Янина Логвин - Гордая птичка Воробышек
— Ладно уж! — милостиво дает отмашку Танька сгрудившимся в глухую стену — оборону на пути к подъездным дверям бабулькам. — Так и быть! Дамы, впускайте! Иди уже за своей невестой, жених, пока она тут от ожидания вся не обревелась!
Наш с Ильей второй танец длится гораздо дольше первого, теперь наши чувства обнажены, а глаза куда честнее друг с другом. Музыка давно сошла на фон, крики «Горько» слились в один протяжный многоголосый гул, и далекие слова Босса о том, что его младший сын с сегодняшнего дня является его главным преемником и равноправным партнером, владеющим по его барской воле сорока девятью процентами акций основных компаний, объявлением прокатившиеся по роскошно убранному, утопающему в цветах залу богатого особняка, так и не заставляют нас разъединить губы и оторваться друг от друга.
— Птичка, — шепчет Люков мне на ухо, притянув к своей груди. — Я хочу, чтобы сегодня ночью ты станцевала для меня танец, очень похожий на тот, что подарила в день рождения.
— Мне тоже понравилось, чем все закончилось.
— Сегодня все закончится еще лучше.
— Боюсь, что я слегка округлилась с тех пор.
— Воробышек, меня это только заведет, не волнуйся.
— Тогда приготовься, Люков, это будет зрелищно, обещаю. Кстати, в прошлый раз я так и не нашла свои трусики.
— Кажется, кто-то очень впечатлительный их нечаянно порвал, но очень незаметно и аккуратно.
— Тогда сегодня кому-то очень впечатлительному придется действовать еще аккуратней, потому что сегодня на мне очень красивое белье, — белое, шелковое и почти прозрачное… Жалко такое рвать.
— Черт, воробышек, а давай сбежим? Не могу больше, я так соскучился…
— Давай!
* * *Он держит меня за руку все время, пока я пытаюсь справиться с болью и прерывающимся дыханием.
— Женька, я тебя люблю! — опустившись на колени рядом с кушеткой, шепчет в висок, когда я оглашаю родовой зал особенно громким стоном. — Мог бы — сам родил, честное слово! Но ведь не могу!
— Вот еще что придумал, глупый… Сама справлюсь! — обещаю я в момент короткой передышки, пытаясь ободрить Люкова подобием улыбки, и ласково касаюсь пальцами напряженной, покрытой щетиной щеки, где сейчас скрыта так любимая мной дерзкая ямочка. — Справлюсь, Илья, ты ведь сам говорил, что я сильная… А-а-а! — неожиданно срываюсь на крик от особенно сильного спазма внизу живота, и тут же вижу, как мой любимый кусает губы до крови, вглядываясь в мое лицо.
— Женька…
— Так, молодой человек, не нервничаем! Отпускаем кушетку, не то она сейчас от вашей хватки пойдет трещинами, и начинаем спокойно дышать. А вот жену держим за руку покрепче!.. Вот так… А ты, моя хорошая, тужься давай, не ленись, время пришло… Ну же… Еще… Кого ждем? Не знаете?.. Эх, молодежь, чудаки да и только!.. Ну! Давай же!.. Сейчас… Молодец!.. И кто это тут у нас?.. О! — руки доктора, хлопнув перчаткой по розовой кожице попки, опускают мне на живот маленькое горячее существо, зашедшееся в крике. — Поздравляю, папаша, а у нас девочка! Да какая крохотная и славная! Вся в маму!
Я роняю голову на подушку и смотрю на Люкова, на его дрогнувшие руки, протянувшиеся ко мне, закрывшиеся от облегчения глаза…
— Господи, птичка, я так боялся…
… Встречаю губами любимые губы и наконец даю волю чувствам, за эту длинную ночь скопившимся в груди.
— Жень, не плачь, ну что ты? — смеется Люков, касаясь моих волос. — Испугалась, что стала мамой?
— Нет, Илья, — отвечаю честно. — Просто подумала вдруг, как сильно я тебя люблю и как сильно боюсь потерять.
Сказала, понимая всем сердцем, что это правда. Зная, что буду любить его всю жизнь. Читая роман о своей любви в темных колючих глазах. Наблюдая, как моя любовь встает и осторожно берет на руки нашу дочь…
— Женька-Женька, а еще называла кого-то глупым.
Люков вновь улыбается широко и открыто, так, как я люблю, делая меня одной своей улыбкой безумно счастливой. И произносит первые слова — очень важные, обращенные к притихшему на его сильной широкой груди человечку:
— Ну, здравствуй, моя мышка! Пришло время познакомиться!
БЛАГОДАРНОСТИ
Спасибо, дорогой читатель, что прочитал роман. История закончилась, а значит, пришло время поблагодарить всех тех чудесных людей, благодаря которым она обрела жизнь сначала на просторах Рунета, а затем на страницах этой книги. Тем, кто были первыми читателями, кто видел, как менялись Женя и Илья, кто стал настоящим другом не только автору, но и героям. Кто помогал во всем и верил, что когда-нибудь «Воробышек» обязательно оживет на бумажных страницах настоящей книги. Спасибо! Я вижу, как вас много и радуюсь, что работала не зря!
Огромное спасибо за помощь в редакции Леночке Шан! Невероятно умному и тактичному человеку! (Это чудо, что однажды ты нашла меня на просторах СамИздата и решила остаться с историей.) Игорю Завалею — чья помощь в вычитке текста оказалась бесценна! Ирочке Адельгильдиной — девушке, обладающей талантом убеждения. Моей Музе Тасе Зарубиной! — Энерджайзеру странички СИ и автору писем счастья. Вдохновителю на лом шаблонов Марине Чурсиной! Кристине Тереховой — модератору с самыми мягкими лапками и острыми зубками, Тане Пепплер (Голубенко), Оле, Кире, Любаше-Льдянке, Тальянте, Яну, Ире, Светлане (и не одной!), и всем Вам, дорогие и любимые мои читатели — большое спасибо!
Иллюстрация первого танца Жени и Ильи — ваш подарок на День рождения — стала для меня настоящим сюрпризом! Я благодарна Дею — молодому и талантливому художнику Рунета, так тонко прочувствовавшему и передавшему момент новогодней ночи. Спасибо, Дей!
А также благодарна издательству «АСТ» и своему редактору — Ксении Секачёвой, за то, что она нашла меня и дала возможность сказать все это. Спасибо, Ксения!
Ну и, конечно, самое нежное спасибо моим дорогим мужчинам — мужу и сыновьям, за поддержку и веру в меня. Я вас люблю!
А теперь стихи, ваши стихи, дорогие читатели, и они прекрасны!
В посвящении «Воробышку»:
* * *Это мука — не знать ответ,
Что творится в душе твоей,
Птичка, птичка, кто даст совет,
Как не сделать тебе больней?
Я дыханьем боюсь спугнуть,
Дрожью рук намекнуть страшусь,
Как почувствовать зыбкий путь,
Я ведь только ходить учусь.
Завиток над ушком манит,
Как же взгляд от тебя отвести,
Сумасшедшее сердце гремит,
Я сейчас не в себе, прости…
Как, откуда, с какой звезды.
Почему лишь сейчас прозрел?
Как не видел твоей красоты,
Как я счастлив, что я успел!
Прикоснуться молит рука,
Губы сохнут от жажды губ,
Как жестоко — «нельзя пока»!
Как ужасно — «а вдруг не люб»!
Твой подарок на Новый год —
Танец тел, словно танец душ,
У моей души ледоход,
Сердце рвется из власти стуж!
Замирая, ищу в глазах
Только мне просиявший свет,
Лед растаял, застыв в слезах,
Это мука — не знать ответ!
Нежно-нежно, невесомо
Прикоснуться в первый раз.
Ты всегда была особой —
Не для рук и не для глаз.
Ты тогда была особой
В легком, платье ярко-синем.
О тебе молил я Бога,
Той, что всех вокруг красивее.
Светлый волос мягко вьется,
В теплом взгляде пляшут искры.
Чувствуешь, как сердце бьется
Слишком сильно, слишком быстро?
Пальчики скользят по коже,
И сбивается дыхание.
Ты такая осторожная,
Ты такая нереальная.
Застывая от волнения,
Гулко сглатываю нежность —
Стань навек моим забвением,
Подари мне безмятежность.
Улыбнись тепло и ласково,
Прикоснись ко мне ладонями.
Наше «вместе» будет сказкой —
Мы сегодня это поняли.
Так нечаянно начавшись,
Как же долго длится ночь!
Незаметно отвязавшись
Зверь из клетки рвется прочь!
Столько лет молчал, свернувшись,
Затаившись до поры,
И воспрянул, вдруг коснувшись
Неожиданной искры.
Как же трудно не сломаться,
Не пустить его вразнос,
Не обидеть, не сорваться,
Не уйти в лихой занос!
Изнывая от желанья,
Прижимаюсь без стыда,
Губы пьют твое дыханье,
Птичка, умоляю — «да»!
Как же трудно оторваться,
Понимая, что моя,
Что хочу тебя касаться,
Свои чувства не тая,
Что мечтаю вновь проснуться,
Опасаясь разбудить,
И волос твоих коснуться,
И дыхание испить!
Не могу с тобой расстаться,
Взгляд не в силах разорвать,
Как хочу к губам прижаться,
Как хочу тебя обнять!
Верю, сказка не рассеется!
День подарит ночь заветная,
Только мне упрямо верится —
Ждет меня моя рассветная!
Тонкое кружево, легкое кружево
С виду — обычных слов,
Шепчет на ушко голос простуженный
Сказку нам про любовь.
Нежные фразы в пространство падают,
В пальцах дрожит синий шелк,
А за окном фейерверков радуга,
И Новый год пришел.
Кровь разжигают касания нежные,
Прячешь смущенный взгляд.
Рядом со мною ты, милая, нежная,
Как же я этому рад!
Ты — моя птичка рассветная,
Ты — мое счастье земное,
Милая, добрая, светлая —
Сердце от радости ноет.
Сам я считаюсь испорченным,
Может быть даже пропащим,
Как я боюсь тебя очень
Грязью своей испачкать.
Горло сжимается честностью,
Пальцы дрожат от желания
Спрятать в объятиях нежности
И подарить признание.
Только не бойся, хорошая,
Я ведь не он — не обижу.
Ведь мое сердце стылое
Чистой любовью дышит.
Это стихотворение посвящено красавцу Валдаю и немножко Илье. Красота!
