Билли Грин - Идущий по звездам
Закрыв за ней дверь, Марк еще немного постоял в холле. И вдруг расхохотался. Он вспомнил, как исказилось лицо тети, когда его непрошенная гостья спросила: «Чем занимаетесь вы?»
Лэйкен Мерфи могла быть ноющей занозой у него в боку, но он должен признать, что ему давно не было так весело в обществе его дяди и тети.
— Он такой упрямый, — сказала Тесс.
Был понедельник. Марк находился на утренней встрече, и в течение ближайшего часа его не ждали.
Лэйкен, присевшая на край стола секретарши, подалась вперед, чтобы отломить еще один кусочек шоколадки, лежавшей посередине.
— Конечно, он мой шеф, и я должна быть к нему снисходительнее, — продолжала Тесс. —
И когда дело касается работы, нет никого более снисходительного, чем я.
— Ну-ну-ну. Тебе не нужно убеждать меня. С первой минуты нашего знакомства я знала, что ты преданная секретарша.
— Но он такой холодный, Лэйк. — Она помолчала, глядя ей через плечо, чтобы убедиться, что шеф по-прежнему не появился. — Знаешь, как его чаще всего называют? Не батраки вроде меня, а другие архитекторы? Они зовут его: Ледяной. Он только что порвал отношения с очередной подружкой, и бедная женщина звонит сюда по несколько раз в день, упрашивая меня соединить ее с ним. Но ты думаешь, Его Величество соблаговоляет говорить с ней? Ни в коем случае. Мне приходится отвечать ей, что его нет или у него совещание. Но, честное слово, боли в ее голосе достаточно, чтобы надорвать душу.
Нахмурившись, она отломила кусок шоколадки.
— Хотелось бы мне иметь достаточно мужества, чтобы сказать ей, что она напрасно тратит свое время. Если уж он решил завязать, значит все. Конец. Чао-какао.
Лэйкен слизала шоколад со своих пальцев.
— И много у него связей?
Ее собеседница закатила глаза:
— Ты не поверишь, сколько так называемых здравомыслящих женщин вешается на него. Но ни одной не удалось продержаться дольше трех-четырех месяцев.
Это сообщение не удивило Лэйкен. Она слишком хорошо изучила циничный блеск этих темных глаз. Нужно быть исключительной женщиной, чтобы остановить его внимание.
Глядя на брюнетку, она спросила:
— Ас тобой он никогда не заигрывал?
— Лэйкен? — Тесс взвизгнула и у нее на щеках выступили красные пятна. — Конечно, нет. Он даже не смотрит на меня в этом смысле. — Она нахмурилась. — Я не уверена, понимает ли он, что я — женщина.
Слегка присвистнув, Лэйкен покосилась в сторону, а потом снова посмотрела на Тесс, подняв одну бровь.
— В чем дело? — спросила Тесс со смешком. — Почему ты так на меня смотришь?
— О, пустяки. Просто мне послышалось раздражение в твоем голосе, когда ты сказала, что он не видит в тебе женщины. И, кроме того, ты не ответила просто: нет, у меня с ним ничего не было, но сказала, что он никогда не обращал на тебя внимания.
Брюнетка покраснела еще больше и отрицательно затрясла головой.
Сжав ей руку, Лэйкен улыбнулась:
— Напрасно смущаешься. Я ведь тоже не слепая. В нем определенно что-то есть. Конечно, его не назовешь эталоном мужской красоты, но что-то такое есть в четких линиях его лица и этих темных, как сама преисподняя, глазах. Это один из тех угрюмых породистых типов, на которые особенно падки женщины.
— Только не ты? — насмешливо спросила Тесс.
Лэйкен усмехнулась:
— Похоже на то. По крайней мере, я никогда не считала что Хитклиф такой уж герой. На протяжении всей книги мне хотелось хлопнуть его по плечу.
Она слезла со стола.
— Кроме того, нахожу я твоего шефа привлекательным или нет, совершенно праздный вопрос. Мы с тобой в одной весовой категории. Он не видит, что я женщина. — Она улыбнулась. — Скорее раздражающий камешек в его ботинке. Но даже если б и видел, ему не трудно было бы устоять против моих чар. Что касается Ледяного, то я едва ли достойна касаться края его одежды.
— Кто знает, — сказала Тесс. — Когда он смотрел на тебя, в его глазах что-то промелькнуло. Что-то такое, чего раньше мне не приходилось замечать в них.
— Может быть, — согласилась Лэйкен. — Может быть, это видение моей медленной, мучительной смерти.
— Лэйк, — начала Тесс серьезно. — Не думай, что я хочу отделаться от тебя. В последнюю неделю работа стала интереснее, чем она была те шесть лет, что я здесь. Но я не знаю, что будет дальше. Не хочу тебя разочаровывать, но я все же не уверена, что он будет помогать тебе.
Лэйкен изучающе посмотрела на озабоченное лицо брюнетки, а затем довольно резко сказала:
— Не понимаю, почему это так сложно? Это заняло бы один день. Двадцать четыре часа. После чего он бы вернулся сюда и забыл о моем существовании.
Она отошла от стола, приблизилась к окну и посмотрела вниз на чикагские улицы. Потерла виски кончиками пальцев, словно стараясь не поддаться пессимизму Тесс. Ей было невыносимо думать о возможной неудаче. Ч. Д. рассчитывает на нее. Она должна убедить Марка помочь ей. Все остальное не имеет значения.
— Может быть, попробовать пройти курс терапии, — сказала Тесс, нарушая молчание.
— Я не могу рассчитывать на нее, раз Ч. Д. не верит в ее эффективность. — Лэйкен посмотрела на Тесс поверх плеча. — Если ты считаешь упрямым своего шефа, тебе следовало бы увидеть моего брата. Беседа с психоаналитиком не даст результата, если он не одобрит ее. Может быть, со временем кому-то и удалось бы убедить его, что это психическая проблема, но у нас нет времени. У Ч. Д. нет времени.
Она резко повернулась на пятках.
— Вечером я опять поеду туда. И не отстану от него, пока он не согласится помочь. — Лэйкен подняла голову выше. — За эту неделю он привык, что я действую подобно головной боли, но он не видел ничего, кроме этого.
— Вряд ли тебе удастся увидеть его вечером, если, конечно, ты не собираешься ждать допоздна. У него встреча во время обеда.
— Свидание? — удивилась она. — У него уже появилась новая женщина?
Тесс покачала головой.
— Нет, деловая встреча. С предполагаемыми клиентами. Видела бы ты эту парочку, с которой он будет сегодня обедать. Гэйлорд и Регина Джеймсон. Они как будто сошли с «Американской Готики».
— Очень чопорны?
— Больше пуритане, чем сами пуритане. Считают, что цветные фотографии — это разврат. — Она потрясла головой. — Ты что-то задумала? — Тесс нахмурилась. — Мне не нравятся твои глаза. Что ты замышляешь?
— Сама не знаю. Надо подумать. — Она покосилась на брюнетку. — Твоя помада слишком бледная.
Тесс провела языком по губам:
— Я не красила их.
— Значит, нос слишком блестит.
Тесс скосила глаза и недоверчиво отвела назад голову:
— Мой нос…
