Подходящий муж - Стил Джессика

— Беверли Маршалл, — представился он.

Улыбка Жермены тоже превратилась в ухмылку, хотя она не осмеливалась взглянуть на Лукаса. Он прекрасно знал, что она приняла Беверли за женщину, хотя это имя вполне могло быть и мужским.

— Жермена Харгривз, — неловко проговорила она и пожала ему руку.

Беверли подозвал официанта. Жермена заказала шипучий напиток и потягивала его, пока все трое были заняты разговором.

Вскоре к ним стали подходить другие знакомые Лукаса. Складывалось впечатление, будто для них выставка — всего лишь повод, чтобы поболтать с ним.

— Извините нас, — несколько минут спустя учтиво пробормотал Лукас. — Есть одна картина, которую мне особенно хочется посмотреть.

Жермена так и не узнала, что это было за полотно. Зато одна из картин бросилась в глаза ей. Жермена шла по комнате с Лукасом и останавливалась перед каждым экспонатом, иногда обмениваясь с ним замечаниями, и вдруг остановилась перед абстрактной картиной, которая называлась «Мальчик с тележкой». Сначала она не могла различить ни мальчика, ни тележку, но все-таки было что-то в этой пастели, что привлекло ее.

— Под впечатлением? — спросил Лукас.

— Я вижу колесо! — радостно сообщила ему Жермена.

— Где?

Жермена указала на тонкий красный завиток на бледно-голубом и розовом фоне. Лукаса проследил за ее пальцем.

— Разве я не говорил, что у вас глаз художника? — улыбнулся он.

Жермена засмеялась и пошла вслед за ним к другой картине. Но когда к ним присоединились его знакомые и разговор пошел больше о бизнесе, чем об искусстве, Жермена подумала, что если она сейчас отойдет, то Лукас даже не заметит.

Картина, на которую ей хотелось взглянуть еще раз, висела в другом конце зала. Да, конечно же, это колесо, — решила Жермена, зачарованно рассматривая голубое и розовое поле полотна и проступающий на нем красный завиток.

— Что-то говорит мне, что эта вам нравится больше других, — заметил подошедший к ней Лукас.

— Дайте мне достаточно времени, и я найду и тележку, и мальчика, — сказала, улыбаясь, она. И, чтобы Лукас не счел ее невежливой, добавила: — Я подумала, что вы не будете искать меня, если я отойду на пару минут.

— Вас не было целых десять, — проинформировал он ее.

— Вы заметили, когда я улизнула? — удивилась Жермена. Ей казалось, что он был полностью поглощен деловым разговором.

— Может быть, у меня не такой острый глаз, как у вас, но я сразу же почувствовал, когда самая красивая женщина в зале исчезла из моего поля зрения, — произнес Лукас.

От безумного волнения сердце Жермены замерло. Она открыла рот, мучительно подыскивая остроумный ответ, но была слишком потрясена, поэтому промолчала.

Потом они снова заговорили с Беверли Маршаллом, и, когда поздравили его с удачной выставкой, Лукас сказал, что они уходят.

Едва Жермена уселась рядом с Лукасом в машине, он задал вопрос, поколебавший ее давешнюю уверенность в том, что она проведет с ним всего час и, как только они уйдут из галереи, вес кончится.

— Не желаете ли перекусить в моем клубе? — спросил Лукас, когда машина влилась в поток транспорта.

— Не знала, что вы еще и кормить меня будете! — воскликнула она.

— Вы хотите сказать, что я не знаю, как ухаживать за дамой?

Жермена, у которой сложилось совершенно противоположное впечатление, ничего не сказала.

Она уже давно проголодалась — так почему бы не поужинать с Лукасом Тэвинором?

Его клуб — та часть, которую она увидела, не считая столовой, — был обставлен обитой кожей мебелью и антиквариатом.

— В котором часу вы вернулись из Швеции? — задала Жермена вполне невинный вопрос, когда они уселись.

Официант внес первое блюдо; они оба начали с рыбы.

— Сегодня в конце дня, — ответил Лукас.

— Должно быть, вы заехали за мной из своего офиса. — Жермена поняла, что он, по-видимому, прямо с самолета поехал нагонять упущенное время. — У вас совсем не было возможности отдохнуть?

Она сама много работала, но по сравнению с его темпом жизни стояла на месте.

— Я отдыхаю сейчас, — ответил Лукас, не сводя с нее глаз.

Внезапно Жермена занервничала, ей захотелось сказать что-нибудь остроумное. Но она смогла лишь выдавить скучное: «Хорошо».

— По вашему признанию, у вас был напряженный, но в то же время приятный день?

Жермена пожала плечами. У нее не было желания утомлять его подробным рассказом, поэтому она свела свой ответ к краткому замечанию:

— Сегодняшний день просто пролетел.

— Давно работаете в «Мастерс энд Компани»?

— Начала в Оксфорде, когда мне было шестнадцать. Пробыла там четыре года, а два года назад меня перевели сюда, в головной офис.

— Стало быть, вам двадцать два.

— Учитель математики наверняка гордился вами, — рассмеялась Жермена и почувствовала волнение внутри, когда увидела, что ему понравился ее смех: его поразительные губы опять изогнулись в улыбке. — А сколько лет вам? — неожиданно спросила она.

— Тридцать шесть, — ответил он. — Вы моложе своей сестры?

Вот и возникла неприятная тема. Чтобы говорить о сестре, надо подлакировать правду, а Жермене почему-то не хотелось лгать Лукасу.

— Верно, — беспечно ответила она.

— У Эдвины нет работы — когда она здорова?

— Эдвина… мы… — Лукас молча ждал, и Жермена пожалела, что согласилась поужинать с ним. Но пауза затянулась, и она промямлила: — В… э-э… какой-то момент… Дело в том, что мой отец не хотел, чтобы ни Эдвина, ни я чем-то занимались, работали… Мы были вполне… Ну, у нас были деньги, и… — Жермена замолчала. Просто смешно! Она тряхнула головой и резко заявила: — Нет. У Эдвины нет работы. — О, черт, так звучит не слишком хорошо для Эдвины. — Она ищет подходящую возможность, — добавила она и прямо посмотрела во внимательные серые глаза. «И вы — эта возможность», — едва не сорвалось у нее с языка.

— Зато у нее есть время, чтобы манипулировать вашими приятелями?

— Манипулировать? — возмутилась Жермена.

— Эш ведь сначала был вашим кавалером, — уточнил Лукас. — Это, естественно, объясняет, почему вы не хотели ехать в «Хайфилд» ухаживать за сестрой.

Чтобы просто сообщить ему, как он ошибается, Жермене захотелось сказать правду: она не хотела ехать в «Хайфилд», поскольку хорошо знала, что Эдвине не нужен «уход». На самом деле с Эдвиной все в порядке — за исключением того, что она нацелилась на хозяина дома. Но Жермена знала, что не сможет так поступить. Поэтому она ничего не сказала, а только упрямо смотрела на него. Так продолжалось до тех пор, когда Лукас тихо, но очень серьезно спросил:

— Вы влюблены в моего брата?

Жермена была слишком потрясена, чтобы сразу подыскать ответ на его неожиданный вопрос.

— Так вот зачем весь этот вечер, — напряженно произнесла она, когда успокоилась. — Защищаете интересы вашего брата?

Теперь Лукас уставился на нее.

— Думаю, Эш достаточно взрослый, чтобы самому защищать себя. Так что насчет вас?

— Достаточно ли я взрослая, чтобы защитить себя? — Она не хотела играть по его правилам.

Лукас не отрывал от нее взгляда.

— Вы влюблены в него? — настаивал он.

— Эш очень хороший человек, — уклонилась она.

— Это означает, что вы не влюблены в него, — решил Лукас. По мнению Жермены, его вывод был не слишком логичным. А Лукас, немного помолчав, добавил: — Я был глупцом. Эш не отдал предпочтение вашей сестре — вы одна хозяйка положения.

Неужели Лукас огорчился, что она могла бросить его любимого братца? Но почему это его так волнует? Ведь он понял, что Эш способен быстро направить свои чувства в другую сторону.

— Как ни странно, вы наконец-то правы, — высокомерно заявила Жермена.

— Эш сообщил вам во время вашего последнего свидания…

Жермена затрясла головой, и он замолчал. Желая закончить этот малоприятный разговор, Жермена посмотрела на блюда, которые им только что принесли.

— Ваше мясо по-веллингтонски выглядит аппетитнее, чем мое фрикассе из цыпленка, — сказала она и испытала настоящий шок, когда Лукас, недолго думая, поменялся с ней тарелками.