десятой лунки, чтобы отыграть последние девять. Ливень практически не повлиял на игру Лондона, зато для меня было настоящим мучением послать мяч по прямой (что не очень-то отличалось от моей обычной игры, вот только на этот раз я умудрился с ног до головы покрыться грязью).
На одиннадцатой лунке дождь припустил еще сильней. На двенадцатой у меня возникло ощущение, что мы занимаемся плаванием, а не гольфом. Тринадцатая оказалась короткой пар-три. Мяч от моего удара взлетел в воздух и рухнул прямо в песчаный бункер, расположенный у грина. Добравшись до ямы, я глянул вниз, но мяча не увидел: тот был погребен под слоем раскисшего песка.
– Могу я вытащить мяч? – поинтересовался я у отца. – Или играть его с того места, где он упал?
Лондон, укрывшись под зонтом, безучастно наблюдал за моими страданиями.
– Бей, как есть, Огаста, – сухо сказал он.
Подавив раздражение, я осторожно шагнул в это месиво… и тут же погрузился в него по лодыжки. В ботинки засочилась холодная жижа.
– Становится все интересней, – пробормотал я.
– Для того тут и бункеры, – пожал плечами Лондон.
Первый удар пришелся по слою песка, который и полетел в направлении флажка. Вторым ударом мне удалось зацепить мяч. Подпрыгнув, он шлепнулся в песок в паре футов от меня. Я шагнул вперед и вновь махнул клюшкой. Залепленный грязью шарик стрелой взмыл в воздух, ударился о край бункера… и снова упал в песочное месиво.
– Черт бы его побрал! – рявкнул я. – Уж лучше я вытащу его отсюда и получу за это пару штрафных ударов!
Отец, казалось, наслаждался моими муками.
– Продолжай бить, – сказал он. – Рано или поздно ты найдешь выход.
Через четыре удара я наконец-то выбрался из песчаного бункера, а еще через три загнал злосчастный мяч в лунку, до краев залитую водой. К этому моменту я успел промокнуть с головы до ног, и отец, сжалившись надо мной, предложил завершить раунд, чтобы мы смогли немного обсохнуть и согреться.
Пока мы приводили в порядок клюшки, я спросил у Лондона, не хочет ли он перенести этот раунд на другой день.
– Я согласился на девять уроков. И если ты запланировал на этот месяц что-то важное, мы можем встретиться позже, когда будет не так сыро.
– Думаю, мы получили именно ту порцию сырости, которая требовалась для сегодняшнего урока.
– Ради всего святого, – с досадой воскликнул я, – неужели мне грозит еще одна идиотская аналогия на тему «гольф – это жизнь»? Я-то рассчитывал, что ты поможешь мне улучшить счет! Уж извини, но я подписывался на уроки гольфа, а не на лекции о жизни.
Моя тирада не произвела на Лондона никакого впечатления.
– Я никогда не обещал, что сделаю из тебя хорошего игрока в гольф. Я лишь сказал, что помогу лучше понять игру. Так уж получилось, что гольф для меня – действительно жизнь, соответственно, именно этому я и буду тебя учить… нравится тебе это или нет.
