Эрин Пайзи - В тени замка
Лора кивнула.
— Каждый думает, что все это может быть где-то в другой жизни. Но я знаю, что это происходит всюду. Внутри мы все одинаковы. — Вдруг Лора представила Августину со своим священником и просителями. — Или почти все, — добавила она.
Чарли нахмурился.
— Только не моя мама. Она была святая. Господи, упокой ее душу.
— Ладно, — сказал он, поставив чашку, — я пойду. Увидимся на следующей неделе. Мне нужно работать. — Он криво улыбнулся, показав выбитые зубы.
Когда он ушел, Лора поднялась в спальню. Она переоделась, и, улыбаясь, легла. «Я знала, что так будет», — хихикнула она и погрузилась в глубокий сон.
Чарли приносил уголь каждую неделю. Он скоро понял, что Лора получает удовольствие, когда он бьет ее. Она была ненасытна. Он даже боялся бить ее, так как она предупредила, что муж может заметить синяки. Но несколько раз они забывали обо всем.
— Черт возьми, что это у тебя на спине? — спросил однажды Джеймс, когда Лора расстилала постель. — На твоем плече ужасная царапина.
— Ах, это… Я собирала в саду ягоды и полезла под колючую проволоку. Она и зацепила меня.
— Бедняжка, — Джеймс притянул ее к себе, взял на руки и понес в постель. Они занимались любовью, и, чувствуя, как она отдается ему, простонал: «Я люблю тебя Лора, люблю».
Через несколько месяцев Джеймс заметил, что Лора необычайно счастлива, почти в эйфории. Ему было очень приятно видеть ее танцующей и напевающей про себя какую-то мелодию, но что-то тут было не так. Может это возвращение той самой Лоры? Нет, просто теперь у нее действительно счастливая жизнь. Джеймс был бесконечно счастлив.
В феврале, перед тем, как Бонни исполнилось девять лет, Джеймс копал мерзлую землю. Вдруг его лопата наткнулась на что-то твердое. Он сунул руку, чтобы вытащить, как он думал, камень. Острая боль пронзила руку, и он понял, что это была разбитая бутылка. Он замотал кровоточащую руку платком, который всегда держал в кармане, и направился к дому, чтобы там ему наложили повязку. Его хозяин, видя, что кровотечение не прекращается, настоял на том, чтобы Джеймс немедленно пошел к врачу.
Доктор Дженнингс наложил швы. «Глубокая рана, — сказал он. — Если вы хотите, чтобы рана полностью зажила, нужно дать руке отдохнуть. До конца недели побудьте дома».
Следуя совету врача, Джеймс тут же отправился домой. Он вошел через переднюю дверь на кухню и вдруг увидел свою жену, стоявшую на четвереньках, и Чарли, взгромоздившегося на нее. Они были слишком поглощены собой, чтобы его заметить, но Джеймс очень отчетливо видел блаженное лицо Лоры. Он знал, что никогда бы не смог так с ней себя повести. Его била дрожь. Он почувствовал невероятное отвращение. Повернувшись, Джеймс вышел из комнаты и поднялся наверх. Он принялся быстро собирать свои вещи.
Лора услышала его шаги наверху. «О Боже!» — воскликнула она, скидывая с себя Чарли. Чарли упал на спину, как огромный жук. «Убирайся, идиот. Здесь Джеймс», — прошептала она. Чарли вскочил и как молния исчез за дверью. Лора поправила на себе одежду и поднялась в спальню.
— Что ты здесь делаешь, Джеймс? — спросила она.
— Собираю вещи. Я забираю Бонни, мы уезжаем.
Лора глубоко вздохнула. Ее голос прозвучал очень холодно:
— Ты можешь убираться, но попробуй только взять мою дочь. Я сообщу полиции, что ты похитил ее, и не успеешь проехать и десяти миль, как тебя остановят. Ты не можешь отнять ее у меня из-за того, что ты устал.
Джеймс взглянул на нее.
— Полиция может меня остановить, но при этом я расскажу судье о том, что видел.
Лора улыбнулась.
— И что же ты видел?
— Тебя. Я видел тебя с этим грязным животным.
— Нет, — Лора самоуверенно покачала головой. — Тебе все это приснилось. Неужели ты думаешь, что судья поверит тебе, а не мне? Кто поверит в то, что такая красивая женщина, как я, имеет что-то общее с угольщиком. В конце концов, меня здесь уважают. Все. Я могу найти целую армию свидетелей, которые защитят меня. Особенно доктор Дженнингс. — Она криво усмехнулась. — К тому же я ему сказала, что у тебя есть женщины. Он сочувствует мне. И как, ты думаешь, все это будет выглядеть в суде? С кем они оставят Бонни? С нежной любящей матерью или каким-то садовником, который обманывает свою жену?
— Я не из тех, кто обманывает.
— А суд это поймет? Я совсем не дура, Джеймс. И не вздумай что-нибудь затевать против меня. Бонни остается со мной.
Джеймс был побежден.
— Послушай, Лора, ты ведь никогда меня не любила. Тебе не хотелось спать со мной. Все, что ты хотела, — это мои деньги. Но ты их никогда не получишь. Я не могу больше жить с тобой в одном доме. — Он смотрел на нее. — Не могу поверить в то, что я так долго был дураком. Только сейчас я рассмотрел тебя по-настоящему. Ты отвратительное человеческое существо.
Лицо Лоры стало суровым.
— Ты хорошо говоришь. Как и твои богатые изнеженные друзья. Так тебе и надо. Первый раз в своей жизни ты видишь, чего действительно хочет женщина, и тебе это омерзительно. Дело не во мне, а в тебе. В любом случае, я давно собиралась сказать, чтобы ты ушел. Мне все надоело. Надоело до смерти за все эти годы, что знаю тебя. Жизнь — это не воскресная школа. А теперь убирайся из моего дома и не вмешивайся в мою жизнь.
— Я хочу попрощаться с Бонни, — Джеймс смотрел мимо Лоры, как будто ее и не существовало. — Я буду присылать для нее деньги. Но и когда она закончит школу, я все еще буду присылать тебе деньги, потому что я обещал заботиться о тебе. Ты можешь оставить себе машину, а если нужно — продать. — Он откашлялся. — Мы больше никогда не увидимся, но я хочу, чтобы ты мне пообещала, если ты, конечно, на это способна: не водить в дом мужчин, и чтобы Бонни об этом не знала.
Лора взглянула на него.
— Хорошо. Я обещаю.
— Я научился не доверять тебе, поэтому я найму частного детектива, чтобы он все время следил за домом. И если хоть раз он доложит, что в доме бывают мужчины, я перестану давать деньги и заберу девочку. Я не хочу, чтобы мою малышку трогала ты или твои грязные мужики. Ты поняла?
Лора кивнула. Она знала, что Джеймс будет ее обеспечивать столько, сколько она будет воспитывать ребенка. Она всегда может пойти с мужчинами к сестре.
— Поняла, — только и ответила Лора.
— Я подожду Бонни на крыльце.
Джеймс сидел в кресле-качалке, размышляя о своей жизни, разбившейся вдребезги. Вокруг стояли голые деревья. На Мерилл навалилась холодная зима. Иней блестел и переливался на траве. Желтый свет пробивался через окна, заливая улицу. Клубы дыма поднимались над трубами. Для Джеймса все разлетелось на мелкие части. Жизнь, казалось, потеряла всякий смысл. Вдруг он увидел свою дочурку, возвращавшуюся из школы. Заметив отца на крыльце, Бонни побежала, ее светлые волосы развевались, щеки покраснели от мороза. Она бросилась в объятия отца.
