Мария Арбатова - Семилетка поиска
– Ох, ничего себе!
– «Скорая» в домофон звонит, старшая дочка от телика отклеилась, к дверям подходит, говорит: «„Скорая”? Мы не вызывали!» Представляешь? А я уже совсем никакая… Тут соседка всем по башке настучала. Они от сериала оторвались, начали вокруг меня половецкие пляски. А врач говорит: «В больницу!» Тут все охренели, я ж лошадь, на меня сколько ни грузи, все довезу, и вдруг в больницу…
– И ты, судя по всему, не поехала?
– Да я больниц с детства боюсь. Уколы сделали, отошла маленько. А врач говорит: «Если о своей жизни всерьез не задумаетесь – „Скорая“ вам скоро не поможет!» Вот я и задумалась.
– И какой вывод?
– Не знаю, Лен… У меня ведь вся жизнь рассчитана на то, что я крепкая как трактор, всем нужна и все успеваю. У меня в схему не заложено было, что я могу упасть. Оказывается, могу… Сама растерялась. Представляешь, утром выползаю на кухню, а там грязная посуда на столе стоит. Никто не знает, что с ней делать… Все безрукие! Счастье, что мне никто не попался – порвала бы, как Тузик грелку!
– И ты начала ее мыть? – испуганно спросила Елена.
– Ты не поверишь, но не начала… Меня осенило: главная-то фигня именно в том, что они ее мыть не умеют не потому что сволочи, а потому что я ее у всех из рук вырываю. Конечно, кровь гуще воды, но я ведь сама их такими сделала… – Катя говорила как-то отстраненно, словно пересказывала фильм. – Я ведь всю жизнь хотела им гнездышко свить, чтоб они только сидели в нем и чирикали-курлыкали. А получилась – богадельня… Правильно мой папаша всегда говорил, чем злее тренер, тем лучше результаты!
– Выводы какие? – наседала Елена.
– Что ты на меня зыришь с ленинским прищуром? Выводы ты любишь делать. У меня никогда никаких выводов, всегда одни поступки. Я еще по большому счету не осознала, чтоб взбунтоваться. Мне еще кажется, что это вчерашнее не со мной было! Ну не может быть такого, чтоб «я – помираю, а мои зайчики от сериала оторваться не могут»! Мне надо в это въехать… Ты ж знаешь, как я на них пахала! Я за ними только говна не ела! – Катя была похожа на растерянного человека, вертящего книгу на иностранном языке и силящегося получить из нее хоть какую-то информацию.
– Я, Кать, одну с шеи ссаживаю, сердце кровью обливается, а тебе сразу троих. У тебя шея такого резкого облегчения не выдержит!
– А это мы посмотрим. Знаешь, Вагнер первым повернулся к залу спиной. До этого дирижеры стояли рожей к залу. А он вдруг взял и повернулся… И после него уже все стояли к залу спиной…
Зазвонил мобильный, Зябликов мило поинтересовался:
– За тобой заехать?
– Заезжай через полчаса, поднимись на второй этаж, тебя пустят. Посмотришь, как выглядит редакция двадцать первого века.
– Эка невидаль! – фыркнул он.
– Кать, покажу тебе сейчас экземпляр. Режиссер, ну, тот, который…
– Да я и так все про него знаю заранее, – поморщилась Катя.
– И что ж ты знаешь, Ванга моя ненаглядная?
– Это вариант: обнять и плакать! Напрасно время тратишь.
– Почему?
– Знаешь такой анекдот? Вызывает баба мужика из агентства. Он два часа ноет ей песни, читает стихи, базарит о жизни. Потом начинает собираться. Баба в шоке, спрашивает: «А в постель?» Он так удивился, достает квитанцию из кармана, хлопает себя по лбу и говорит: «Да это диспетчер наша вечно все путает! Вы вызывали е…ря-террориста, а я – пи…бол-надомник!» Вот и этот такой же…
– Кать, да устала я за последнее время от террористов.
– Устала? Ищи золотую середину.
– Не вижу я ее. Не бывает ее…
– Бывает. Просто твой час не пришел.
– Кать, а как так получается, что у тебя мозги отдельно, а собственная жизнь – отдельно?
– Да так бывает. Моя мамаша ведь была антикваром, оценивала все от брюликов до рубенсов. А дома даже хорошей посуды не было. Она всегда говорила: «Я все эти вещи даже в дом не вношу, потому что знаю, сколько с ними хлопот, как их воруют, как за них убивают!» Вот так же и я про мужиков думаю.
– Если у вас собаки нет, то ее не отравит сосед?
– Ой, не отравит…
– Ну смотри, и собаки нет, и никто не отравит, и кусок воды умирающей никто не подаст! В чем кайф?
– Ладно, не трави. И так все сдетонировало, сейчас как начнут все мины рваться…
– Кать, а ты спишь вместе с мужем или отдельно?
– Вот еще радость… – поморщилась Катя. – Да и храпит он как удавленник… Все равно сексом раз в году занимаемся… если, конечно, это считать сексом…
– Спанье рядом с любимым – это не только секс. Это больше, чем секс…
– Все, отвали от меня! Помнишь, как в сказке, все звери себе расхватали пушистые красивые хвосты, а зайцу достался маленький. Вот у меня в семье кризис выбора хвоста… – Катя мрачно уткнулась в работу.
Елена попыталась сделать то же самое, но тут позвонила мать и торжественно объявила:
– Я видела во сне твоего будущего мужа.
– Ну и как? – развеселилась Елена. – Хорошенький?
– Интересный мужчина. Черные волосы. Рост выше среднего, но не совсем высокий. Начальник, – ответственно описала мать.
– Чего начальник?
– Не помню чего. Но вежливый и начальник.
– Ну видишь, как все хорошо устроилось, – хихикнула Елена.
– Ты ведь знаешь, что мне просто так ничего не снится. У меня третий глаз. Но я переживаю, как ты пока финансово справишься без Караванова?
– Легко.
– Не знаю, не знаю… Ведь ты просто журналистка, сколько тебе там за твои писульки платят? А он все-таки пост занимал…
Было бессмысленно объяснять ей что-то про новую жизнь. Елена вспомнила, как переживала пожилая мать приятеля, автора прибыльнейших компьютерных программ. Она звонила Елене и жаловалась:
– Раньше на работу ходил каждый день. Зарплату маленькую, но приносил. Теперь деньги – рекой, а сам дома за компьютером сидит, в игрушки играется… Ой, плохо все кончится. Посадят его за тунеядство!
– Ладно, не мешай мне писать писульки, а то совсем нечего есть будет, – хмыкнула Елена.
– Ты много сидишь за компьютером, я слышала по радио, что это очень опасно! – сообщила мать в контролирующей интонации.
– Жизнь в принципе опасная штука – от этого умирают… – ответила Елена.
– Хамка… – подвела итоги мать и положила трубку.
«Почему хамка? – машинально подумала Елена. – Она, видимо, думает, что я должна сказать: „Хорошо, мама, сейчас пойду и выброшу компьютер в окно!“ Наверное, я не умею обращаться с дочерью, потому что в этом возрасте между мной и матерью уже стояла стена! Однако Зябликову уже пора быть…»
– Кать, я вот тут смотрю по Штатам, военные базы бегут по планете, как метастазы. И никакой управы, – пожаловалась Елена.
– А потому что утопическая культура. Они искренне считают, что построили город солнца, и поэтому могут быть в мире полицией нравов. Национальная идея у них такая… – Катя говорила так, словно перед этим не было разговора о ее кризисе, просто птица Феникс. – Смотри, в Америку съехались харизматики для построения новой жизни. Начали ее с уничтожения коренного населения. Потом добавился еще всякий сброд. Объединить эту бодягу можно было только сверхидеей. В СССР, говорят, была идеология? Дык по сравнению со Штатами это детский лепет на лужайке. Американы же совсем зомбированы, на всю голову… Мир делится у них на Америку и не-Америку…
