Артем Литвинов - Пылающая комната
Хелен пришла без опоздания. Она приготовила мне завтрак и спросила, что купить в магазине. Я ответил, что мне все равно и что она может брать все, что угодно, на свое усмотрение, поскольку я ужинать сегодня не буду.
Она посмотрела на меня с подозрением, но задавать вопросы не решилась. Около шести вечера я ушел из дома. Мне не терпелось попасть в центр. С лихорадочным азартом я побродил по улицам в течение двух часов, зашел в библиотеку и обсерваторию. В обсерватории было пусто. Сотрудница заведения, пожилая дама спросила меня, не угодно ли мне посмотреть новый фильм о смещении орбит астероидов, я поблагодарил ее за предложение и попросил разрешения подняться к телескопу. Она проводила меня и принесла календарь, с указанием видимости планет на сегодняшний день.
— Это для посетителей, — объяснила она, — здесь есть отклонения, но очень незначительные, вот сегодняшнее число.
— Спасибо, — ответил я и уставился в объектив.
— Боюсь, вы ничего не увидите, — оправдывалась она, — оборудование у нас старое, а видимость сегодня очень плохая.
Я действительно ничего не увидел, кроме серого тумана.
— Обсерваторию должны скоро закрыть, — печально добавила она, — вы, наверное знаете.
Я покачал головой. Время неумолимо приближалось к десяти.
— Вы потеряете работу? — спросил я ее.
— Мне бы не хотелось так говорить, но, наверное, так и будет. — Она поправила брошку, которой был заколот ее зеленовато-серебряный шарф.
— Вот вам мой телефон, — сказал я, достав визитку Генри, — если возникнут проблемы, позвоните. У моего родственника есть возможность вам помочь.
Она смущенно взяла у меня визитку. И горячо поблагодарила меня.
— Можно узнать, как вас зовут? — спросила она робко, провожая меня до самого выхода.
— Марлоу, — коротко ответил я. — Звоните обязательно, я постараюсь вам помочь.
Я вышел на улицу. Было уже совсем темно. Недалеко от ворот обсерватории стоял лимузин Харди. С минуту я колебался. Мне страшно захотелось проскользнуть незамеченным и исчезнуть в толпе, беспрерывно курсировавшей по окружающим улицам. Но было поздно — из машины вылез Бобби и, облокотившись на крышу машины, закурил сигарету. Пройти мимо него было уже невозможно. Я глубоко вздохнул и бодро направился к машине. Крис заметил меня в окно и распахнул дверь. Я сел, поздоровавшись вежливо, но с плохо скрытым напряжением. Бобби сел за руль и мы тронулись. Крис как и в первую нашу «прогулку» сидел, вальяжно закинув руку мне на плечи. Минут десять мы ехали молча. Затем он спросил:
— Хочешь выпить?
— Нет, — ответил я, набравшись смелости.
— А я хочу, — заявил он и достал бутылку джина. Открыл ее и стал пить из горла.
— Хочешь? — он протянул мне бутылку.
— Нет, — упрямо ответил я.
— У тебя проблемы? — поинтересовался он, вероятно, недовольный моим молчанием.
— Нет, — повторил я, опасаясь, что в третий раз все же выведу его из себя.
— Ну и круто. Курить будешь? — он полез за своими любимыми сигарами.
Я согласился и затянулся пару раз. Меня не тошнило. Вероятно, тошнота была связана с шампанским.
В этот момент я заметил на сидении журнал. Я взял его и посмотрел на страницу, на которой он был открыт. На странице была фотография Криса с ослепительной блондинкой, а внизу была надпись «Хрупкое счастье Мерелин Харди».
— Это моя жена, сучка, — прокомментировал Крис, заметив, что я взял журнал. — Нравится?
— Почему ты называешь ее сучкой? — неожиданно раздраженно спросил я.
Он задумался и не отвечал минуты две, а затем вдруг громко заорал:
— Бобби, скажи ты, Мерелин сучка или нет?
— Без комментариев, — отозвался шофер, не поворачивая головы.
— Вот видишь, — он развел руками, — значит, сучка.
Он продолжал спокойно потягивать джин и курить.
— Так нравится она тебе, скажи, — вернулся он с упорством зациклившегося неудачника к вопросу о своей жене.
— Нравится, — подтвердил я, хотя по чести мне было плевать на нее более, чем на кого-либо. Но мне несказанно сильно хотелось его взбесить.
Он посмотрел на меня с интересом, его глаза изучали меня с редким по своей наглости упрямством.
— Да ты гонишь, — сказал он наконец с удовлетворением, — кому такая дрянь понравится?
— Ну, тебе же понравилось. — возразил я.
— Да откуда ты знаешь, что мне понравилось а? — воскликнул он с негодованием, неизвестно, чем вызванным.
— Не знаю, — согласился я.
— Выпей, — он, вероятно, в знак расположения опять протянул мне джин. Я выпил и постепенно начал выходить из себя.
— Ты с блондинками спишь? — последовал очередной вопрос со стороны Харди.
— Это мое дело, — возразил я.
— А я тебе скажу, я с ними со всеми перетрахался и что толку, одни стервы, это им не так, то не эдак, работать мешают, я за полгода с ней три песни написал, да пусть она подавиться этими миллионами, лишь бы убралась и заткнулась. Ты чего молчишь? Не согласен?
— Я их не знаю, — ответил я.
— Да ну, неужели, ты баб не знаешь?
— Я не специалист.
Он снова погрузился в размышления или мне это только казалось, а на самом деле это был всего лишь краткосрочный наркотический транс. Довольно долго мы катались по городу, а затем выехали на окраины.
— Ладно, Бобби, сворачивай, — приказал он внезапно.
— Куда мы едем? — вмешался я.
— В лес, — коротко ответил Харди, — давно в лесу не был?
Мне показалось, что он уже дошел до той стадии одурения, когда особенно явно выказывать ему свое недовольство было опасно. И в то же время у меня появилось нехорошее подозрение, что он больше притворяется, чем действительно сходит с катушек. Идея поездки в лес меня не вдохновляла, но, по счастью, лес, как я понял, был северным парком города, правда, достаточно диким.
— Я везу тебя на пикник, — пояснил он, — Бобби, ты не хочешь присоединиться?
— Нет, спасибо, — вежливо, но твердо отозвался Бобби.
— Ну, так мы вдвоем будем, — сделал Харди законный вывод и достал сзади ящик пятью бутылками шампанского и коробку со всякой снедью.
Мы въехали в парк и покатили по широкой асфальтированной дороге, по обеим сторонам которой вставал самый настоящий лес. Проехали еще немного в глубь и остановились.
Крис вышел из машины, я последовал его примеру. Затем он вытащил коробку и сунул ее мне в руки, а сам взял ящик. Я с ужасом подумал о полном идиотизме происходящего, но его это явно нисколько не трогало.
— Пошли, — скомандовал он и кивнул направо, где в чащу уходила маленькая тропинка.
