Татьяна Герцик - Роман в утешение. Книга вторая
Он озадаченно покрутил головой и поспешно согласился:
— Хорошо, я принесу тебе свой старый телефон и симку раздобуду. Но, может, ты мне расскажешь эту историю поподробнее?
Я упрямо покачала головой.
— Нет. Я даже вспоминать об этом не хочу, не то что говорить.
Решив удовольствоваться тем, что есть, он поплотнее притянул меня к себе и уложил мою голову на свое плечо. Он не делал ничего, чтобы меня смутить, и постепенно дрожь, сотрясавшая мое тело, проходила, впитывая надежное тепло держащего меня в объятьях сильного мужчины.
— Как ты увидела этих типов? — его голос был мягким и вкрадчивым, отказывать ему не хотелось, и я неохотно пояснила:
— Случайно. Просто засиделась в палисаднике, уж очень вечер был хорошим. И увидела чью-то тень возле дома бабы Маруси. И пошла потихоньку посмотреть, кто это.
Он вздрогнул и чуть не заорал:
— Посмотреть? Бог ты мой! А если б они тебя увидели? У них же финки в карманах были!
— А что б предпочел ты? Чтоб я встретила их в доме?
Он содрогнулся.
— Нет, конечно, нет. Я б предпочел, чтоб ты, да и вообще никто с такими типами никогда не встречался. Этот Федорчук наш, Плесовский. Рецидивист. Когда-то по молодости вместе с другими пацанами ограбил местный сельмаг. Взяли они малость, а дали им много, как же — расхитители социалистической собственности. Ну и пошло-поехало. Мать у него совсем молодая от стыда умерла. И вот опять. Хотя ему уже не помочь. Да он и не хочет. Ни работать не умеет, ни жить нормально. И других за собой тянет. Я, правда, этого парня, что с ним был, не знаю. Он не местный.
Я уж вполне пришла в себя и мягко выговорила:
— Спасибо за помощь. Если б не ты, не знаю, чтоб и было. Но сейчас тебе домой пора. Тебя наверняка жена ждет.
Он скептически фыркнул.
— Валентина? Не думаю. Недавно опять Гришка Ковалев приезжал. Якобы тетку проведать. Но скорее всего с Валентиной парой словечек перекинуться. И не только словечек. Так что вряд ли она дома. Скорее с Гришкой в его машине кувыркается. Он ей лишь подмигнет, и она уже готова.
Мне стало жаль Семена, — в его голосе звучало что-то непонятное мне, похожее и на досаду, и на злость.
— Ты ее любил?
Он как-то надсадно вздохнул.
— Теперь понимаю, что нет. Просто я только-только из армии пришел, а в это время, как ты понимаешь, здоровому парню нужно только одно. Ну и она вовремя так подставилась. Я только потом догадался, что ей нужно было официального папашу для ребенка заиметь — Гришка-то на ней жениться и не собирался. У него в то время жена была. И лишние разговоры ему были не нужны. Впрочем, у него и сейчас жена есть. Не знаю уж, которая по счету. Валентина-то в их число никак попасть не успевает. А может, просто не хочет, хотя и дочь у нее от Гришки.
— Но дети-то считают, что ты — их отец.
— Вася — нет. Ему мать как-то в сердцах объявила, кто его настоящий папаша. Всю жизнь парню испоганила. Он теперь не знает, как ко мне относиться. Думает, что я их только терплю.
— А на самом деле?
Он слегка призадумался.
— Конечно, они мне как родные, всё-таки они выросли если не на моих руках, то на глазах-то точно. Но, если бы они были мои, да еще от любимой женщины, я б любил их по-настоящему, не то, что теперь.
На это сказать было нечего, и я лишь сочувственно вздохнула. В этом деле я ему ничем помочь не могла, и он это прекрасно понимал.
На востоке показалась легкая розоватая полоска, предвещая скорый рассвет. Выбравшись из его теплых рук, я попросила:
— Иди уже, Семен. Тебе на работу скоро. К тому же, надеюсь, ты не хочешь попасть на глаза своим ушлым мужикам?
Он что-то неопределенно промямлил, но встал и, двигаясь к выходу, пообещал:
— Сегодня же привезу тебе телефон. Хоть на связи будем. Надеюсь, что больше таких экстримов, как этой ночью, мне переживать не доведется.
Я тоже на это надеялась. Едва Семен вышел, я закрыла дверь, нырнула в постель и отрубилась.
Проснулась от голодных спазмов в желудке. Пришлось вставать и срочно готовить еду. Съев тарелку легкого овощного супчика, я почувствовала себя человеком и вышла на улицу. Солнце стояло в самом зените, и я поняла, что еще полдень. Бабулек в огородах видно не было, значит, как обычно, пялятся в телевизор.
Я достала из сарая очередной полуготовый холст и принялась оценивающе его разглядывать. Да уж, чистое дилетантство. Как же мне нужны профессиональные советы настоящего мастера! Только вот где его здесь взять?
Размешав краски, я принялась аккуратными мазками укладывать их на холст, а в голове вертелись тяжелые мысли. Прошедшая ночь наглядно доказала, что старушкам и впрямь здесь оставаться одним нельзя. Но как же быть? Дом престарелых отпадал однозначно. Что же делать?
И тут меня осенило — ведь вполне можно построить для них дома на центральной усадьбе! Проезжая мимо села, я видела несколько строящихся домов. Чтобы им не скучно жилось, можно поставить таус-хаунд на три квартиры. Вроде бы и отдельно, но все рядом. Так же, как и здесь.
Эта мысль мне понравилась, и я решила при первой же возможности обсудить ее с Семеном.
Когда бабульки в перерыве между сериалами заглянули ко мне, я предложила им этот вариант. Они переглянулись.
— Да мы и сами об этом подумывали, Рита, но ведь где деньги-то взять? Дома на центральной усадьбе недешевые. Да и не продает их никто. Там только строят. А это нам и вовсе не под силу. — Вера Ивановна была так печальна и покорна судьбе, что у меня защемило сердце.
Широко улыбнувшись, я заверила их, что деньги не главное. Главное — их согласие.
Переглянувшись, они осторожно согласились. Я видела, что они изрядно смущены, но говорить, откуда возьмутся деньги, не стала. Когда дойдет до дела, навру, что нашла спонсора, только и всего. Надеюсь, Пронин о своем невольном спонсорстве никогда не узнает.
На синем небе невесть откуда стали собираться кучерявые облака, постепенно принимавшие вид темный и угрожающий. Заохав, баба Нюра предупредила:
— Гроза скоро будет. У меня все кости ломит.
Баба Маруся тоже болезненно принялась растирать поясницу, опасливо поглядывая наверх.
— Только бы ветра не было, а то повалит столб с током, как в прошлом году, и не увидим мы ничего неделю, если не больше.
Угроза пропуска любимого сериала испугала старушек куда больше, чем возможность пожара или отключенных холодильников. Как испуганные воробышки, они кинулись к дому бабы Нюры, чтобы насладиться телевизором, возможно, в последний раз.
Я никуда не пошла, торопливо прорисовывая цветок в левом нижнем углу композиции, пока было еще довольно светло.